Россия-Катар: прохладные отношения в горячем регионе

Политические разногласия не позволяют наладить экономические отношения с очень небольшим, но весьма богатым и влиятельным государством Ближнего Востока, констатирует Эльдар Касаев

Катар – небольшой по территории (11,6 тыс. кв. км), и населению (около 1,95 млн чел.) эмират Персидского залива – стал сегодня одним из основных игроков в регионе Ближнего и Среднего Востока. Это отнюдь не случайно, поскольку эмират представляет собой одно из наиболее динамично развивающихся государств. Несколько лет подряд он показывает высокий рост валового внутреннего продукта и является одним из мировых лидеров по среднему объему ВВП на душу населения.

В 1999-2011 гг. катарский ВВП по паритету покупательной способности показывал стабильно восходящий тренд, увеличившись с 12,3 млрд долл. до 184,3 млрд долл., что является наглядным подтверждением определенного запаса прочности у экономики страны. ВВП на душу населения за тот же период возрос с 17 тыс. долл. до 104,3 тыс. долл. соответственно, достигнув максимума (179 тыс. долл.) в 2010 г. Спад 2011 года был частично обусловлен крайне неспокойной обстановкой в регионе, что естественно негативно отразилось на объемах внешней торговли Катара.

Внешнеполитическая активность Катара особо стала заметна, когда  он выступил спонсором и посредником в процессе Дарфурского урегулирования. Затем эмират участвовал в регулировании межйеменских разногласий между правительством Али Абдаллы Салеха и хоусистскими повстанцами, участвовал  в разрешении ливанской проблемы после убийства Рафика Харири, активно содействовал устранению остроты вокруг иранской ядерной проблемы (совместно с Бразилией, Сирией и Турцией).

Растущее желание Катара обрести не только локальное, но и мировое влияние отчасти объясняет и его активное участие в разжигании арабских восстаний 2011 г.

Желание Катара сместить неугодные режимы некоторых стран региона, которые, по мнению Дохи, ежедневно совершают преступления против мирного населения, на международной арене пришло в конфликт с позицией российской внешней политики. Россия с самого начала «арабской весны» пытается урегулировать обстановку на Ближнем Востоке ненасильственными средствами. Такая позиция вызывает острое недовольство властей эмирата.

Вот как писала одна из ведущих катарских газет: «Россия и Китай играли значительную роль в задержке принятия консолидированного решения мирового сообщества о ликвидации диктаторских режимов некоторых арабских государств, ведомых Ливией, что вызвало продолжение войны диктатора против его оппозиции. В результате того, что Москва и Пекин не поддержали резолюцию ООН, предусматривающую введение над территорией Ливии зоны, в которой запрещен полет самолетов (на самом деле Россия не возражала против введения такой зоны – OPEC.ru), погибли тысячи ливийцев, которые не были защищены от угнетения и тоталитаризма правящего режима, убивавшего граждан одного за другим. Похожая ситуация сейчас наблюдается в Сирии. К сожалению, она усугубляется отсутствием международного воздействия, в том числе в виде санкций, к сирийскому режиму, который уничтожает повстанцев с молчаливого согласия властей арабских государств, включая монархии Персидского залива».

В Катаре широко распространено убеждение, что Россия потеряла статус центра силы, но она все еще надеется вернуть его, выступая против «народных движений» в тех арабских странах, в которых Кремль активно сотрудничает с правящими режимами, прежде всего, по оборонной линии. В сирийском порту Тартус расположена единственная российская военная база в дальнем зарубежье, а кроме того, Сирия – крупнейший импортер российского вооружения в регионе.

США и Европа много лет проводили схожую с российской политику, поддерживая «сильных лидеров», но после событий в Тунисе и Египте они  пересмотрели свой внешнеполитический курс в регионе. Россия же продолжает гнуть свою линию, что ведет к ежедневным репутационным потерям в Дохе и в ряде других арабских столицах. Результатом этого стали антироссийские акции протеста перед официальными учреждениями России (в частности, Ливии и Сирии), а также бойкотирование российской продукции в Иордании.

