• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

В социальном бизнесе Россия ближе к США, чем к Европе

Социальная миссия, финансовая устойчивость, независимость от внешних источников, коллектив до 250 человек – такая модель социального предпринимательства формируется сейчас в России. Исследование Алены Албутовой в свежем номере журнала «Экономическая социология»

Социальное предпринимательство в России – пока еще только зарождается. Однако оно понемногу развивается и заполняет те лакуны, которые «не видит» государство. В статье, опубликованной в майском номере журнала НИУ ВШЭ  «Экономическая социология» (т. 14, № 3, май 2013), исследователь Центра социального предпринимательства и социальных инноваций Высшей школы экономики Алена Албутова анализирует 186 бизнес-планов и заявок на финансовую поддержку организаций малого и среднего бизнеса социального профиля, поданые в 2008-2010 годах в Фонд региональных социальных программ «Наше будущее». Этот частный фонд – основной источник финансовой подпитки социального предпринимательства в России, считает автор статьи. Исследование дополняют 8 экспертных интервью – с учеными, бизнесменами и представителями некоммерческих организаций.

Бизнес небольшой, зато устойчивый

Во всероссийском конкурсе проектов «Социальный предприниматель», проводимом фондом «Наше будущее» с целью отбора лучших социальных проектов, преобладают  малые (97%) и средние предприятия с коллективом до 250 человек. Чаще всего проекты решают проблемы занятости населения (51 проект), связаны с образованием (34) и здравоохранением (23). Средняя стоимость представленных проектов в сфере социального предпринимательства – 6 млн рублей.

Собирательный образ руководителя социального предприятия: средний возраст 41 год, специфический стаж – 5,5 лет. Среди руководителей преобладают мужчины (60%), у 65% участников конкурса есть предпринимательский опыт. 70% руководителей – с высшим образованием.

Албутова пишет: «Выяснилось, что фонд, в основном, поддерживает те социальные проекты, которые способны в будущем быть финансово независимыми от внешних источников». В таком виде фактически и формируется модель социального предпринимательства в России.

Типология социального бизнеса

Албутова делит участников конкурса на 4 категории:

  1. Предприятия, зависимые от бюджетных источников. У них относительно долгая история присутствия на рынке – в среднем 15 лет, но мало средств для вложения в проект (в среднем 26% от всей его стоимости). Эти предприятия опираются на государственные субсидии, гранты или финансируются из региональных комплексных программ.
  2. Некоммерческие предприятия с опытом работы около 10 лет. У них комбинированные источники финансирования: гранты, пожертвования и бюджетные средства. Их собственная деятельность приносит доход, однако он недостаточен для самостоятельного  финансирования проекта (среднее значение – 29% от стоимости всего проекта).
  3. Предприниматели с собственным капиталом. Основную часть их средств составляют доходы от их же деятельности. Они относительно самостоятельны (готовы покрыть 39% стоимости проекта) и устойчивы на рынке (в среднем существуют 8 лет).
  4. Предприниматели с «чужим» капиталом. Основная часть активов – займы. Минимум прибыли. Предлагаемый проект – обычно будущий бизнес. Участие в конкурсе обусловлено поиском дополнительных средств (у них лишь 5 лет присутствия на рынке).

«Среди победителей конкурса, – делает вывод Алена Албутова, – в основном, коммерческие предприятия, имеющие собственный доход». Исследователь уточняет: среди значимых требований к конкурсантам – возможность повторения их проектов в других регионах, и инновационная составляющая – оригинальная идея.

Невостребованные опции филантропии

Нынешняя российская практика социального бизнеса, однако, не исчерпывает всех форм социальных проектов. Албутова отдельно останавливается на благотворительности. Филантропических форм деятельности, предполагающих безвозмездную помощь, много. Однако для России, слабо освоившей их, это отчасти пока только теория.

Мир переживает бум корпоративной и особенно частной филантропии. Однако в России всего 5% населения делают благотворительные пожертвования. С корпоративной благотворительностью дело обстоит лучше – она щедрее. По данным «CAF Россия» – филиала британского некоммерческого фонда «CharitiesAidFoundation», суммарный объем пожертвований корпораций примерно в 15 раз больше объема частных пожертвований. В целом же Россия оказалась на 102 месте из 130 стран, участвовавших в Индексе гражданской помощи (Civicengagementindexscore), составленном компанией Gallup.

