Феномен роковой женщины компенсирует минусы феминизма

Образ роковой женщины становится все более популярным в массовой культуре. Это происходит на фоне поиска женщинами своей идентичности, когда отыграны все предложенные феминизмом роли. Вместе с тем, роковая женщина – не до конца разгаданный и малоизученный наукой феномен. По сути, это уникальное явление, которое связано со способностью женщины через собственный нарциссизм раскрывать индивидуальность другого человека. К такому выводу в ходе исследовательского анализа пришла доцент кафедры прикладной политологии НИУ ВШЭ (Санкт-Петербург) Ирина Сохань

На тему роковой женщины можно найти массу материалов в интернете. Но ни один из них не дает представления о том, в чем заключается суть феномена. Известно, что роковые женщины в истории буквально играли судьбой влюбленных в них мужчин, что оправдывает само определение «Femme Fatale», то есть роковой женщины.

Среди ярких примеров, которые анализирует в своей работе Ирина Сохань, подруга Владимира Маяковского Лиля Брик и возлюбленная Фридриха Ницше Лу Саломе. Эмпирическую основу исследования составил анализ тридцати исторических персонажей – женщин, характер и практики репрезентации которых позволяют сделать вывод об их нахождении в регистре Femme Fatale.

За роковой женщиной часто тянется шлейф самоубийств, но и она же вдохновляет гениев великие свершения. Так образ возлюбленной Ницше Лу Саломе лег в основу, созданной Фрейдом теории нарциссизма.

Именно в ключе нарциссизма следует рассматривать Femme Fatale, считает Ирина Сохань. Однако нарциссизм роковой женщины – это не некая патология, а внутренняя суть, направленная на раскрытие и отражение индивидуальности другого человека.

«Сегодня, в постфеминизме, возникает особый интерес к Femme Fatale, и одновременно появляются различные исследования, направленные на реабилитацию традиционной модели феминности, на отклонения от которой лепится ярлык патологии», – говорит исследователь. В обществе существует запрос на поиск и обнаружение такого типа женщины, который мог бы быть ролевой моделью для женщин в целом, олицетворяя уникальность феминности в каждом конкретном случае и вне зависимости от социальных и культурных обстоятельств. «Этот тип тяготеет к Femme Fatale, исследование которой и возможно в рамках постфеминизма, с использованием исторического, культурологического, социологического и психоаналитического подходов», – пояснила исследователь.

Отзеркалила и пошла дальше

Роковая женщина не обязательно должна быть красавицей. Ее ведущая сила не в убивающей наповал сексуальности, хотя она и является непременным атрибутом Femme Fatale. Например, Мэрлин Монро роковой женщиной не была. Она обладала даром магической сексуальности, но в то же время была уязвимой и зависимой, что не присуще Femme Fatale, отметила исследователь.

Главный признак роковой женщины – наличие изрядной доли нарциссизма. «Едва ли не все современники отмечали маниакальную сосредоточенность Femme Fatale на себе», – говорит Сохань. Один из ярких примеров – женщина-загадка ХХ века Лу Саломе – психотерапевт и писатель, превратившая собственные внутренние процессы в объект, в том числе, профессионального самонаблюдения. Считается, что именно общение с Саломе вдохновило Ницше на создание одного из его самых известных произведений «Так говорил Заратустра». И именно знакомство с Саломе побудило Фрейда на создание знаменитой теории нарциссизма. Однако для Лу Саломе, которая была ученицей Фрейда, образ Нарцисса нес собственную, отличную от фрейдовской символику. Это, в первую очередь, состояние любви к себе и через нее – к окружающему миру. Согласно Саломе, для женщины любовь – это реализация самой себя, а другой лишь зеркалит ее избыточность и способность к наслаждению, рассказала Сохань.

