- A
- A
- A
- АБB
- АБB
- АБB
- А
- А
- А
- А
- А
Образуется зона юаня
Китайская валюта делает шаги к тому, чтобы постепенно стать резервной – по крайней мере в Азии уже формируется «блок юаня», утверждают экономисты Института международной экономики им. Петерсона (PIIE) Арвинд Субраманиан и Мартин Кесслер. В недавнем докладе они показали, что юань стал для других азиатских валют «точкой отсчета – т.е. валютой, чья динамика определяет их динамику. Такой блок уже сформировался в Восточной Азии, где валюты семи из десяти стран уже движутся в ногу с юанем. С середины 2010 года валюты Кореи, Индонезии, Тайваня, Малайзии, Филиппин, Сингапура и Таиланда коррелируют с юанем сильнее, чем с долларом. Когда курс доллара движется в ту или иную сторону на 1%, эти валюты движутся в том же направлении на 0,38%. Аналогичное движение юаня вызывает у них более сильную реакцию – изменение на 0,53%. Таким образом, корреляция валют этих стран с юанем на 40% выше, чем с долларом. Только валюты Гонконга, Вьетнама и Монголии еще связаны с долларом сильнее, чем с юанем.
Если основным драйвером для образования валютных блоков является торговля, то тяготение азиатских валют к юаню будут только расти, пишут Субраманиан и Кесслер. Особенно если рост торговли со странами региона будет сопровождаться реформами в финансовом секторе Китая и снятием последних ограничений на свободную конвертируемость юаня. К повышению роли юаня располагает не только то, что Китай – крупнейшая экономика в мире, если считать по паритету покупательной способности (ППС). Китай уже более десяти лет является крупнейшим в мире чистым кредитором, пишут авторы доклада в FT. Фактически «долларовый блок» в Азии на наших глазах заменяется «юаневым», считают они. Валюты других развивающихся стран коррелируют с юанем в 2,4 раза слабее, чем с долларом.
Роль юаня не ограничивается Юго-Восточной Азией. Доминантной точкой отсчета юань стал для Чили, Индии, ЮАР, Израиля, Турции, – всего 9 валют за пределами ЮВА. Корреляция валют всех этих стран с юанем – следствие их встроенности в общие цепочки поставок. Множеству стран становится важным поддерживать курсовой паритет с Китаем, чтобы их производители не утрачивали конкурентоспособность по отношению к китайским. Увеличение международной роли юаня подстегивается китайскими инвестициями за рубежом и стремлением к постепенному переводу на юань двусторонней торговли Китая.
Совсем недавно, впрочем, к доллару был привязан сам юань. Но уже несколько лет как американцам удалось убедить Китай пустить его в более свободное плавание (с лета 2010 он вырос к доллару на 9%). Это нужно было США для сокращения дефицита в торговле с Китаем. Парадоксально, но к 2030-м гг. этот шаг может подорвать позиции доллара в Юго-Восточной Азии, утверждают Субраманиан и Кесслер.
Этот вывод весьма спорен, показывает один из лучших специалистов по китайской экономике, Майкл Петтис из CarnegieEndowment. Вот несколько его доводов:
1) Экономическое доминирование страны в мире не приводит к тому, что доминирующей становится автоматически и ее валюта. Так, США доминировали в мировой экономике с середины XIX века, но доллар не был мировой валютой вплоть до разрушения золотого стандарта.
2) Статус мировой резервной валюты – не только дает ее эмитенту большие преимущества, но и налагает определенные ограничения. Так, большой долг США – отчасти следствие того, что нацбанки всех стран мира хотят иметь доллары в своих резервах. Но Пекин пока не готов нести издержки, связанные с этим статусом. Пока он не либерализовал контроль за движением капитала, не отказался от госконтроля за финансовой системой, не готов пожертвовать торговым профицитом (страна с резервной валютой неизбежно приходит к профициту по счету капитальных операций и текущему дефициту). В то же время в основной привилегии стран с международной валютой – возможности много занимать за рубежом, не имея при этом больших валютных резервов – Китай пока просто не нуждается.
3) Есть, наконец, более простое объяснение обнаруженного Субраманианом и Кесслером феномена корреляции валютных курсов с юанем. До начала кризиса курс юаня и валют других развивающихся стран был существенно ниже равновесного уровня. С началом кризиса, когда спрос в США и Европе ослаб, эти страны стали переориентироваться на рост за счет внутреннего спроса. И они были готовы согласиться с некоторым укреплением своих валют для борьбы с инфляцией. Но этот рост курса должен был быть не более высоким, чем у экспортеров-конкурентов, чтобы не ставить под угрозу экспортный сектор экономики. В этой ситуации валюты развивающихся стран должны были вырасти по отношению к доллару. Тем более что американская экономика слаба, а ФРС накачивает ее денежной ликвидностью. Но чрезмерного укрепления своих валют нацбанки развивающихся стран допустить не могли, чтобы не потерять ценовую конкурентоспособность. Валюты множества стран двигались в ногу с долларом просто потому, что их курсы не должны были вырасти к доллару и евро намного сильнее, чем юань.
4) Еще одно простое объяснение, упомянутое Петтисом. Долларовые активы рассматриваются инвесторами как почти свободные от риска. Как только ситуация в экономике ухудшается, инвесторы продают активы в «рискованных» валютах развивающихся стран, заменяя их долларовыми, а когда улучшается – покупают. Поэтому вполне естественна корреляция курсов валют со сходным уровнем риска. Другое дело, что если бы юань уже был свободно конвертируемой валютой, а нацбанк Китая не предпринимал интервенций с целью оградить ее от сильного укрепления, аргумент Субраманиана и Кесслера звучал бы гораздо весомее.
5) Наконец, Петтис отказывается считать Китай крупнейшей экономикой мира по ППС: ВВП страны значительно переоценен. «Значительная часть ВВП – фикция: если вы потратили $1 млрд на аэропорт, это будет учтено в ВВП вне зависимости от того, используется ли этот аэропорт кем-нибудь, – говорит Петтис. – Но если аэропорт используется недостаточно, значит, его экономическая ценность недостаточна для того, чтобы выплатить долги, позволившие его построить. Это замедляет будущий рост экономики: часть средств придется перенаправить на выплату долгов». Аналогичный эффект окажет на будущий рост и неэкологичность китайского развития: все больше средств придется направлять на защиту природы, а неэкологичные производства – ликвидировать.
См. также:
Cтатьи Майкла Петтиса в Carnegie
Блок Майкла Петтиса
Публикации PIIE
Жикай Ванг. Китай: По-старому не получится
Питер Эванс, Сара Ставетайг. Неравный Китай
Статьи о Китае на Opec.ru
Репортаж с конференции о резервных валютах
Прогноз-2015: мировая резервная система