Англосаксонский бизнес в формате НКО

Развитое гражданское общество – важнейшая предпосылка для развития социального предпринимательства, отмечается в статье. В то же время, «в менее развитых странах наличие множества нерешенных социальных проблем также побуждает людей к социальному предпринимательству», – подчеркивает Алена Албутова.

Исследователь полагает, что российская практика социального бизнеса близка к англо-американской. Американские социальные предприятия, хотя и регистрируются как некоммерческие, но их работа направлена, в первую очередь, на получение прибыли. Впрочем, далее эта прибыль перераспределяется на социальные нужды.

Алена Албутова цитирует мнение американской исследовательницы Ким Альтер, которая понимает под социальным предприятием «любое венчурное предприятие, созданное с социальной целью смягчения или сокращения социальной проблемы, либо устранения “провалов” рынка».

К. Альтер относит к социальному бизнесу:

  1. Социальные предприятия.
  2. НКО, имеющие доходную деятельность (она менее стабильна и долгосрочна, чем у социальных предприятий).
  3. Социально-ответственный бизнес.
  4. Компании, ведущие какие-либо социальные программы.

Историческим стимулом для появления в США социального предпринимательства стало резкое сокращение в 1980-е годы государственного финансирования благотворительных организаций. Чтобы компенсировать отток средств и продолжить выполнять свои задачи, организации занялись коммерческой деятельностью.

В Великобритании термин «социальное предпринимательство» трактуют (и во многом воплощают в жизнь) примерно так же, как и в США.

Социальные дороги Европы ведут в Рим

Италия, по мнению исследователя, – флагман социального предпринимательства в Европе. В 1991 году итальянский парламент принял закон о «социальных кооперативах». В таком формате – ассоциаций и кооперативов (а не НКО, как в США и Великобритании) – социальное предпринимательство и распространилось в Европе. Эстафету Рима подхватили Париж, Брюссель, Стокгольм, Лиссабон, Мадрид, Варшава и Афины.

Европейские социальные предприятия считают своей миссией «общественное благо» – помощь людям с трудоустройством, жильем, образованием и пр. Корни социального бизнеса в Европе – примерно такие же, что и в США. Государство в 1990-е годы пробуксовывало с удовлетворением  потребностей в рабочих местах и других элементах социальной инфраструктуры. Ему на помощь пришли новые социальные агенты – специализированные кооперативы и ассоциации.

Они вовлечены в социальное обеспечение, здравоохранение, образование, профессиональное обучение, защиту окружающей среды, заботу об историческом наследии, науку, культуру.

Одно из требований к социальным предприятиям в Европе – участие в их работе адресатов их деятельности. Во многих социальных кооперативах не менее трети занятых – «неблагополучные» люди, которые долго сидели без работы или имеют низкие доходы.

На пути к общепринятому

В Европе и США социальные практики имеют институциональное оформление. Россия же в этом смысле находится лишь на начальном этапе – пока идет «концептуализация» социального предпринимательства.

«Общепризнанное» определение социального предпринимательства в России будет зависеть от того, как станут взаимодействовать друг с другом участники поля.

Алена Албутова перечисляет ключевые для социального бизнеса в России  организации:

  1. Министерство экономического развития РФ. При поддержке ведомства проводится ежегодный форум по социальному бизнесу.
  2. Фонд «Наше будущее».
  3. Центр социального предпринимательства и социальных инноваций Высшей школы экономики. Проводит научные исследования и консалтинг по социальному бизнесу и социальной экономике.
  4. Российский микрофинансовый центр, созданный в 2002 году. Две его главных функции – повышение доступности финансовых услуг для малого бизнеса в небольших населенных пунктах и развитие стартапов.
  5. Российское представительство компании Oxfam (Великобритания), которое открылось в 2003 году. Миссия организации – борьба с бедностью. Сотрудники Oxfam развивали малый бизнес в нескольких городах Тверской, Тульской и Ярославской области.

Сейчас, заключает исследователь, происходит усиление взаимодействия между ключевыми участниками.

См. также:

Социальное предпринимательство в России и в мире: практика и исследования. Отв. ред.: Московская А.А. М.: Изд. дом НИУ ВШЭ, 2011.
Мерсиянова И. В., Якобсон Л. И. (ред.). 2010. Потенциал и пути развития филантропии в России. М.: Изд. дом НИУ ВШЭ. 2010.
Alter К.Social Enterprise Typology. 2007.
Социальная помощь остается безадресной
Социальная сфера в поиске денег и идей
Есть ли будущее у социального государства

 

Автор текста: Соболевская Ольга Вадимовна, 10 июня, 2013 г.