Демография смотрит в зеркало антиутопии

Снять с читателя розовые очки и заставить его использовать предельно точную оптику при изучении общества – задача, требующая полной исследовательской уверенности и немалого мужества. Новая книга директора Института демографии ВШЭ Анатолия Вишневского «Время демографических перемен» стопроцентно выполнила такую задачу. Исследователь предлагает аудитории самые разные линзы – от тех, что дают идеальную видимость, до «игровых», магических, специально для читателей с серьезным обманом зрения. Второй тип оптики представлен в фельетонах Вишневского — яркой «подсветке» к сложной книге, которая, как микроскоп, позволяет рассмотреть демографию на «клеточном» уровне и, как телескоп, помогает различать дальние демографические пути.

Научная часть книги «Время демографических перемен», опубликованной издательским домом ВШЭ (М., 2015), суммирует идеи Анатолия Вишневского относительно главных процессов в сфере народонаселения – от рождаемости до миграции. Здесь масса непреложных фактов, точнейших наблюдений, ярких суждений. Например, о том, как большую часть истории человечества именно смертность регулировала численность населения (множество людей умирало в младенчестве и в молодые годы), а затем эту роль стала играть рождаемость. Благодаря этим изменениям население Земли существенно выросло. Еще в начале ХХ века оно составляло примерно 1 млрд 600 млн, а сейчас превысило 7 млрд человек.

Люди стали жить и умирать иначе

Еще одно любопытное наблюдение Вишневского связано с теорией демографического перехода — процесса смены высокой рождаемости и высокой смертности низкой рождаемостью и низкой смертностью. Здесь ученый выступает, скорее, как эволюционист, чем как классический демограф. Впервые в истории, отмечает он, радикально изменились базовые условия существования человека как вида: трансформировалась сама стратегия размножения человеческих популяций. Если оперировать терминами, введенными полвека назад американскими экологами Робертом МакАртуром и Эдвардом Уилсоном, то от энергетически затратной r-стратегии, при которой производится огромное потомство, но выживает лишь его часть, человечество перешло к экономичной К-стратегии: потомства гораздо меньше, но оно жизнеспособно и позволяет поддерживать постоянную численность популяции.

Еще одна ключевая мысль ученого посвящена продолжительности жизни и факторам смертности. Эпоха инфекционных заболеваний как главных убийц человечества закончилась к середине прошлого века (были достигнуты успехи в лечении и профилактике инфекций), и внешние причины (ДТП, убийства, самоубийства, отравления алкоголем и пр.) стали определять смертность в значительно большей степени. Однако в развитых странах состоялся еще один этап демографической революции: продолжительность жизни стала ощутимо расти, а смерти сдвинулись на более старшие возраста. Ведущими факторами смертности стали дегенеративные заболевания (в возрасте примерно от 80 лет). А сердечно-сосудистые заболевания встретили мощный отпор благодаря «кардиоваскулярной революции» в медицине.

Между тем, не все национальные системы здравоохранения полностью увидели эти трансформации. Так, в России произошла сердечно-сосудистая революция (см. статью «Продолжительность жизни в России растет»), однако рост продолжительности жизни может быть определен лишь как восстановительный (в последние годы смертность снижалась от тех же причин, от которых она увеличивалась в конце двадцатого века, – болезней сердца и сосудов, новообразований, инфекционных болезней и внешних причин). Это подъем необходимый, но недостаточный: по продолжительности жизни все еще сохраняется существенный разрыв с развитыми странами.

Однако о научных идеях Вишневского можно рассуждать бесконечно, что и делают многие демографы. Но главный сюрприз нового издания — даже не столько исследовательский, сколько художественный дискурс. Автор книги выступает не только в амплуа демографического провидца, но и в роли мастера иронической прозы.

Занимательная демография в картинках

Если бы Анатолий Вишневский не был ведущим демографом, он мог бы быть философом и писателем-сатириком в духе французских энциклопедистов. И писал бы, к примеру, антиутопии, блистательные и беспощадные. Тут у Вишневского масса литературных предков – от Эразма Роттердамского с сатирической «Похвалой глупости» до Михаила Салтыкова-Щедрина с «Историей одного города», а среди литературных современников – например, Владимир Войнович. Так или иначе, «на полях» научной деятельности Вишневского оказалась весьма успешная литературная. Жюри премии «Русский Букер» включило его роман «Жизнеописание Петра Степановича К.» (2013) в шестерку финалистов за лучший роман на русском языке, а поклонники интеллектуальной прозы знают Вишневского по работам «Перехваченные письма», «Серп и рубль: консервативная модернизация в СССР» и пр.

Нынешняя книга подтверждает литературно-философский талант Вишневского. Чего стоит один только его фельетон «Набег табеков на Трим», помещенный «за кулисы» научного повествования, в конце книги, и прозрачно намекающий на коллизию «москвичи versus мигранты» (сам мифический топоним Трим «аукается» с Москвой, «имперским» Третьим Римом; а «табеки» - это собирательный портрет трудовой миграции). Как только город Трим начинает тонуть в потоках манны небесной, тримичи пасуют перед стихией, проявляя беспомощность (не такова ли обычно ситуация при снегопадах в столице?). Но стоит табекам расчистить город, как в глазах аборигенов они снова начинают представлять угрозу экономике и культурной идентичности. Эти выплески нетерпимости в городе умело подогревает демагог Пуст О’Мелля - Лысенко от демографии, для которого научные изыскания становятся средством самопропаганды. Любопытно, что эта антиутопия заканчивается картиной в духе Иеронима Босха – гротескным миропорядком, который вызывает в зрителях медицинский интерес: город Трим превращается в пространство ложно понятой интеграции, которая больше напоминает алкогольное «братание» и пляски.

Еще один фельетон посвящен злоключениям персонифицированного прироста населения («Бедный Приростик»), который боится встреч с дальней родственницей Убылью Естественной, и стремится на площадь Минздравсоцразвития, где дуют «обнадеживающие ветры». Финал истории печален: Приростик все же поглощен Убылью. Впрочем, звучит там и нотка надежды, которая оправдалась в реальности: в последние годы наблюдается увеличение населения не только за счет миграции, но и благодаря росту рождаемости (см. статью «В демографии России немало подводных камней»). Иными словами, в 2013-2014 годах число рождений превысило число смертей.

Еще один сюрприз книги – жизнеописания демографов, например, Бориса Урланиса и Андрея Волкова. А в них – и письма, и цитаты из официальных документов, и развернутые психологические портреты ученых. А в итоге складываются готовые сценарии для байопиков — биографических киноповествований.

Прочитав же книгу в целом, понимаешь, что ее автор последовательно очищает демографию от мифологических наслоений и победных реляций. Конъюнктурные рассуждения для него неприемлемы. Он исходит из демографических фактов и цифр, которые все же — вещь упрямая.

См. также:

В демографии России немало подводных камней
Продолжительность жизни в России растет
К 2030 году население России может вырасти до 150 млн человек
Число трагических смертей среди пожилых снижается
Смертность снижается неравномерно

 

Автор текста: Соболевская Ольга Вадимовна, 14 мая, 2015 г.