- A
- A
- A
- ABC
- ABC
- ABC
- А
- А
- А
- А
- А
Пьющая дипломатия
© WIKIMEDIA COMMONS
Во французских архивах сохранилось свидетельство о планах испанского посла, герцога де Лириа, основать подобный клуб и при дворе российского императора Петра II. На основе обнаруженного устава будущего «Ордена антитрезвенников» доцент НИУ ВШЭ Игорь Федюкин в соавторстве с иностранными коллегами реконструирует контекст, в котором зародилась инициатива испанского дипломата, и ее политический смысл. Исследование опубликовано в журнале The International History Review.
Якобо Франциско Фитцджеймс Стюарт (1696-1738), он же — герцог де Лириа, внебрачный потомок свергнутой династии Стюартов и первый испанский посланник в Россию, еще до отбытия в свою дипломатическою миссию выбрал тактику, которой намеревался придерживаться в Петербурге. В письме своему дяде, претенденту на британский престол Якову III Стюарту, он признается, что полагается на «ассортимент своих вин», так как «в этой части света все дела ведутся за бутылкой». Удивляться таким суждениям не приходится, ведь во время правления Петра I российский двор прославился шумными пирами и «всешутейшими» карнавалами с чрезмерным употреблением алкогольных напитков. Этот стереотип де Лириа перенес и на двор царствовавшего к моменту его прибытия в Петербург внука первого российского императора, юного Петра II (годы жизни: 1715-1730, годы правления: 1728-1730).
Между тем, в том, что касается выпивания, поведение российской элиты той поры не сильно отличалось от того, как вели себя коронованные особы и их приближенные за границей. При дворах европейских монархов в XVIII веке были распространены встречи узким кругом избранных в непринужденной обстановке, пропитанной винными парами. Известно о существовании таких сообществ, как «Орден виноградной ветви» («Ordre de la Grappe») во французском Арле, «Орден медузы» («Ordre de la Meduse») в Тулоне и «Орден напитков» («Ordre de la Boisson») в Авиньоне. А при дворе прусского короля Фридриха Вильгельма I регулярно собирался «коллегиум курильщиков» («Tabakskollegium»). Дневник голштинского камер-юнкера Фридриха Вильгельма Бергольца свидетельствует, что создание таких шуточных орденов было обычным явлением и в среде мелких владетельных князей Северной Европы. Эти сообщества служили пространством веселого времяпрепровождения и неформального общения для дипломатов и представителей правящей элиты. Так что намерение герцога де Лирия основать закрытый клуб «Орден антитрезвенников» («Ordre des Antisobres») в Санкт-Петербурге было вполне в тренде политической культуры той эпохи.
Правила клуба
В уставе «Ордена антитрезвенников», обнаруженного в архивах Франции, датой основания сообщества значатся крещенские праздники 1728 года. Насколько известно, именно тогда герцог де Лириа, только недавно приехавший в Россию и представленный при дворе, впервые в своем официальном качестве принял участие в собрании иностранных дипломатов.
Дошедший до нас текст устава носит, конечно, весьма карнавальный, шуточный характер. Так, первая статья, в шутку ссылаясь на Ветхий Завет, требует от членов ордена «вечной вражды» по отношению к «секте» трезвенников и тем, кто когда-либо практиковал «порок трезвости». Другое правило гласило, что «кавалером» ордена мог стать тот, кто приятен в общении и умеет подтрунивать над ближним без злобы. Однако отсутствие данных черт кандидату может быть прощено, если он располагает искусным поваром и превосходными винами.
Планируемый орден должен был служить пространством для приятного общения, не отягощенного личными конфликтами или политической напряженностью. Всех членов призывали оставлять свои титулы за порогом сообщества и произносить речи не длиннее двух минут во избежании «убийственной скуки», каковая объявлялась в уставе «непростительным преступлением».
Во время трапезы запрещалось подавать на стол более трех блюд, поскольку «изобилие — непримиримый враг деликатности». Также запрещалось заставлять других членов ордена есть и пить больше, чем того требовал их собственный аппетит.
Члены ордена должны были соблюдать секретность, свойственную подобным сообществам. Предусматривались специальные сигналы, знаки и ритуалы, позволяющие членам ордена узнавать друг друга при встрече. Предполагалось, что они будут приветствовать друг друга восклицанием: «Да здравствует Богоявление на 59-ой широте!», на которой, как известно, и расположен Петербург, место основания ордена.
