Интеллигенция и бизнес: кто влияет на дела в стране

Интеллигенция и бизнес демонстрируют разные типы общественной активности. Интеллигенция чувствует профессиональную солидарность, но не активна в защите групповых интересов, в отличие от много более индивидуалистичных бизнесменов, которые имеют эффективное представительство. Исследование «Самоорганизация и проблемы формирования профессиональных сообществ в России»

Авторы работы, Ирина Мерсиянова, Анастасия Чешкова, Ирина Краснопольская, полагают, что люди, объединенные общими профессиональными представлениями, профессиональной этикой и проблемами своей отрасли, могут представлять значительную силу. Они исследовали отношение различных групп интеллигенции и бизнесменов к профессиональным организациям: от самооценки себя как члена сообщества до активного участия в работе профессиональных организаций.

Действие и бездействие

Бизнесмены и менеджеры – это сообщество индивидуалистов. Исследователи пришли к выводу, что оно может разделять единые ценности, но ощущения того, что у них общие проблемы и интересы, в этой среде нет.

Тем не менее эта профессиональная группа активно взаимодействует с государством при помощи бизнес-элит, выступающих как посредники в диалоге с властью и с обществом. Каждый второй предприниматель считает, что профессиональные бизнес-организации  (самыми влиятельными опрошенные считают РСПП, ТПП и АРБ) играют большую роль в деловом сообществе.

Профессиональные группы вузовских преподавателей и ученых, которые характеризуются много более высокой степенью солидарности (понимаемой как ощущение общности, преданность профессии и ее специфическим нормам), отличаются тем, что исследователи назвали «сплоченное бездействие»: низкий уровень самоорганизации и коллективного действия. «Можно предположить, – отмечают авторы работы, – что к этому типу относится большинство профессиональных сообществ в нашей стране, по крайней мере те из них, которые прошли исторический путь профессионализации, становления профессии и принадлежащие к среднему классу. Причем степень самоорганизации у большинства их них может быть существенно ниже, чем у участвовавших в нашем исследовании преподавателей вузов и ученых. Кроме того, к данному типу могут быть отнесены профессиональные сообщества силовых структур, армии и других относительно закрытых профессиональных групп».

Врачи и школьные учителя – это, по мнению исследователей, активные профессионалы с довольно высокой степенью самоорганизации плюс высоким уровнем солидарности. Но и их организации они не оказывают заметного влияния на положение дел.

Интеллигенция

Авторы исследования считают, что среди главных причин самоорганизации граждан: осознание социальной проблемы, возникновение личной потребности в ее решении, а также признание того, что ситуация зашла в тупик. По-видимому, «классическая интеллигенция» пока что не ощущает себя пребывающей в тупике, хотя и оценивает ситуацию в своих профессиональных сферах невысоко. Так, 39% опрошенных ученых считают, что дела в науке в России обстоят плохо, 9% – что очень плохо, 44% – удовлетворительно, 6% сказали, что хорошо, 2% затруднились ответить, а оценку «отлично» не выбрал никто.

У врачей дела получше: 23% считают, что дела в сфере здравоохранения у нас обстоят плохо, 5% – очень плохо, 58% – удовлетворительно, 12% – хорошо, 2% затруднились с ответом, «отлично», как и у ученых не поставил своей сфере никто.

Преподаватели вузов еще оптимистичнее: на вопрос «как обстоят дела в сфере высшего образования в нашем городе?» 14% выбрали ответ «плохо», 3% – «очень плохо», 52% – «удовлетворительно», 27% – «хорошо», 3% промолчали, и нашлось 2%, ответивших «отлично».

Учителя в большинстве своем выставили школьному образованию в тех населенных пунктах, где они работают, твердую тройку. «Удовлетворительно» – 58%, «плохо» – 7%, «хорошо» – 33%, 1% промолчал, 1% сказал «отлично».

Бизнес

Эта группа отличается тем, что имеет самый низкий уровень внутрипрофессиональной солидарности, однако же довольно активно действует в защиту своих интересов – в отличие от интеллигенции (врачей, учителей, преподавателей и ученых), которые солидарны друг с другом, но – пассивны.

У  предпринимателей 39% находят условия для развития своего бизнеса удовлетворительными, 35% – неудовлетворительными, 20% – хорошими, 2% – отличными, и 4% молчат. Заметим, что под бизнесменами авторы исследования понимают людей разного материального уровня: есть такие, кому не хватает денег на одежду и еду, есть такие, кто вообще не испытывает материальных затруднений. Первые в большинстве недовольны, вторых все устраивает.

Профессиональная солидарность

Исследователи попытались выяснить, воспринимают ли представители каждой профессиональной группы эту группу как профессиональное сообщество. Вопрос был разделен на три части: в России в целом, в своем городе, в своей организации. Оказалось, что сплоченнее всего в этом смысле учителя: 68% сказали, что они – профессиональное сообщество (речь о России в целом). Среди ученых так ответили 60%, среди врачей – 63%, среди преподавателей – 59%.

