«Новый курс» №69

Столыпин и реформы сегодняшнего дня; оценка динамики инвестиций в основной капитал в первом квартале текущего года; введение квот на НПЗ для независимых производителей нефти от дефицита не спасет — темы из очередного еженедельного обзора Центра развития НИУ ВШЭ

Столыпин и сегодняшние реформы

На прошлой неделе в СМИ прошло сообщение, что власти Москвы приняли решение установить памятник Петру Столыпину около Белого дома в 2012 году – к 150-летию со дня его рождения. Весьма интересно, что его установят у здания Правительства России вблизи от контрольно-пропускного пункта, расположенного со стороны Конюшковской улицы, а сама композиция будет раскрыта в сторону площади Свободной России, видимо, символизируя благоденствие, нисходящее от цитадели правительства к остальной России. Напомним, что 10 лет назад в честь 140-летия рождения памятник Столыпину был открыт в Саратове, что в целом говорит о популярности Столыпина и его идей у правящей российской элиты.

Как известно, проведенные Столыпиным реформы (прежде всего в аграрной сфере) способствовали выходу России в канун Первой мировой войны за сравнительно небольшой срок на пятое место в мире по темпам экономического роста. Однако экономических преобразований и созданной Столыпиным системы, говоря современным языком, общественного «пиара» реформ (чем он занимался лично, оттачивая ораторские навыки) оказалось недостаточно для сохранения стабильности в гигантской стране в условиях неудовлетворявшей общество политической системы и неадекватных, говоря нынешним языком, институтах власти.

Столыпин пытался стоять над схваткой, при этом ни одна крупная общественная группа не считала Столыпина своим, потому что ни одну из них он не считал своей. О политических партиях Столыпин говорил так: «Горе в том, что в настоящее время они еще не кристаллизованы. Это неуравновешенные массы, которые приводят в беспорядочное движение еще бессознательные силы. Вместо разрешения текущих задач – проповедуется покушение на человеческую жизнь и законы. Анархисты бросают бомбы, конституционные демократы призывают население к отказу от рекрутского набора и уплаты налогов, черная сотня участвует в погромах… Что может сделать правительство с такими господами?»

В конечном счете политика продемонстрировала первенство над экономикой, институты, то есть честные правила игры (точнее их отсутствие), в дореволюционной России не были компенсированы благими пожеланиями, полуреформами, харизмой и сильной рукой. Элита России, пытаясь идти особым, отличным от цивилизованного мира, путем, показывая, что она не Восток и не Запад, в результате проиграла, вынудив ранее и вынуждая сейчас значительную часть деятельного населения страны уезжать за рубеж.

И, возможно, в этом состоит урок столыпинской реформы для сегодняшней ситуации.

Валерий Миронов

Инвестиции: не пора ли всем обновиться?

Выход на прошлой неделе новой порции развернутой статистики Росстата позволяет оценить динамику инвестиций в основной капитал в первом квартале текущего года по видам экономической деятельности. Это можно сделать на основе прямой отчетности крупных и средних предприятий, то есть без досчетов Росстата, что, с одной стороны, не охватывает всю экономику, но, с другой стороны, позволяет отвлечься от споров о методологии досчета. Согласно этим данным, в первом квартале инвестиции в экономике показали небольшой – на 1,9% – прирост к январю–марту прошлого года, но надо помнить, что первый квартал прошлого года – это двузначное падение инвестиций и для экономики в целом (минус 21,1%), и для большинства секторов экономики, за исключением лесохимии, электроэнергетики и железнодорожного транспорта.

Учитывая, что и в начале 2009 г. инвестиции уже начали падать (хотя и меньшими темпами, чем год спустя), получается, что в первом квартале текущего года по отношению к первому кварталу докризисного 2008 г. в целом по экономике инвестиции оказались ниже на 23,6%, то есть почти на четверть. Наиболее глубокую инвестиционную яму экономический кризис «вырыл» для добычи полезных ископаемых, лесохимического комплекса и строительства, то есть для «драйверов» прежней докризисной российской экономики, в которых падение инвестиций к первому кварталу 2008 г. составило 28–33%. В наименьшей степени пострадали электро- и тепоэнергетика и машиностроение, где падение составило 9–11%. Всего лишь в двух секторах – в металлургии и железнодорожном транспорте – инвестиции за этот период выросли, на 13,3% и 21% соответственно.

На сегодняшний день, когда после начала кризиса прошло почти три года, можно задаться вопросом: а не наступил ли момент, когда после столь мощного недоинвестирования у экономики появилась жизненная необходимость в обновлении основного капитала? Динамика инвестиций весьма хорошо отражает состояние экономического климата в стране, поскольку она зависит от наличия таких условий, как рост загрузки мощностей (что связано с динамикой текущего выпуска), наличия собственных средств – прибыли и амортизации, возможности взять кредит, прогнозируемой экономической ситуации.

В первом квартале 2010 г. рост промышленного производства в целом негативно коррелировал с ростом инвестиций (без кожевенного производства), что и понятно, учитывая падение выпуска и наличие в связи с этим определенного излишка мощностей. В некоторых случаях (металлургия, электрическое оборудование) прирост выпуска опережал положительную динамику инвестиций, а в других (пищевая промышленность, стройматериалы) – наоборот. Ситуация в начале 2011 г. выглядит более стабильной: инвестиции в промышленности зафиксированы на уровне около +10% к прошлому году, как и промышленное производство. Подобные соотношения напоминают предкризисный период, когда темпы роста и инвестиций, и производства были сопоставимы. Но стоит учитывать, что на сегодняшний день во многих отраслях объемы инвестиций ниже даже в номинальном выражении, чем 3 года назад, поэтому все-таки логично было бы ожидать более динамичной картины в целом, а не по некоторым отраслям.

Удивительно, что слабые результаты показывают даже зависимые от государства сектора – электроэнергетика и железнодорожный транспорт. При этом если спад на 12,8% в электроэнергетике в первом квартале текущего года можно объяснить высокими темпами роста в прошлом (в среднем +21% в прошлом году при сравнительно небольшом спаде в 2009-м), то железнодорожный транспорт явно запаздывает с обновлением (несмотря на рост инвестиций в прошлом году сильный спад 2009 года еще не преодолен).

С другой стороны, уже второй квартал подряд признаки набирающего силы восстановления подает металлургическое производство, что может быть индикатором увеличившегося числа заказов со стороны производства машин и строительства, а следовательно, положительным индикатором положения дел в экономике в целом. Кстати, перед кризисом резкое замедление роста инвестиций в металлургию опередило наступление финансового цунами, о чем мы писали в начале 2008 г. в нашем регулярном обозрении российской экономики.

На фоне быстрого роста трудовых и ресурсных (электроэнергия, газ, транспорт) издержек в экономике, несравнимого с предкризисным уровня внутреннего и внешнего кредитования и сохраняющейся неопределенности в сфере экономической политики, в текущей ситуации к причинам торможения инвестиций может относиться и уменьшение числа крупных и средних предприятий. Их количество на 1 апреля 2011 г. уменьшилось по отношению к тому же периоду 2010 г. на 5%, а по отношению к началу апреля 2009 г. – более чем на 9%. Рост числа фирм в январе–апреле 2011 г. наблюдается только в добыче ТЭК, производстве нефтепродуктов и химическом производстве. Во всех остальных отраслях заметно падение до 9% год к году каждый месяц.

Если на решение предприятий уйти с рынка больше влияния оказывает экономическая ситуация, то можно ждать еѐ улучшения и пытаться выловить «лидирующие индикаторы» позитивных изменений. А вот если сокращение числа крупных и средних предприятий связано с политической неопределенностью, с тотальным давлением разросшейся бюрократии на бизнес и подавлением ею конкуренции, если эти данные являются лишь оборотной стороной того, что наблюдается по счету движения капитала, – то следует подчеркнуть: российская экономика находится в критическом состоянии, когда политический климат реально становится тормозом экономического роста.

Валерий Миронов, Ольга Пономаренко

Бензин: зачем нам квоты?

На прошлой неделе ФАС подготовила проект закона «Об обороте нефти и нефтепродуктов», где, в частности, предложено ограничить развитие АЗС для вертикально интегрированных компаний и обязать ВИНКи выделять на своих НПЗ специальные квоты на переработку для независимых производителей нефти. Чтобы разобраться, насколько эти предложения целесообразны, необходимо ответить на вопрос, какую проблему должна эта мини-реформа решить.

На наш взгляд, проблема состоит в том, чтобы воспрепятствовать повторению ситуации начала 2011 года, когда в стране на пустом месте возник дефицит топлива. С одной стороны, на рубеже 2010–2011 гг. государство активно «пощипало» производителей и потребителей нефтепродуктов, но с другой стороны, оно не возражало против продажи нефтепродуктов на внутреннем рынке с премией 15–20% относительно мировой цены (нетбэк). Но как только государство попыталось вернуть внутренние цены на бензин в паритет с нетбэком, на рынке резко возник дефицит топлива, несмотря на тот факт, что формально цены на АЗС, принадлежащих ВИНКам, не поднимались. Монополисты просто ограничили объемы продаж на своих АЗС и резко сократили оптовые продажи независимым операторам розничного рынка. Гипотеза о том, что это явилось следствием запрета продажи низкокачественного топлива, не проходит проверку статистикой Росстата относительно объемов производства нефтепродуктов. Таким образом, ВИНКи попытались сыграть на обострение и ограничили свои продажи на внутреннем рынке даже после того, как повышение пошлины на экспорт бензина до уровня 90% от нефтяной сделало экспорт нефтепродуктов менее выгодным, чем его реализацию на внутреннем рынке – пусть и с небольшим убытком для себя.

Таким образом, прецедент 2011 года состоялся благодаря возможности ВИНКов на уровне НПЗ перераспределять реализацию продукции между внутренним и экспортным рынком в обход рыночных сигналов, пусть даже скорректированных пошлинами.