Ключевой для роковых женщин является именно способность к реализации даже в жестких патриархальных условиях. «И если для ярких, талантливых женщин патриархальные установки стали причиной их трагической судьбы, то для роковых – лишь декорацией», – рассказала исследователь, отметив, что Femme Fatale при этом по сути своей не имеет никакого отношения к феминизму. Феминизм отстаивает права всех женщин, а роковая женщина только свою индивидуальность и собственный уникальный путь.

Путь роковой женщины – это, в первую очередь, поиск самой себя в Другом. Но другой всегда слишком мал для нее, он может ей соответствовать только как представитель чего-то более грандиозного, например, художественного дара. «В результате для Femme Fatale может быть “и целого мира мало”. Она разочаровывается в Другом и идет дальше. Но если только в этом Другом действительно есть нечто, превосходящее простое человеческое, то может получиться союз вроде союза Сальвадора Дали и его Галы», – говорит исследователь.

При этом роковой женщине присуще ощущение собственной целостности и отсутствие чувства вины и стыда. Яркий пример тому – подруга Владимира Маяковского Лиля Брик, которая в условиях тоталитарной власти, подавлявшей всякое проявление сексуальности, имела собственную абсолютную власть над людьми. «Сексуальность Брик была антагонистична традиционной модели женской сексуальности: это была сексуальность без вины», – говорит Сохань. То же самое касается Лу Саломе, которая до тридцати с лишним лет упорно хранила девственность, но потом, заключив платонический брак, ничем не ограничивала себя в свободных отношениях. Однако Femme Fatale не зациклена на реализации своей сексуальности. В других ее привлекает, в первую очередь, творческое начало, то, что находится за пределами обыденного, человеческого. «Ее сексуальность – от собственной нарциссической избыточности, поэтому она воспринимается такой свободной и привлекательной практически смертельно», – говорит исследователь.

Дар психоаналитика или главный талант

Роковая женщина может быть талантливой и успешно реализовывать себя в разных сферах. Так Саломе прославилась как психоаналитик и написала несколько книг, в том числе «Эротику», получившую в свое время статус бестселлера. Но ее книги были бы давно забыты, если бы не роковая роль в жизни Ницше, роман с Рильке и т.п. Главный талант настоящей Femme Fatale, по мнению исследователя, заключается в способности обнаруживать и раскрывать дар другого. И этим даром Саломе владела виртуозно, проявив его, в том числе, в психоаналитической работе. «Работа в качестве психоаналитика – это функция извлечения истинного “Я” пациента из той ложной оболочки, в которой он к ней пришел. Это очень аутентично для роковой женщины», – замечает Сохань. Саломе была единственной из учеников Фрейда, кому он разрешил практиковать без прохождения всех ступеней обучения.

«Лиля Брик почти профессионально занималась балетом, снялась в кино, и, наверное, из нее неплохая актриса могла бы получиться, – продолжает исследователь. – Но все дарования Femme Fatale скромны относительно главного – нарциссического обольщения людей, в процессе которого обольщаемый обнаруживает в себе нечто новое, то есть реализуется скрытая проективность. И это и есть чудо роковых женщин». Биографы Брик отмечают, что она обладала уникальным чутьем на поэтический дар в человеке.

«Femme Fatale при этом может быть травматичной для другого, потому что ее нарциссизм воспринимается как вызов человеку, который в силу специфики своего антропоморфного бытия испытывает разлом между собой как наличием и собой как возможностью», – говорит Сохань. Отсюда самоубийства, которые обязательно присутствуют в историях, связанных с роковыми женщинами.

Конфликт современной феминности

Поскольку в классическом варианте Femme Fatale не озабочена собственными творческими задачами, это делает ее вписываемой в контекст традиционной культуры, которая отчуждает у женщин все их творческие способности в пользу мужчин. Роль Femme Fatale – это роль музы-вдохновительницы. Яркий пример воплощения этой роли в истории – жена Сальвадора Дали – Гала Дали. По мнению исследователя, она наиболее аутентично реализовала классический для этого типа сценарий отношений музы и вдохновленного ею гения.

