Перегрета ли российская экономика. Версии сторон

Споры о текущем состоянии российской экономики в терминах перегрева и инфляционной угрозы вызваны особой ситуацией, когда стагнация выпуска сочетается со структурной слабостью рынка труда и ресурсов. Реальной угрозой для российской экономики сегодня является рост удельных издержек на труд и капитал, отмечается в свежем выпуске бюллетеня «Новые Комментарии о Государстве и Бизнесе» от Центра развития НИУ ВШЭ

В полном соответствии с установившейся погодой в последние две-три недели вновь возобновились споры о том, не перегрета ли российская экономика. При этом при ответе на вопрос, ответит ли экономика непомерным всплеском инфляции при попытках правительства стимулировать внутренний спрос, выдвигались разные версии. Министр финансов А.Силуанов, а перед этим представители миссии МВФ в России говорили о наличии признаков перегрева и, соответственно, об инфляционной угрозе, тогда как еще бывший министром экономики А.Белоусов на недавнем питерском экономическом форуме говорил о том, что перегрев есть где-то в МВФ, но никак не в экономике России.

Мы писали об угрозе перегрева в начале февраля, констатировав тогда противоречивость сигналов индикаторов. Посмотрим, что произошло за прошедшие почти полгода. Противники версии перегрева ссылаются в основном на то, что, во-первых, по данным опросов предпринимателей, нехватка спроса находится на одном из первых мест среди факторов, ограничивающих экономический рост, и значит, по мнению предпринимателей, у них нет нехватки производственных мощностей. Во-вторых, на российских предприятиях продолжаются увольнения, что никак не говорит о нехватке рабочих кадров, а значит, и о перегреве рынка труда.

Версия об убедительности фактора нехватки спроса по оценкам предпринимателей кажется убедительной, но только на первый взгляд. По данным только что вышедших июньских опросов Росстата и ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, баланс оценок избытка и недостатка спроса в промышленности в июне составил минус 27 п.п. (см. рис. 1.), однако в этом диапазоне (минус 20-27 п.п.) он находится с конца 2010г., а рост промышленности значимо замедлился только в течение последнего года.

Рисунок 1. Динамика выпуска и спроса в промышленности по данным опросов в январе 2009 – июне 2013 гг. (сезонность устранена)

 

Примечание: Текущий спрос: разница доли опрошенных, говорящих, что текущий спрос на продукцию их предприятий выше и ниже нормы; Остальные индикаторы на диаграмме: балансовые оценки, то есть разница доли опрошенных (в %) указывающих на рост показателя и на его снижение. Ожидания охватывают период одного квартала.
Источник: Росстат, ИСИЭЗ НИУ ВШЭ

Кроме того, если взглянуть на более длинные ряды оценок спроса на внутреннем рынке (как фактора, ограничивающего рост производства в обрабатывающей промышленности) на сайте Росстата, то видно, что сейчас эти ограничения заметно менее значимы, чем в 2009-2010 гг. и находятся на уровне 2006-2007гг., когда промышленность быстро росла.

Если использовать более тонкие количественные методы оценки и сопоставить временные ряды, с одной стороны, уровня загрузки мощностей по данным Росстата и ИСИЭЗ НИУ ВШЭ, а с другой, темпов базовой инфляции (точнее, их помесячную разницу для устранения нестационарности), введя в эконометрическое уравнение и лаговое значение ускорения инфляции, то с определенными оговорками неускоряющим инфляцию уровнем загрузки мощностей (NAICU) можно считать интервал в 60-64% загрузки, что совпадает с июньской фактической оценкой в 62% (см. рис.2.). Эта цифра, с одной стороны, говорит о резком падении с майского уровня в 65%, а с другой, все же об отсутствии значимой недозагрузки мощностей, т о есть о нахождении экономики на уровне т.н. «потенциального выпуска».

Рисунок 2. Динамика (в т. ч. тренд) базовых секторов экономики России и инфляция

 

Источник: Росстат, расчеты Института «Центр развития» НИУ ВШЭ

При этом, как видно из рис. 2, уровень выпуска базовых секторов российской экономики так отклонился от долгосрочного линейного тренда, что, учитывая близость выпуска к полиномиальному квадратичному тренду и отсутствие пока явно выраженной рецессии, можно выдвинуть гипотезу о смене самого долгосрочного тренда в линейной форме, о его сдвиге вниз. Тем не менее, нахождение инфляции в мае на уровне 7,4% год к году и в стадии явного повышательного краткосрочного тренда делает, на наш взгляд, позиции сторонников перегрева более обоснованными.

Говоря о состоянии фазы цикла российской экономики в терминах перегрева-недогрева, на наш взгляд, нельзя упрощать причины превышения текущей инфляцией ее «таргета» на этот год в размере 6-6,5%, сводя эти причины к эффекту базы и засухи прошлого года.

Во-первых, в инфляционной динамике в российской экономике нельзя недооценивать роль фактора постоянного многолетнего роста удельных трудовых издержек, которые, когда они измеряются в терминах реальной рублевой (а не валютной) зарплаты, являются фактором инфляции издержек (а не только индикатором внешней конкурентоспособности, как их обычно рассматривают).

Говоря об инфляции издержек, у нас обычно ссылаются только на постоянную регулярную индексацию правительством цен на газ и электроэнергию, сводя инфляцию издержек к учету фактически только динамики удельных капитальных издержек, забывая об издержках удельных трудовых, что непозволительно, по крайней мере, с точки зрения господствующей сейчас теоретической парадигмы т.н. «новых кейнсианцев», к которым относится весь мировой академический экономический бомонд, включая руководство МВФ.

Поэтому критики заявлений МВФ зачастую говорят с ними на разных языках, в том числе в дискуссии о перегреве. И сейчас, руководствуясь своим пониманием инфляции, российское правительство решило начать тратить деньги резервных фондов, параллельно введя ограничения на рост цен на продукцию естественных монополий (путем ограничения их ростом инфляции по формуле 5% на 5% или около этого). Однако о факторе опережающего роста удельных трудовых издержек в рублевом выражении, который ускорился в первой половине текущего года, почти не говорится, о преодолении структурных ограничений на рынке труда – тоже.

В этих условиях введение ограничений для «гастарбайтеров» путем введения 30-тысячных депозитов при въезде в Россию и прочее при отсутствии мер по усилению мобильности семей работников внутри России может усугубить ситуацию перегрева и подпитки инфляции (при всей несомненной важности проблемы урегулирования въезда трудовых мигрантов). Недоучет фактора инфляции трудовых издержек (если он, конечно, есть) может быть пагубен и для Банка России, который при этом может «перестреливать» инфляцию, переоценивая роль фактора цен естественных монополий и чисто монетарных индикаторов в инфляционной функции. Мы, правда, не знаем, по какой именно функции оценивает инфляцию Банк России, но в любом случае его аналитическая деятельность слишком закрыта, что вредно для заявляемого им курса на транспарентность, доверие рынка и таргетирование инфляции.

В последние месяцы помимо рынка труда признаки перегрева и активизации проинфляционных факторов проявились и в других сегментах экономики, которые, на наш взгляд, никак нельзя обойти вниманием, дискутируя о перегреве экономики. Прежде всего, это ситуация в критически важной для России внешнеторговой сфере.

При этом о перегреве такого индикатора, как торговое сальдо говорить нельзя в силу опережающего в последние годы роста импорта. Торговое сальдо с начала 2012 г. стабильно снижается – с 12,1% условного месячного ВВП в мае 2012 г. до 9,1% в мае текущего года (см. рис. 3).

Рисунок 3. Динамика внешнеторгового сальдо в 2007–2012 гг. (в % ВВП) на фоне его среднего значения в рамках бизнес-цикла сентября 1997 – мая 2008 гг.

 

Источник: Росстат, расчеты Института «Центр развития» НИУ ВШЭ

При такой скорости снижения – 3 п.п. в год – сальдо обнулится лишь через три года, что позволяет говорить о текущих колебаниях курса рубля как пока некритических для российского валютного рынка, особенно с учетом выявленных нами новых тенденций в движении индикаторов перегрева на рынке капитальных потоков (см. рис. 4).

Рисунок 4. Динамика притока капитала в Россию (gross) на фоне его среднего значения в рамках бизнес-цикла в сентябре 1997 – мае 2008 гг.

 

Источник: Банк России, расчеты Института «Центр развития» НИУ ВШЭ

В первом квартале текущего года gross-приток капитала в Россию заметно превысил 16% ВВП (фактически это уровень благоприятного для российской экономики второго квартала 2008 г.).

Конъюнктура финансового рынка, которая в прошлом году заставляла регулятора говорить о перегреве на рынке потребительского кредитования и предпринять некоторые шаги по его охлаждению в начале текущего, изменилась совсем не так, как ожидал Банк России. Охладился рынок не потребительского кредита, а скорее, кредитования предприятий. Среднегодовые темпы прироста последнего в январе-апреле текущего года составили 14% против 24% за тот же период 2012 г., а темпы прироста потребительских кредитов почти не изменились – около 39% в текущем году против 38% в прошлом.

Что касается фондового рынка, то он с начала 2011 г. в целом снижается с краткосрочными отскоками вверх, в послекризисный период темпы его роста превышали среднегодовые для предыдущего бизнес-цикла 50% только в 2010 г., а значит, ни о каком его перегреве речи не идет.

Подводя итоги, мы хотим подчеркнуть: сегодня у сторонников перегрева, как и у их противников есть определенный набор аргументов, который можно оценивать по-разному. Однако на наш взгляд реальной угрозой для российской экономики сегодня является рост удельных издержек на труд и капитал. И хотя по своей динамике это процесс не носит взрывного характера, нам кажется, что его накопленный потенциал вполне может оказаться достаточным для того, чтобы сыграть примерно ту же роль, что и нефтяные шоки для экономики США. В Америке это привело к глубокому кризису начала 80-х годов и перестройке структуры национальной экономики. Но в Америке, как известно, государство никогда не пыталось заместить собою бизнес и не стремилось взвалить на себя решение всех проблем. А вот как будет реагировать российское государство – подозреваем, мы сможем вскорости увидеть.

Валерий Миронов, Вадим Канофьев

  Полный текст бюллетеня «Новые Комментарии о Государстве и Бизнесе» №48, 15 – 28 июня 2013 г.

 

3 июля, 2013 г.