Границы старости подвижны

Отношение к старости – это элемент коллективной идентичности, при этом у ученых нет универсального определения старости, рассказал Антон Смолькин в докладе «Как возможна социология старения? Теоретические перспективы исследований позднего возраста в социальных науках», представленном в НИУ ВШЭ.

Нестарые старики

Говоря о старости, авторы в большинстве случаев ограничиваются указанием на возраст – «старше шестидесяти». Но определять старость как «то, что после шестидесяти» – все равно, что называть посудой – всё то, «что хранится на кухне в шкафу».

Если для детства возрастная периодизация еще эффективна, то в случае старости теряет свой предсказательный потенциал. Свидетельство этому – отсутствие понятия физиологической нормы для поздних возрастов. В XXI веке, когда создавались пенсионные системы, средняя продолжительность жизни в странах Европы была менее 60 лет. Достижение этого возраста, как правило, означало утрату здоровья и трудоспособности. Значительное увеличение продолжительности жизни в ХХ-XXI веке и изменение условия труда отодвинуло вверх и границу нетрудоспособности.

Исчерпывающим экономическим определение старости могла бы быть «нетрудоспособность по возрасту». А пенсионеров, продолжающих работать – считать издержками формальной границы установления нетрудоспособности. Но нетрудоспособный возраст сегодня определить сложно. Это зависит от множества факторов, включая то, чем человек занимается.

Завкафедрой общей социологии и социальной философии Института общественных наук РАНХиГС Антон Смолькин предложил новое определение старости, «собранное» из двух концептов –дисфункциональности, связанной с возрастом, и жизненным опытом как поколенческой характеристикой. «Принципиально важно соприсутствие обоих элементов, – пояснил исследователь. – Пожилые ровесники друг относительно друга скорее более или менее дисфункциональны, но не старики».

В этом случае, возраст перестает быть чем-то большим, чем причиной инвалидности. Второй элемент предполагает не только различия в жизненном опыте или мировоззренческих установках, но и признание выполненного поколенческого контракта. Здесь важно отделять старость от идеи старшинства.

Первобытная старость

С точки зрения эволюции старость не является значимой, а потому в природе практически не встречается, даже у общественных животных. Пожилые особи просто вытесняются в пограничную зону между репродуктивной группой и агрессивной средой. Исключение составляет только человек.

Ранние homo, занявшие сначала экологическую нишу падальщиков, а потом и наиболее эффективных стайных хищников развили весьма высокий уровень групповой поддержки. Свои относительно скромные размеры и беспомощность в безоружном состоянии, древние люди компенсировали парохиальным (только для своих) альтруизмом и высокой степенью ориентированности на группу. Устойчивые и сложные отношения взаимной поддержки внутри группы и умение группы противостоять угрозам внешнего мира (автономность), позволили существовать в ней пожилым особям.

Старость оказалась, своего рода, побочным эффектом социальной солидарности. При этом сама старость – неавтономна, старики полностью зависят от группы. В ходе исторического развития неавтономность старости компенсировалась традицией внутрисемейной или общественной поддержки, пенсионными системами или индивидуальными накоплениями, но само состояние неавтономности не исчезло. «Старость становится возможной только в сети признаний, – подчеркнул Смолькин. – Старость есть живое воплощение социального факта и одновременно свидетельство устойчивости социального, поскольку она вынуждена буквально ежедневно заново обретать опору в актах признания». Все прочие социальные группы, как правило, меньше нуждаются в актах демонстрации уважения, потому что получают его автоматически.

Компенсация через уважение

На сегодняшний день в обществах выработалось два вида уважения к старикам: так называемое «компенсационное уважение признания» – оно характерно для западных обществ, и «групповое оценочное уважение», более присущее традиционным восточным обществам. Эти два вида уважения, классифицируют объект как человека, в силу тех или иных причин требующего особого отношения, которое при этом может быть связано с его с жизненными обстоятельствами, или с особыми групповыми характеристиками.

Компенсационное уважение признания – это уважение, оказываемое в связи с временной или постоянной утратой индивидом каких-то способностей. Оно предполагает выделение визуально определяемых групп, «нуждающихся в дополнительном уважении»: больные, дети, инвалиды, пожилые, и т.д. То есть те, кто по тем или иным основаниями требует дополнительной поддержки или внимания. Уважение адресуется именно к человеку как символической ценности, практически независимо от его личных качеств. Правилами хорошего тона рекомендуется не замечать неловких ситуаций и даже оказывать активную помощь в сохранении лица пожилым людям; в противном случае вы можете быть обвинены в «оставлении достоинства в опасности».

Групповое оценочное уважение – это уважение к группе (ее представителю), как следствие признания групповых заслуг: речь о предках, ветеранах войн, представителях «героических» профессий, и т.д. То есть люди, перед которыми мы имеем основания считать себя в (моральном) долгу или кем культура предписывает нам восхищаться. Их можно определить, как «заслуживающие дополнительного уважения». В этом случае пенсионная и подобные ей системы могут быть рассмотрены в логике дара, где в роли дарителя и одариваемого – возрастные группы.

См. также:

Плохое здоровье не мешает пожилым россиянам долго работать
Здоровье и деньги делают старость счастливой
Пенсионная реформа бросает вызов рынку труда

 

Автор текста: Гринкевич Владислав Владимирович, 8 июня, 2015 г.