Что есть справедливость

В массовом сознании россиян категория справедливости занимает одно из важнейших мест. Понимают ее по-разному, и анализ этого понимания позволяет разделить жителей России на несколько мировоззренческих групп

Важность исследований массовых представлений о справедливости не нужно особо доказывать. В российской культуре запрос на справедливость традиционно очень велик. Согласно социологическим опросам, регулярно проводившимся в 1990-2000-х годах, «справедливость» входит в первую пятерку наиболее важных для россиян ценностей, а по балансу позитивных и негативных ассоциаций занимает второе место после «порядка» среди 36 важнейших понятий, затрагивающих различные стороны социально-политической жизни страны.

Один из способов изучения распространенных в массовом сознании представлений о справедливости – анализ имеющихся в социологических опросах частных суждений о том, что справедливо, а что – нет. «Среднестатистический» человек, в отличие от профессионального философа, как правило, затрудняется дать общее определение справедливости, зато может достаточно легко сказать, в чем она состоит в конкретной ситуации. Данные проекта WorldValuesSurvey (WVS), Левада-Центра, ВЦИОМ, ФОМ, Института социологии РАН, а также результаты моих собственных социологических опросов, позволяют реконструировать представление россиян о справедливости по целому ряду позиций.

Посмотрим, например, каково у нас отношение к имущественному неравенству. По положительному отношению к нему Россия значительно опережает Китай, США и Германию. Согласно WVS, в середине 2000-х годов доля респондентов, полностью согласных с мнением «Нужно усилить неравенство в доходах – это стимулирует людей», составляла: в России – 32%, в Китае – 13%, в США 9% и в Германии – 2%.

Однако не стоит думать, что эта приверженность к имущественному неравенству является показателем ориентации на самостоятельную деятельность, независимость от государства и готовность принимать на себя риски. Все наоборот.

В том же опросе WVS, удельный вес респондентов, твердо убежденных в том, что «за благосостояние граждан государство должно отвечать в большей мере, чем сами граждане» был равен: в России – 43%, в Китае – 15%, в США – 9% и в Германии – 15%. Судя по данным Института социологии РАН (2006 г.), количество россиян, считающих несправедливыми «нынешнюю дифференциацию доходов» и «нынешнюю систему распределения собственности» примерно в 13 раз превышает число тех, кто считает ситуацию в этих областях справедливой (около 80% против 6%). А в опросах Левада-Центра подавляющая часть респондентов (70-80%) полагают, что заботиться о людях должно в первую очередь государство и что большинство россиян без постоянной опеки прожить не в состоянии.

Нежное отношение к государству, как к потенциальному опекуну и гаранту благосостояния, не уничтожается даже убежденностью в его коррумпированности. В моем исследовании 2004 г. 72% опрошенных заявили, что «большинство чиновников в России – это воры», и практически столько же (75%) согласились с тем, что «такие ключевые отрасли, как электроэнергетика, угольная промышленность, нефтяная промышленность, железные дороги и пр. должны принадлежать государству».

В 2011 г. около 70% респондентов Левада-Центра выразили негативное отношение к приватизации (в том числе, примерно 40% были убеждены в необходимости «вернуть государству всю собственность, которой оно лишилось»). Положительно к прошлой и будущей приватизации отнеслись лишь примерно 15%, в том числе «целиком положительно» – менее 5%.

Иными словами, в наших взглядах на имущественное неравенство преобладает позиция «если богат я, это справедливо, если не я – несправедливо», причем о том, чтобы я жил лучше своих соседей, должно позаботиться государство.

Не исключено, что такое «своеобразие» оценок свойственно не только современной России, но и многим другим обществам, переживающим разложение авторитарной культуры. Это феномен гибридного сознания, который я называю «индивидуалистическим патернализмом».

Следующая позиция, напрямую связанная с пониманием справедливости – отношение к равенству/неравенству права на труд. Опрос WVSсвидетельствует о том, что популярность идеи правовой дискриминации мигрантов в России выше, чем в США, Германии и Китае, а по уровню популярности правовой дискриминации женщин она значительно опережает страны, принадлежащие к европейской культурной традиции, и лишь немного уступает Китаю.

