Негосударственные вузы остаются на обочине

Неоднородное, смутное и отчасти маргинальное явление – такой увидели негосударственную высшую школу эксперты на семинаре в НИУ ВШЭ, посвященном развитию образования. Со времен появления первых негосударственных вузов в постсоветской России прошло 20 лет. Однако в большинстве своем они так и не оправдали надежд общества

«Второсортная» высшая школа – таково представление о большинстве негосударственных вузов России в общественном сознании, несмотря на то, что они представляют собой весьма неоднородную, «пульсирующую» среду. В ней есть свои «звезды» – например, Российская экономическая школа (РЭШ) и Российский новый университет (РосНОУ) в Москве, Европейский университет в Санкт-Петербурге, есть учреждения, то разрастающиеся филиалами, то «убывающие».

И, несомненно, есть немало «черных дыр» – торговцев дипломами, поглощающих деньги клиентов. При этом серьезных научных российских исследований этих вузов не существует: немалая часть коммерческих институтов остается в тени, боясь публичности. Не случайно эксперты лишь приблизительно называют число негосударственных вузов: более 500, то есть почти столько же, сколько государственных. Однако по общественной значимости коммерческий сектор в образовании явно проигрывает государственному.

«Черные дыры» портят репутацию «звезд»

В коммерческой высшей школе получают образование около 20 процентов российских студентов. Негосударственные вузы можно разделить на три типа, полагает старший научный сотрудник Лаборатории экономико-социологических явлений НИУ ВШЭ Иван Павлюткин:

• «Идейные», имеющие свою миссию. К этому типу можно отнести, например, Европейский университет в Санкт-Петербурге, Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет в Москве. Они дают образование и по «непродаваемым», слабо востребованным на рынке специальностям – филологии и истории, считая их общественно значимыми.
• «Вынужденные предприниматели». Те, кто занялся «коммерческим» образованием из-за отсутствия финансирования (например, бывшие НИИ).
• «Беспредельщики» – торговцы дипломами, теневой сектор.

Виктор Болотов, научный руководитель Центра мониторинга качества образования НИУ ВШЭ, добавил в эту типологию корпоративные университеты, которые создавались работодателем ради доучивания кадров.  В качестве примера Болотов привел корпоративный университет горно-металлургического гиганта «Норильский никель». Особняком в ряде классификаций – например, в трудах одного из ведущих мировых исследователей негосударственной высшей школы Дэниэла Леви, стоят и конфессиональные вузы, дающие религиозное образование (См. Levy D.C. A Comparison of  Private and Public Educational Organisations / The Nonprofit Sector. A Research Handbook / W.W.Powell (Ed.). NewHaven, London: YaleUniversityPress. -1987. - P.258 – 276).

Но, как бы ни была пестра картина коммерческих вузов, общественные стереотипы по поводу них вполне однозначны. Один из них, по словам Ивана Павлюткина, – заключается в том, что у негосударственных вузов нет своей целевой аудитории. Другой – что они не имеют общественной значимости. Очевидно, что эти представления сложились на основе суждений о плохих вузах.

Иными словами, в общественном сознании негосударственная высшая школа – факультативная и отчасти сомнительная институция. На заре создания коммерческих вузов в начале 1990-х предполагалось, что они станут легкой, маневренной и современной «конницей» в дополнение к «тяжелой артиллерии» – более неповоротливым государственным вузам. Но на практике оказалось, что частные вузы не так гибки, их технологии обучения не столь инновационны, а качество образования часто неудовлетворительно, какие бы хорошие педагоги из государственных институтов там ни преподавали. 

В этом смысле ситуация в России существенно отличается от ситуации в других странах – там, где частные вузы готовят научную, политическую и деловую элиту страны.

«Малозаметное» образование

В России лишь немногие негосударственные университеты (и в столице, и в регионах) стали «инкубаторами» элиты, в отличие, например, от США, Германии и стран Восточной Европы, подчеркнул аналитик проектно-учебной лаборатории «Развитие университетов» НИУ ВШЭ Олег Лешуков.

В Индии до 70 процентов инженерных университетов – в основном, частные. Они возникли на волне популярности информационных технологий – их учредители быстрее среагировали на спрос, чем государство. В Китае создание частных вузов поддерживалось государством – предполагалось, что они помогут удовлетворить возросший спрос на высшее образование. В арабских странах частные вузы решали политико-демографическую задачу – они сдерживали эмиграцию молодежи в Европу.

В России же роль негосударственных вузов почти не изучается, что показательно, считает Олег Лешуков. Частную высшую школу по-прежнему «не считают ресурсом развития культуры и экономики», сказал он. Впрочем, и сами негосударственные вузы не занимаются самоанализом, отметил директор Центра университетского менеджмента ВШЭ Евгений Князев. В обществе их достижения малозаметны – видны лишь «короткие пиар-акции», сказал он.

Между тем, добавляет зампредседателя Комиссии по развитию образования Общественной палаты России Любовь Духанина, интересно было бы провести «экономический анализ негосударственных вузов – у них могут найтись хорошие финансовые модели».

Так или иначе, без ясной дифференцированной картины по коммерческим вузам, а впоследствии – и «чистки» их рядов, не обойтись, считает ряд экспертов. Должна произойти реальная легализация негосударственного сектора.

Кстати, в той или иной степени она уже произошла, напомнил Иван Павлюткин: «Появилось госзадание на прием в негосударственные вузы – пятидесяти из них дали государственные деньги».

См. также:

Levy D.C. "Private" and "Public": Analysis Amid Ambiguity in Higher Education / Private Education: Studies in Choice and Public Policy / D.C. Levy (Ed.). Oxford and New York: OUP. - 1986. - P. 170 - 191. )
Зернов В.А. Негосударственным вузам нельзя впадать в панику.

 

Автор текста: Соболевская Ольга Вадимовна, 1 февраля, 2013 г.