Из современных женщин, по мнению Сохань, роковой можно назвать Карлу Бруни, которая также более всего известна чередой романов с творческими и влиятельными мужчинами. «И роковой не назовешь, к примеру, ту же Элизабет Тейлор, которая, несмотря на многочисленные браки и романы, была ярчайшей личностью, что высвечивается во всех ее ролях. Великая актриса, но не Femme Fatale», – считает исследователь.

В то же время Femme Fatale представляет собой абсолют феминных сил, которые вытесняет традиционная культура. Эти силы заключаются в способности женского к мощной индивидуализации не только себя, но и, прежде всего, Другого.

Всплеск интереса к феномену Femme Fatale в современной культуре, по мнению исследователя, отражает то, что женщины исчерпали предложенные феминизмом ролевые модели и ищут нечто, выражающее смысл женской судьбы в ситуации отрицания любого социально-политического и культурного давления. А это именно роковая женщина, поскольку ее образ, с одной стороны, архетипичен, а с другой, находится на противоположном полюсе от патриархального жертвенного образа женщины – матери-хозяйки, растворившейся в тотальной заботе о других.

«Одним из маркеров поиска женщинами особого пути реализации своей идентичности сегодня является появление и спрос на них всевозможных женских семинаров-тренингов, которые начинались как курсы стервологии, а затем модифицировались в многоликое разнообразие – от курсов Афродиты до уроков сексуального мастерства», – комментирует Сохань.

При этом практики современного общества демонстрируют рост нарциссизма.

«Современная культура имеет визуальный акцент, и включает подспудное соревнование – кто дольше и больше сфокусирует на себе взглядов и внимания других. Привлекает именно нарциссичность, то есть не тот, кто тебя разглядывает, а тот, кто поглощен собой. Последний культурный тренд – селфи, по сути, практика фиксации демонстративного любования собой», – говорит Сохань. В соцсетях, по мнению исследователя, в наиболее незамутненном и неотрефлексированном виде господствующие массовые стратегии выражают девочки-подростки. «Их фото отличает чрезмерная обнаженность и максимально отведенный от потенциального зрителя взгляд. То есть мало что понимая, юные фемины интуитивно моделируют нарциссизм и присущий ему соблазн, подозревая, что это самый эффективный способ влияния», – рассказывает Сохань.

Однако в реальной жизни, по мнению исследователя, современной женщине не хватает подлинного нарциссизма, то есть настоящей сосредоточенности на собственной женственности. «А различные практики современного массового общества породили, скорее, феномен имитационного нарциссизма», – считает исследователь.

Стратегии Femme Fatale одинаковы при всей уникальности

Femme Fatale не соотносима ни с одним типом женщин, которые появлялись как преодоление традиционных гендерных ролей. Это всегда единичные случаи разрыва патриархальной культуры на фоне остального большинства. Парадокс в том, что сегодня подобная уникальность становится востребованной на массовом уровне.

Однако вряд ли роковая женщина может быть ролевой моделью для массовой женской аудитории. «Ее надо изучать именно в качестве абсолюта феминности, но рекомендовать в качестве ролевой модели все равно, что рекомендовать ницшеанского сверхчеловека в качестве ролевой модели для человека», – считает Сохань.

Тем не менее, несмотря на уникальность стратегии поведения и реализации себя в жизни, Femme Fatale одинаковы, а потому феномен доступен для исследований и нуждается в них – в силу серьезной трансформации социального поведения и запросов общества. «Нарциссическое ядро Femme Fatale ставит вопрос о регистрации нарциссических черт как в индивидуальной, так и в коллективной моделях идентичности современной женщины, что обусловливает характер запроса на “практики роковой женщины” и позволяет делать прогностические выводы о траекториях развития феминности в современном обществе», – говорит исследователь.

См. также:

Идеал женщины отдаляется от идеала жены
Домострой в глянцевой шкуре
Женщины попали в ловушку на рынке труда

 

Автор текста: Селина Марина Владимировна, 3 октября, 2014 г.