«Преступление и наказание» – одна из традиционных ключевых тем в рассуждениях о справедливости. Здесь Россия явно лидирует по отождествлению демократии и жесткости наказаний. Согласно WVS, люди, твердо убежденные в неразрывной связи демократии с суровой карой за преступления, встречаются в России в 1,1 раза чаще, чем в Китае, в 1,7 раз чаще, чем в Германии, и в 3,7 раза чаще, чем в США. Согласно ФОМ (2006 г.), к применению смертной казни положительно относятся 74% россиян, отрицательно – 15%.

Еще одна позиция – «закон versusсправедливость/целесообразность» (в массовом сознании противопоставление закона и справедливости часто подменяется противопоставлением закона и целесообразности). По данным Института социологии РАН, в 1995-2010 гг. доля считающих, что «не так важно, соответствует ли что-либо закону или нет – главное, чтобы это было справедливо», снизилась с 54 до 42%, и позиции закона и справедливости в российском общественном мнении практически уравнялись. Однако говорить о торжестве закона в подобной ситуации не приходится: на уровне общества (или любой социальной группы) равенство предпочтений противоположных принципов означает ценностное безразличие – смесь кислоты и щелочи, как известно, дает воду.

Теперь об отношении россиян к неравноправию наций. Сегодня различные социологические центры согласны в том, что уровень национализма в России возрастает. Например,  согласно Левада-Центру, доля граждан, в той или иной мере позитивно относящихся к идее «Россия для русских», в течение первого десятилетия ХХI в. составляла в среднем около 53%, а в 2011 г. увеличилась до 59%. В исследовании Института социологии РАН удельный вес считающих, что «все народы России должны обладать равными правами, и никто не должен иметь никаких преимуществ» устойчиво сокращался с 61% в 2001 г. до 47% в 2011 г.

Эти и многие другие представления о справедливости, для описания которых понадобилось бы значительно больше места, довольно легко расположить на шкале, полюсами которой являются либеральный и постсоветский правоавторитарный комплексы.

Говоря о либеральных представлениях, я имею в виду прежде всего формальное равенство граждан (отсутствие какой бы то ни было дискриминации по социальным, культурным, национальным, расовым и иным признакам; минимальную экономическую и социальную роль государства; гуманность пенитенциарной системы; выбор в пользу закона в дилемме «закон versus справедливость».

Постсоветское правоавторитарное видение справедливости основывается на отрицании формального равенства граждан (оправдании разного рода дискриминации); утверждает доминирование государства в экономике и социальной сфере; требует максимально жесткой системы наказаний преступников, а справедливость/целесообразность чтит намного больше, чем закон (правовой нигилизм и делает наш правый авторитаризм «постсоветским»).

Распределение взглядов получается следующим.

Около 60% приходится на правоавторитарные позиции (в том числе, 40% – это позиции вполне последовательные и 20% «смешанные», слегка разбавленные либерализмом).

Доля либеральных воззрений составляет примерно 20% (половина из которых – взгляды последовательные и половина – разбавленные авторитаризмом).

Оставшиеся 20% ответов на шкалу «либеральные versusправоавторитарные представления» не ложатся, так как являются представителями левого идеологического пространства, не лишенного некоторой причудливости. Здесь, на фоне стремления к имущественному равенству, примерно равно популярны негативное отношение к правам мигрантов на труд, нейтральное (безразличное) отношение к лозунгу «Россия для русских» и представления о главенстве Закона; решительная поддержка господства государства в экономике и противоречивые взгляды на социальную роль государства, позитивное отношение к смертной казни и непринятие страха как основы уважения к власти. Определить, какая тенденция, авторитарная или демократическая – внутри этого набора доминирует, не представляется возможным. Как, впрочем, невозможно это сделать и при анализе идеологических позиций большинства российских левых партий и движений.

Таковы примерные очертания сегодняшних представлений россиян о справедливости.

Марк Урнов, ординарный профессор, научный руководитель факультета прикладной политологии НИУ ВШЭ

 

Автор текста: Урнов Марк Юрьевич, 16 июля, 2013 г.