Наиболее же заметным экономическим последствием российской политики стал отказ Катара от участия в российских инвестиционных проектах. В 2010-2011 гг. Россия предложила эмирату множество инвестиционных проектов в нефтегазовой, золоторудной, строительной и иных сферах.  Ожидалось,  что  в  случае  их  реализации объем катарских инвестиций в российскую экономику мог составить порядка 10-12 млрд долл. Доха не приняла участие ни в одном из возможных проектов.

Катарская сторона отказалась от покупки 10% акций банка ВТБ, причем Россия готова была продать названный процент акций со скидкой (вместо 3 млрд за 2,5 млрд долл.). В результате банк, у которого имелись четкие указания продать 10% акций к 15 февраля 2011 г., осуществил сделку, договорившись с западными фондами. В накладе он не остался, сумма составила 3,3 млрд долл.

Тем не менее, руководство банка ВТБ объявило катарцам, что в перспективе возможна еще одна подобная сделка. Доха сначала оживленно отреагировала на данное предложение, но постепенно ее активность в потенциальной сделке  сошла на нет.

Компания «ВТБ Капитал» (инвестиционное подразделение ВТБ) предлагала эмирату два российских газовых поля средней величины, проведя соответствующую презентацию в июле 2010 г. В итоге переговоры так и не завершившись положительным результатом.

Ряд российских компаний (например, золотодобывающие «Акрополь» и «Геомин», а также «Миракс Групп», продававшая Шереметьевский дворец в Санкт-Петербурге) предложили Катару проекты в сфере золотодобычи и недвижимости. Прождав более восьми месяцев и так и не получив ясного ответа от катарской стороны, российские  фирмы заключили соглашения с другими иностранными инвесторами, которые в кратчайшие сроки отреагировали на поступившие предложения.

Крупнейшим в числе планируемых инвестиционных проектов должен был стать «Ямал-СПГ», осуществляемый крупнейшим российским независимым производителем газа – компанией Новатэк. Однако потенциальное участие катарской стороны, как и по названным выше проектам, так и не состоялось. В том же «замороженном» состоянии находится ряд совместных проектов в сфере опреснения воды, хай-тека, продовольствия.

Антагонизм двух стран и отсутствие партнерства между ними наглядно проявляются на европейском рынке энергоносителей: год от года растущие объемы экспорта катарского сжиженного природного газа частично понижают позиции «Газпрома». В будущем, вследствие введения в эксплуатацию новых регазификационных мощностей в Европе (в частности, в Польше), Доха планирует значительно увеличить поставки сырья, что способно создать прямую конкуренцию экспорту российского топлива.

Фактической экономической блокадой и грядущей газовой конкуренцией дело не огранчивается. Раздраженные нежеланием Кремля поддержать катарскую позицию касательно Сирии, официальные власти и средства массовой информации эмирата пытаются дискредитировать Москву в глазах арабской общественности, подспудно проверяя на прочность роль и место России на Ближнем и Среднем Востоке. На Россию обрушилась вереница поступающих из прессы, социальных сетей и интернет-форумов призывов, побуждающих арабские страны прекратить торговое партнерство с Москвой. Отправителями подобных посланий, осуждающих прежние и нынешние российские действия на арабском треке, являются не только конкретные лица, но и институты, ассоциации, социальные организации, базирующиеся в эмирате.

Раздаются призывы выслать из региона всех российских специалистов и проводить протестные митинги и демонстрации перед зданиями российских дипломатических учреждений, аккредитованных не только в арабских и исламских государствах, но и в странах Европы, Азии, а также Северной и Южной Америки.

Таким образом, нынешнее отсутствие политического и дипломатического диалога между Россией и Катаром не позволяет рассчитывать на эффективное двустороннее торговое и инвестиционное сотрудничество.

Эльдар Касаев, эксперт по инвестициям в энергетику стран Ближнего Востока и Африки

 

28 ноября, 2012 г.