Женщины не допускались до вступления в орден. Это было сделано в целях «умерить пыл некоторых желаний» и способствовать «приятной гармонии» и «счастью», к которым стремятся участники «великого и несравненного ордена».
Статья 11 устава призывала членов ордена сохранять искренность, близость и сердечные отношения друг с другом и исключить любые предрассудки, вызванные в том числе религиозными и национальными различиями. Во избежание конфликтов и политических столкновений были также запрещены «церемониальные тосты» в честь монархов или других высоких персон.
Нарушителям правил ордена адресовалось шуточное проклятие — пожелание «20 лет путешествовать по России без кровати и повара, зимой — без шубы, летом — безо льда».
Как отмечают исследователи, исключение женщин из «Ордена антитрезвенников» и стремление подняться над политическими расколами были вполне в духе принципов английского масонства, сформулированных Джеймсом Андерсоном в 1723 году.
Мотивы создания клуба
Герцог де Лириа был фактически слугой двух господ. Официально он находился на службе испанского короля Филиппа V, однако параллельно сохранял переписку с Яковом III Стюартом, которому был искренне предан, и которого хотел вернуть на британский престол.
В 1725 году Испания с Австрией заключили Венский союз, который противостоял альянсу Великобритании, Франции и Пруссии (Ганноверскому союзу). В этой расстановке политических сил Филипп V поручил герцогу де Лириа уговорить Россию присоединиться к Венскому союзу и, возможно, даже направить свой флот для участия в экспедиции против Великобритании и тем самым помочь свергнуть короля Георга I и, следовательно, восстановить династию Стюартов.
В Петербурге де Лириа намеревался действовать через герцога Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского, мужа цесаревны Анна Петровны, члена Верховного тайного совета и влиятельного игрока при дворе своей тещи императрицы Екатерины I. Его претензии на престол в Голштинии и Швеции были предметом раздора между Россией и Великобританией. И поэтому де Лириа надеялся уговорить Карла Фридриха выступить против Ганноверского союза.
Однако за время полугодовалого путешествия испанского посла из Мадрида в Санкт-Петербург политическая конъюнктура изменилась. В марте 1727 года под влиянием Георга I Швеция вступила в Ганноверский союз. В июне того же года умерла Екатерина I. Эти обстоятельства привели к высылке из России герцога Гольштейн-Готторпского, на помощь которого рассчитывал де Лириа.
В уставе «Ордена антитрезвенников», помимо самого герцога де Лириа, которому отведена роль Великого Мастера (Grand Master) братства, числится прусский посол в России Густав фон Мардефельд: для него придуман титул Покровителя (Protector) ордена. Судя по всему, подобный реверанс в сторону пруссака преследовал вполне понятные политические цели. С одной стороны, к моменту прибытия де Лириа в Россию в ноябре 1727 года Мардельфельд находился в Петербурге уже более 10 лет и хорошо разбирался во внутренней политике империи. С другой стороны, именно Мардефельду отводилась ключевая роль в планах вовлечения России в Ганноверский союз, чему должен был помешать де Лириа. Кроме того, Мардефельд занимался продвижением кандидатуры саксонского принца на польский престол, тогда как де Лириа пытался затеять на этот счет собственную интригу. Понятно, что возможности для тесного и неформального общения с прусским дипломатом в рамках шуточного ордена были бы очень полезны для де Лириа.
Между тем никаких свидетельств того, что «Орден антитрезвенников» был таки создан, у исследователей нет. Ни в донесениях самого де Лириа, ни в известных документах Мардельфельда никаких упоминаний о намерении создать закрытый питейный клуб в Петербурге нет. Но это не значит, что неформальное общение за бутылкой не использовалось дипломатами как политический инструмент. Известно, что де Лириа регулярно устраивал званые обеды для дипломатического корпуса, юного русского монарха и его приближенных. На этих вечеринках могло выпиваться по 500 бутылок вина и более — и, безусловно, там велись политические беседы. В результате герцогу удалось занять очень неплохие позиции при дворе Петра II. Но увы, несовершеннолетний монах, как известно, вскоре умер, а международные политические конъюнктуры быстро менялись. В итоге посольство герцога де Лириа так и не прославилось какими-то выдающимися дипломатическими достижениями. А на смену шуточным орденам как площадке для нефомального общения элиты вскоре стали приходить масонские ложи: ключевую роль в их распространении по Европе сыграли те же самые якобиты, сторонники свергнутой династии Стюартов.
IQ