У бизнесмены все совсем иначе: 26%  (когда речь идет о «своем» городе и «своей» организации, цифры выше). Авторы работы делают вывод, что учителя имеют самые большие перспективы для самоорганизации.

Респондентов также спросили об их готовности сменить работу на другую – нетворческую, однообразную, с жестким графиком, но с более высокой зарплатой. Какой должна быть эта зарплата, чтобы респондент согласился? Здесь исследователей на самом деле интересовали не деньги, а количество тех, кто не согласился бы сменить работу в принципе (такой вариант ответа был в опроснике). Среди ученых не ушли бы со своей работы 57%, преподавателей – 56%, среди врачей – 31%, среди учителей – 28%, а бизнесмены снова в хвосте: 25%. Это цифры отображают так называемую приверженность своему профессиональному статусу. Как мы видим, самая высокая она у ученых.

Чтобы определить, как обстоит дело с профессиональной солидарностью, исследователи задавали вопросы об участии в работе профессиональных организаций. Как и можно было ожидать, бизнесмены оказались индивидуалистами: только 15% участвуют в профессиональных организациях, тогда как у врачей это 67%, у преподавателей – 59%, у ученых 64%, а пальма первенства – 76% – у школьных учителей.

Участие в профессиональной организации еще не означает какой-то реальной активности: так, большинство таких участвующих просто считают себя рядовыми членами организации и платят членские взносы. Если говорить о чем-то более серьезном, то ответ «да» на вопрос об участии в собраниях, митингах и пикетах дали только 2% бизнесменов, 7% врачей, 5% преподавателей, 6% ученых и 13% учителей. Никакого участия в профессиональных организациях не принимают 70% бизнесменов, 32% врачей,  38% преподавателей, 15% учителей и 31% ученых.

При этом о существовании профессиональных организациях довольно неплохо осведомлены представители всех исследуемых категорий: от 76% среди преподавателей до 96% у врачей назвали хотя бы одну такую организацию (бизнесмены тоже показали вполне приличный результат – 86%).

Исследователи отмечают, что на самом деле потенциал участия интеллигенции довольно высок: лишь 8% среди ученых и преподавателей, 5% учителей и менее 1% врачей сказали, что ни при каких условиях они не стали бы принимать участия в деятельности профессиональных организаций. Остальные сослались на недостаток времени, отметили, что готовы были бы к этому, если бы это помогло их профессиональному росту или позволило бы реализовать свои идеи, улучшило материальное положение и так далее – тут названа масса причин для участия, более или менее альтруистических.

Во всех профессиональных группах ответ «готов принимать участие, если смогу оказывать влияние на принятие решений в органе управления» набрал примерно одинаковое количество голосов: от 20% у врачей до 26% у преподавателей и учителей.

«Нет таких»

О каких же организациях идет речь? Преимущественно о профсоюзах – о них опрошенные наслышаны гораздо больше, чем о каких-либо других. Исследователи объясняют этот факт не какой-то особой активностью профсоюзов, а долгой, еще советской историей.

Роль профессиональных сообществ что в жизни государства, что в жизни их собственной профессиональной группы респонденты оценивают не слишком высоко. Так, исследователи задавали им вопрос о том, какие профессиональные организации влияют на состояние дел в их профессиональном сообществе и на политику государства в их профессиональной сфере. «Нет таких» – ответили 37% врачей, говоря о государстве, 34% учителей, 51% преподавателей и 42% ученых. Чуть меньше тех, кто столь же уничижительно отозвался о влиянии профессиональных сообществ на их профессиональную сферу – но разница незначительна.

А бизнесмены оценивают влияние своих профессиональных сообществ на политику государства значительно выше: только 12% сказали, что у них, предпринимателей, нет таких сообществ, которые влияли бы на политику государства в их сфере. Напомним, что при этом 70% бизнесменов ни в каких таких сообществах не участвуют. Это позволяет исследователям предположить, что участие участием, а влияние – влиянием, и одно с другим в головах у респондентов не связано.

Исследователи отмечают еще одну вещь: групповая солидарность (или еще можно сказать – профессиональная сплоченность) у бизнесменов практически отсутствует. Ее рассчитали как интегральный индекс, рассмотрев пять показателей (а именно – восприятие сообщества на уровне организации, на уровне территории, на национальном уровне; наличие специфической этики и приверженность профессиональному статусу). Самый высокий индекс профессиональной солидарности – 4,6, у ученых, затем идут преподаватели (4,4), за ними врачи (4,2), учителя (4,0), а в конце, с большим отрывом, – бизнесмены (1,2).

 

4 декабря, 2012 г.