- A
- A
- A
- АБB
- АБB
- АБB
- А
- А
- А
- А
- А
Бессмертное советское
Мы не живем в советском, но советское живет в нас. Оно растворилось в повседневности, стало частью поколенческой памяти не только тех, кто застал СССР, но и тех, кто о той стране лишь слышал. Истоки этой «коллективной силы» ученые НИУ ВШЭ нашли в историях российских семей, исследовав путь памяти о советском через общение трех поколений.
К единству разных
Три поколения одной семьи – это дети (16–25 лет), родители (42–55) и прародители (65–76). Память о советском была проанализирована на материалах 31 биографического интервью с ними.
Кроме рассказов о собственной жизни, они отвечали на вопросы, позволившие выяснить: как в семьях принято говорить о прошлом – своем и страны, как прошлое страны сказалось на судьбах семей, каким образом оно воспринимается/оценивается сейчас и тогда, кто хранит семейные воспоминания и как они передаются от старших к младшим.
У «отцов» и «детей» разные значимые символы того времени. И вместе с тем существует нечто общее. «Внутри трех поколений сегодня сложилась особая форма упоминаний о советском периоде, особый канон его цитирования, своеобразная солидарная память», – заключают исследователи.
Прародители. С оглядкой на молодость
Точка отсчета в воспоминаниях прародителей (члены семьи 65–76 лет) – это Великая Отечественная война, которую они застали детьми. Лейтмотив – личные переживания и образы войны.
В памяти остался травматический опыт – эвакуация, лишения, жизнь на оккупированных территориях. Все это воспроизводится в рассказах, главными темами которых становятся:
страдание. От голода, страха, потери близких, тяжелого послевоенного быта;
выживание и преодоление. «В очереди стояли за всем», «все приходилось доставать», колхозникам запрещено свободное перемещение, практика оргнаборов – привлечения рабсилы на стройки народного хозяйства.
И несмотря на это – социальная ностальгия: «жили прекрасно», «достатка особого не было, но работы всем хватало», «были в равных условиях», «учились без связей».
Самые яркие воспоминания – о значимых личных событиях:
«Закончила… и направили меня… отработала там 38 лет… Да, на одном предприятии… встретила свою судьбу, любовь свою, папу своих девочек, прекрасного человека, замечательного. Мне повезло в жизни. Я отработала… родила двоих девчонок» (женщина, 75 лет).
«У поколения прародителей ностальгия по собственной молодости воплощается в ностальгии по советскому, но не столько в политическом, сколько в культурном смысле, – поясняется в исследовании. – Обращение к советскому опыту происходит скорее для сравнения с тем, каким было самочувствие тогда, и каково оно сейчас. Именно эти возвраты и отсылки формируют память прародителей, солидаризируют и создают их поколенческую идентичность».
Родители. Комплекс негероев
Память о советском родителей (члены семьи 42–55 лет) основана, с одной стороны, на их биографиях, а с другой – на рассказах старших родственников, заставших Великую Отечественную и годы после нее.
Именно это время родители называют подлинно советским. Участников тех событий они воспринимают как победителей и тружеников, а к своей жизни их фоне относятся критично, не считая себя ни героями, ни созидателями.
В итоге, отмечают ученые, поколение родителей, которое должно бы транслировать семейную память детям, ведет себя пассивно:
«Я не рассказываю, как-то не принято вот. И жена не рассказывает. Не знаю, почему» (мужчина, 43 года).
Это право передается прародителям:
«Сейчас я уже иногда даже вывожу ее <бабушку> на разговор, чтобы она в присутствии внуков что-то наговорила» (мужчина 43 года).
Рассказы родителей о советском прошлом – это в основном индивидуальные сюжеты. Единственная объединяющая (поколенческая) веха – 1990-е годы: распад СССР, реформы, период «трудный и для страны, и для семьи».
Темы-символы – свобода и перемены, будь то цензура, запрет на контакты с Западом или ограничение выезда за границу:
«(Маме) тётя всегда говорила: «Катя, молчи,… Сеня слышит за стеной… Этого не надо говорить. Об этом не будем» (женщина, 49 лет).
«Это показатель, если человек может… в январе и в прошлом году ездила в Прагу… раньше возможностей не было куда-либо поехать… Ни у меня, ни у моих родителей… мама и хотела, но не могла» (женщина, 45 лет).
Несмотря на менее тяжелый быт, с позитивными воспоминаниями у родителей сложности. В основном память приводит их в беззаботное детство. И эта «детская» ностальгия «символически становится ностальгией по политическому режиму, в котором жили их бабушки-дедушки и родители, когда советская эпоха ассоциировалась с имперской мощью и индустриальным размахом».
Дети. Игры с прошлым
У детей (члены семьи 16–25 лет) иное видение. Они вырабатывают его, опираясь на свои биографии, не имеющие никакого отношения к тем временам.
Поэтому память о советском в их рассказах – это переложение слов старших «в формате максимального обобщения». К осмыслению опыта родителей и прародителей молодые в полной мере не готовы.
Советское прошлое они могут описывать как сюжет приключенческого романа, могут вообще не заглядывать в историю или демонстрировать отсутствие знаний:
«Сумасшедшие истории папиных друзей, что они на Украине воровали сахар, везли его в рюкзаке, на какой-то тачке… одного папиного друга,… поймали… у него это все отняли… Иногда послушаешь и думаешь, как я скучно живу, даже сахар не украсть, нечем себя развлечь» (девушка, 22 года).
«Я серьезно никогда не задумывалась, как людям жилось до меня… я прекрасно знаю, как жилось моей маме,… чем примерно занимался мой папа, знаю, что моя бабушка не видела отца, потому что он ушел на войну. И все. Не то, чтобы мне это было не нужно… у меня свои проблемы… Если у кого-то платье будет лучше, чем у меня на выпускной, это будет худший день в моей жизни» (девушка, 16 лет).
Вопрос: «Так называемый период «оттепель» тебе знаком?» Ответ: «Сериал я не смотрела» (девушка, 16 лет).
С предыдущими поколениями детей объединяет главная тема, через которую они смотрят на страну Советов: военное и послевоенное время, страдания, лишения, способы выживания.
Поэтому в рассказах доминирует память о Победе. И вместе с тем воскресают поколенческие травмы родителей и прародителей – так называемые «недоступные воспоминания», которые консервируются и замалчиваются. Оживая в детях, они преобразовываются в некритичные оценки: «память о принуждении может трансформироваться молодыми в идею «если есть «сверхзадача», то все оправдано», передача страха или его ожидания становится формулой «не высовывайся – себе дороже».
Советское время остается для молодых противоречивой эпохой, которую они пока не знают как оценить, делается вывод в исследовании. Отсюда – их игры с прошлым (например, тюнинг автомобилей на 9 Мая с лозунгами «Спасибо деду за победу!», «На Берлин!»), создание нового квазисоветского стиля (мода в соцсетях на ретро-фотосъемки, ретуширование, обработку старых фотографий).
«При этом память о советском остается важным социально-культурным полем поиска символов молодого поколения, которые становятся частью семейного наследия», – обращают внимание ученые. А оформление памяти детей во многом зависит не от того, что скажут им политики или СМИ, а от того, что они услышат от родителей.
IQ
Авторы исследования: