Какая реформа нужна Российской академии наук

Неожиданная попытка правительства провести реформу Российской академии наук (РАН) радикализировало научное сообщество. Архаичная и неработоспособная Академия давно нуждается в реформах. Но должны ли они заключаться в подчинении ученых исполнительной власти?

Спецоперация «Академия»

План реформы РАН, вынесенный на заседание правительства 27 июня, готовился в закрытом режиме. В нем есть множество идей, обсуждаемых уже около десятилетия, но новоизбранный президент РАН Владимир Фортов узнал о теме заседания правительства лишь накануне вечером. Записки о законопроекте по реформированию РАН не было даже в материалах к заседанию правительства.

На следующий день одобренный правительством законопроект был в Госдуме. Чиновники заявили, что он может быть принят в первом чтении уже 2 июля, а пару дней спустя – во втором и третьем. Правда, позже председатель Госдумы Сергей Нарышкин сказал, что второе и третье чтение будут отложены на осень.

К чему такая торопливость? Совсем недавно РАН возглавил Владимир Фортов, предложивший умеренную программу реформ после 20 лет академического застоя. Конечно, эта программа – результат компромисса, и ее реализация неизбежно сопровождалась бы откатами. Теперь, однако, ситуация политизировалась, и это может помешать как содержательной реформе управления наукой, так и мягкому ее «осовремениванию» по варианту Фортова.

Минобрнауки не посоветовался ни с Академией, ни с собственным общественным советом по науке. Законопроект не прошел и процедуру оценки регулирующего воздействия. Не привлекалось к обсуждению реформы и экспертное сообщество, собираемое под эгидой Открытого правительства.

По-хорошему с общественностью и учеными нужно было обсуждать не законопроект, а концепцию реформы, ее целевые установки и задачи. Независимая комиссия, составленная из известных исследователей, могла бы подготовить «Белую книгу по реформе науки». Затем нужно было дать заинтересованным сторонам время на ее обсуждение. Кавалерийский наскок, большевистский натиск – плохой союзник в проведении сложных реформ.

Робкие попытки самореформирования

Прежнее руководство РАН категорически противилось любым преобразованиям. Этим сторонники Минобрнауки объясняют отказ от обсуждения плана реформы с учеными. «Консультации были бы бесполезны, – пишет биолог Константин Северинов, – все навязанные извне попытки реформ Академия благополучно спускает на тормозах или превращает в фарс».

Но в последнее время наметился некоторый прогресс в плане готовности к реформам. Программа, с которой шел на выборы главы РАН Владимир Фортов, предполагает очень неспешные, но все же изменения. Запретить занимать административные должности более двух сроков подряд. Увеличить долю конкурсного финансирования. Перейти от «пожизненных» к срочным договорам, резко снизить бюрократическую нагрузку на ученых, пока только растущую. Упростить все регламенты и процедуры. Активизировать сотрудничество с научной диаспорой – вот с чем Фортов шел на выборы.

От прежнего руководства РАН этих слов ждали полтора десятилетия. Не дождались – похоже, с самореформированием РАН опоздала. Четыре срока, которые РАН руководил Юрий Осипов – потерянные для реформы годы и огромный урон репутации Академии.

Есть незначительный прогресс и в управлении наукой. Так, в рамках ФЦП «Исследования и разработки» с будущего года можно будет отбирать лучшие проекты лабораторий, а не заявки «на оказание услуг по НИР», где главный критерий – цена, пишет академик РАН, председатель совета по науке при Минобрнауки Алексей Хохлов. А в рамках ФЦП «Кадры» запланированы конкурсы лабораторий и постдоков. Такой подход создавал основу для постепенной реформы финансирования науки: финансироваться должны не учреждения, а выполняемые учеными проекты.

Больной при смерти

Осипов оставил РАН огромное количество проблем. За последние 20 лет Академия почти не изменилась. Крайне высокий средний возраст научных сотрудников, маленькая аспирантура, скудные гранты, не позволяющие содержать лаборатории. Крайне низкие показатели по публикациям и цитируемости – как в абсолютном выражении, так и в расчете на рубль затрат (несмотря на рост финансирования в последние годы – см. презентацию Сергея Гуриева*). Кстати, для экономической науки реформа Академии в любом случае пройдет безболезненно: большинство исследований делается в университетах и исследовательских центрах.

РАН не слишком велика. 501 учреждение, около 1300 академиков и членкоров (почти вдвое больше, чем в 1991 г.), персонал – 104 тыс, из которых половина научными сотрудниками не является. С 1991 г. штат сократился всего на четверть.

Варианты реформ, похожие на предложенный сейчас Минобрнауки, неоднократно предлагались и самими учеными. Сделать Академию клубом, отменить звание член-корра, принимать в Академию по индексу цитирования, индексу Хирша и участию в работе международных журналов, сократить академические институты минимум вдвое с выплатой пенсии увольняемым, сделать часть академических институтов лабораториями или филиалами университетов – вот более-менее консенсусная программа преобразований.

Давно очевидная мера – многократное увеличение грантового финансирования науки с уменьшением бюрократической отчетности по грантам. Сейчас бюджетное финансирование РАН (36,3 млрд руб. в 2013 году) вчетверо превышает ассигнования РФФИ и РГНФ (суммарно – 9,1 млрд). Рост грантового финансирования можно совмещать с уменьшением сметного финансирования академических институтов. Но в законопроекте об этом, разумеется, ни слова. Параллельно можно было бы реформировать кадровую систему РАН (запрет на наем научными подразделениями своих учеников, ротация административных работников, трэвел-гранты).

Академию неоднократно предупреждали, что она может проспать реформу. «Уважаемые академики! Если вы и дальше будете хранить свою политическую девственность и делать вид, что все эти политические и экономические игры вас не касаются, вы проиграете», – писали 4 года назад Дмитрий Ливанов, Сергей Гуриев* и биолог Константин Северинов. Они предлагали децентрализовать управление наукой, диверсифицировать каналы ее финансирования. Но нынешний подход Минобрнауки к реформе другой: не децентрализация управления, а замена академической бюрократии прямым управлением со стороны чиновников.

Недвижимость и вертикаль власти

В правительственном законопроекте есть несколько новаций.

Первая, одна из самых обсуждаемых: объединить РАН с медицинской и сельскохозяйственной академиями и освободить новую академию от забот по управлению недвижимостью, передав эту функцию Агентству по научным институтам (Роснауке).

Расчеты РЭШ еще пять лет назад показали, что арендные ставки в РАН занижены примерно на треть. За счет перехода к рыночным ставкам можно финансировать пенсионные программы для 10 тысяч научных сотрудников РАН. Но нужно ли передавать управление академической недвижимостью чиновникам? Чем плох, например, вариант с управляющей компанией, выбираемой на конкурсе РАН и проверяемой, скажем, Счетной палатой и Росфиннадзором? И как передача управленческих функций от бюрократов из Академии и ее институтов чиновникам улучшит ситуацию для обычных исследователей?

Худший из возможных вариантов – передача выгодно расположенной недвижимости РАН структуре вроде «Рособоронсервиса» и использование ее для жилой застройки и строительства торговых центров. На недвижимость РАН с радостью слетятся самые мощные девелоперские компании. Но к развитию науки это не будет иметь ни малейшего отношения. Доходы от управления имуществом Академии можно было бы направлять на научные исследования, но для этого совершенно не обязательно привлекать к управлению ею госагентство.

Вторая новация: новая Академия будет отделена от составляющих ее сейчас институтов. – они будут подчинены Агентству научных институтов. И даже от собственного аппарата. Он станет федеральным госучреждением, чей руководитель назначается правительством.

Третье. Академия будет государственно-общественным объединением. При этом по сути Академия перестает быть самоуправляемой организацией – многие аспекты ее жизни напрямую определяются законопроектом. Так, выборы руководителей подведомственных Академии институтов заменяются на их назначение Агентством научных институтов по рекомендации президиума РАН. Программу фундаментальных научных исследований тоже будут определять не ученые, а правительство по согласованию с РАН.

Четвертое. Академия наделяется функцией «экспертного обеспечения органов государственной власти». В этом чувствуется некоторое лицемерие: даже законопроект о реформе самой РАН не был подвергнут минимальной экспертизе. Отрицательный отзыв на законопроект написал директор Института государства и права РАН Андрей Лисицын-Светланов. Далее, наделение РАН функцией «научно-консультативного и экспертного органа РФ» (ст.8), по сути, ограничивает конкуренцию в этой сфере. Если консультативные функции РАН прописаны в законе, как госорганы могут обращаться к другим экспертам? Или это возможно только в случае, если они не нашли удовлетворения в РАН?

Пятое. Кстати, законопроект наделяет новую РАН функцией «научно-методического руководства научной деятельностью организаций высшего образования». Как это согласуется с самостоятельностью университетов?

Шестое. Это самый важный для жизни обычных исследовательских групп пункт. За полгода правительство должно будет оценить академические институты. И разобраться, какие институты надо реорганизовать или ликвидировать, какие – передать Агентству по институтам, а какие – иным органам власти. Каким образом, по каким критериям правительство собирается провести эту работу – неизвестно. Если так же, как подготовленный Минобрнауки рэнкинг вузов (о погрешностях рэнкинга см. лекцию  Михаила Соколова из Европейского университета в Петербурге), то лучше за эту работу и не браться. Как будет проводится сокращение «научных работников», по каким критериям будут выделяться исследовательские лаборатории, финансирование которых должно быть увеличено в разы – об этом законопроект ничего не говорит.

Прощай, автономия

Президиум РАН давно превратился в «министерство науки» с большим бюрократическим аппаратом. Но чем будет лучше Агентство научных институтов (Роснаука)? Как оно, например, позволит решить вопрос закупки реактивов, которых сейчас можно ждать месяцами?

Законопроект ликвидирует академическую автономию, превращая ее в своего рода клуб ученых. Со времени распада СССР ученые не сумели как следует воспользоваться своей автономией. Поэтому вопрос член-корра РАН Сергея Недоспасова «Неужели Государственная дума компетентнее сообщества ученых в вопросах управления наукой?» некорректен. Госдума управлять наукой не собирается, а Академия давно перестала быть сообществом ученых, выродившись в бюрократическую надстройку. Она долгие годы «управляла наукой» так, что, кажется, любая кухарка справилась бы лучше.

Но повод ли это лишать ученых автономии? Думаю, нет. Государству следовало бы не распространять вертикаль власти на науку, а наоборот, помочь лабораториям и исследователям выйти из-под гнета бюрократической махины. «Постсоветская история России не знает ни одного примера создания управленческой госструктуры, которая бы улучшила ситуацию в управляемой ей области», – справедливо замечает Андрей Летаров, завлабораторий Института микробиологии РАН.

Конечно, академическим институтам нужна независимая оценка. Одна из проблем состоит в том, что сейчас Академия и распределяет деньги, и оценивает эффективность выполненной работы. Законопроект Минобрнауки оставляет за Академией экспертную функцию, а за Роснаукой – распределение средств. Но нужна именно независимая оценка! Аудит институтов и лабораторий можно поручить, например, представителям российской научной диаспоры и иностранным ученым. Институты и подразделения, не ведущие серьезной научной работы и прикладных исследований, должны быть закрыты или акционированы.

Что дальше?

Теперь новый виток «войны» между учеными и Минобром неминуем. Президент РАН предлагает остановить реформу и начать ее обсуждение. Профсоюзы ученых пишут письма во все органы власти и готовят пикеты. Несколько отделений РАН и работающие за границей российские ученые высказались против реформы. Насколько академиков заявили (см. здесь и здесь), что не пойдут в новую академию.

Многие наблюдатели предполагают, что неожиданный блицкриг плана Ливанова – результат его тактического альянса с Михаилом Ковальчуком. Недавно его обидело  Общее собрание Отделения физических наук, повторно не избрав директором Института кристаллографии. Впрочем, как пишет Михаил Фейгельман, профессор Института теоретической физики, Ковальчук и так директорствует в Институте им. Курчатова, ИТЭФе, Институте ядерной физики (Петербург) и Институте физики высоких энергий (Протвино). Одновременно он работает деканом физфака СПбГУ и деканом факультета в МФТИ. Административная нагрузка более чем достаточная. Пять лет назад Ковальчука не избрали и академиком РАН.

Неудивительно, что хороших слов в адрес Академии у Ковальчука нет. «Сегодняшняя РАН – советская система, – говорил он недавно «Эху Москвы». – А вокруг рыночная экономика и демократическая страна, и другая наука. А это система, которая была великолепно адаптирована к административно-распределительной системе. Снаружи другая, а система осталась полностью неадаптированной к окружающей жизни. Её надо адаптировать. И об этом я говорю открыто, предлагая разные варианты».

Теоретически Ковальчук или кто-то из его соратников может возглавить Агентство научных институтов, которое будет назначать директоров академических институтов, руководить экспертными советами и т.д.

Плохой старт реформы от Минобрнауки оставляет мало надежд на реализацию «правильного» сценария реформирования Академии. Политические декларации были сделаны преждевременно – до продумывания важнейших деталей реформы. Это сделало лояльных и беззубых академиков оппозиционерами. Их крики заставят вмешаться в ситуацию президента Владимира Путина. Он может, например, отправить руководство Минобрнауки в отставку и отменить реформу. А может – уговорить их смириться с частичной потерей распорядительных функций в обмен на увеличенное финансирование. Оба варианта не ведут к содержательной реформе управления наукой.

Как реформировать РАН

Самое главное для дизайна реформы управления наукой – понимать, что что сейчас интересы дееспособной части научного сообщества противоположны интересам ее сословно-административной номенклатуры. РАНовской бюрократии подход Минобрнауки обещает повышенные пенсии. Но рядовым исследовательским лабораториям и группам улучшение условий работы не обещано. По словам Ливанова, в жизни людей, работающих в научных институтах, ничего изменится. Но как может быть сохранение нынешнего состояния целью реформы?

Во время реформы Академии наук ГДР основное внимание было уделено не пенсиям для престарелых академиков, а сохранению реальных научных проектов, которые были переведены в университеты, университетские научные центры и учреждения типа Общества Макса Планка, рассказывает философ Николай Плотников, работающий в Рурском университете (Бохум, Германия). Все это требует огромного финансирования (не предусмотренного законопроектом) и хорошей организации.

Опорой преобразований должны стать не институты, а исследователи: из 104 тыс. научных работников требованиям публикационной активности отвечают лишь 10-15 тыс. Для начала нужно выделить ведущие научные группы, оценить результаты их работы и препятствия для развития. Кто будет это делать – Агентство научных институтов? Президиум новой Академии? Оба варианта весьма сомнительны. «Уровень нашей бюрократии не позволяет провести глобальные организационные преобразования», – говорит Евгений Онищенко, сотрудник Физического института им. Лебедева РАН. Неплохой вариант реформы предлагался два года назад Дмитрием Ливановым и Михаилом Гельфандом, замдиректором Института проблем передачи информации РАН. Никакого Агентства по научным институтам в нем не предусматривалось.

«В документах по реформе РАН нет ни слова о том, что станет с академическими институтами и как их предполагается реформировать, а ведь это и есть основная задача», – пишет Плотников. Не говорится там и о финансовой самостоятельности обновленной Академии. Речь не об окладах аппарату и пенсиях академикам, а средствах на реализацию научных проектов вроде полного собрания сочинений Гегеля, финансируемого Академией наук Северного Рейна-Вестфалии. Без бюджетов на научные проекты, без средств на экспертизу и стимулирование науки Академия станет пенсионной конторой.

Реформа Академии нужна – но именно настоящая реформа, а не перераспределение финансовых потоков, не выведение недвижимости из-под управления академической номенклатурой, которое как могло сопротивлялось реформе в последние 20 лет, и не замена академической бюрократии чиновниками. Такой подход только дискредитирует реформу и делает ее политически невозможной.

Борис Грозовский, экономический обозреватель
мнение автора не обязательно совпадает с позицией ВШЭ и редакции Opec.ru

 

*Сергей Гуриев включен Минюстом в список физлиц, выполняющих функции иностранного агента.

2 июля, 2013 г.