Простой вертикальной демонополизации рынка будет недостаточно, так как сохранение горизонтальной монополизации сектора на уровне НПЗ (даже если полностью его отделить от добычи и розницы) оставит возможность отпускать бензин на экспорт в обход внутреннего рынка, нагнетая на последнем обстановку. Поэтому здесь для недопущения искусственного дефицита 2011 года важно, не какой объем рынка будут занимать ВИНКи на розничном рынке, а механизм реализации нефтепродуктов с НПЗ, чтобы обеспечить доступ независимых сетей. Это проблему может решить горизонтальная демонополизация рынка (чтобы НПЗ конкурировали друг с другом), но, во-первых, это вопрос не быстрый, а во-вторых, в некоторых регионах может возникать ситуация с единственным крупным НПЗ-монополистом.

Решение, предлагаемое ФАС, – введение минимальных квот отгрузки нефтепродуктов для независимых розничных сетей – на наш взгляд, неудовлетворительно по следующим причинам:

а) С одной стороны, в нѐм не решаются проблемы ценообразования на отгружаемую продукцию. С другой, устанавливать одновременно и квоты, и цены – это прямой путь к Госплану;

б) такой порядок будет сдерживать развитие сети АЗС независимых производителей (ограничение квотами!) и конкуренцию между ними, ведь по квоте бензин будут обязаны продать;

в) абсолютно не понятно кем и по какой методике эти квоты будут определяться, изменяться и торговаться.

Как краткосрочную альтернативу демонополизации сектора можно предложить более работоспособную, на наш взгляд, конструкцию – проведение еженедельных электронных торгов на базе отдельных НПЗ (или групп НПЗ, при условии, что они охватывают географически одинаковый рынок), администрируемых государством (например, ФАС). При этом цена экспорта будет открытой и соответствовать формуле, предложенной ФАС (например, нетбэк по бензину). А также объем реализуемых на экспорт нефтепродуктов будет определяться остаточным образом: после полного удовлетворения всех заявок с более высокой предложенной ценой – как «ставок» представителей независимых АЗС (или нефтебаз), так и «ставок» представителей розничного отделения ВИНКов. При этом необходимо ввести несколько дополнительных ограничений, чтобы избежать злоупотребления механизмом:

1) запрет реализации на экспорт: запретить иную отгрузку нефтепродуктов на экспорт, кроме как «проданных» через электронные торги;

2) запрет использования посреднических схем: для ВИНКа – запретить оптовую реализацию бензина и дизтоплива вне системы торгов; не принимать на реализацию нефтепродукты других компаний, кроме как через систему торгов;

3) развитие конкуренции: ограничить недельные объемы покупки для независимых АЗС суммой объемов еженедельной реализации бензина плюс максимальные доказанные объемы хранения; для АЗС ВИНКов (поскольку там можно отгружать «с колес») – объемами еженедельной реализации бензина с некоторым повышающим коэффициентом (допустим 1,3) либо другими методами.

В этих условиях манипулирование рынком будет сильно ограничено: например, станет невозможной (либо будет сильно затруднена) продажа нефтепродуктов самому себе – когда представители АЗС ВИНКов выставляют неадекватно высокие цены и скупают бензин, чтобы затем, демпингуя на розничном рынке, продавать бензин в ноль или даже в покрываемый за счет холдинга убыток. Единственной угрозой может быть только остановка отгрузки (производства) бензина вообще, но остановка продаж будет гораздо более финансово невыгодной для НПЗ, чем перенаправление потоков реализации с внутреннего рынка на внешний. Хотя, безусловно, необходимо совершенствовать налоговое законодательство таким образом, чтобы производить и продавать бензин оставалось выгодным.

Можно возразить, что этот вариант очень напоминает сегодняшний вариант биржи, который, как показывали события, не функционирует должным образом. Однако у предлагаемого варианта есть два важных отличия:

а) продажа через торги 100% производимых нефтепродуктов (бензин, дизель), а не 15%, как сейчас. Когда ВИНКи реализуют через собственную сеть не менее 35% совокупного объема продаж бензина, то монопольно контролировать цену на торгуемые 15% путем выставления встречных предложений через посредников становится элементарно просто;

б) торги на единственной бирже не являются панацеей от регионального монопольной власти: биржа – в Москве, а единственный НПЗ может находится в Сибири! Поэтому проведение торгов на уровне НПЗ или их групп может если не решить проблемы локальной монопольной власти, то существенно ее ослабить.

* * *

Безусловно, предлагаемая мера не является заменой решительной горизонтальной и вертикальной демонополизации нефтяного сектора, причем на всех его уровнях. Начиная с добычи, где следует поощрять появление малых компаний, занимающихся разработкой удаленных, старых, мелких месторождений, и продолжая на уровне нефтепереработки, где речь может идти либо о полном выводе НПЗ из состава ВИНКов, либо о появлении правил регулирования доступа независимых производителей нефти и, безусловно, затронуть региональные розничные рынки, которые по факту поделены между ВИНКами, отнюдь не стремящимися к развитию конкуренции.

Максим Петроневич, Николай Кондрашов

Полный текст бюллетеня "Новый курс" №69, 28 мая - 3 июня 2011 г.

 

7 июня, 2011 г.