Резервы — во внутреннем спросе и кредитном рычаге

Стимулирование внутреннего спроса и кредитования, борьба с инфляцией и с опережающим ростом зарплаты — таковы приоритеты текущей антикризисной политики, отметил в своем выступлении главный экономист «Центра развития» Валерий Миронов на диспуте АНЦЭА по теме «Пора ли нам сворачивать антикризисные меры?»

Текущая ситуация: позитивные и негативные сигналы 

В течение двух последних кварталов 2009 г. наблюдался рост ВВП и промышленного производства, снижение инфляции. Рубль укреплялся, и это стимулировало приток капитала в Россию. К числу позитивных сигналов можно отнести и снижение занятости в реальном секторе (примерно на 10% в обрабатывающей промышленности), что способствовало росту производительности труда.

С другой стороны, существуют негативные сигналы: снижение объема промышленного производства в 2009 г. опережало сокращение фонда оплаты труда, что чревато угрозой новой волны снижения занятости или зарплат. Продолжается сжатие инвестиционного процесса. Банковское кредитование фактически стагнирует. Таким образом, рецессия завершилась, начинается стагнация экономики на фоне слабости внутреннего и нестабильности внешнего спроса. Наша страна при этом оказывается перед выбором - либо перейти к активному стимулированию внутреннего спроса, либо выйти из всех антикризисных программ, полагая, что нужда в них возникнет лишь в случае второй волны кризиса и нового шока.

Вместе с тем, ряд мер российского антикризисного пакета, который реализовался в прошлом году, очевидно не принесли ожидаемого результата и не могут рассматриваться как действенные на перспективу. 

Структура антикризисных мер в России

По использованию мер прямой поддержки финансового сектора Россия (3% ВВП) значительно опережает страны G-20 (2% ВВП в среднем). Россия, хотя относится к развивающимся странам, по размеру программы поддержки финансового сектора находится на уровне многих развитых стран, заметно уступая лишь Великобритании, Германии и США (по данным МВФ: Fiscal Monitor, May  2010).

Все заявленные меры прямой поддержки финансового сектора составили в России почти 8% ВВП: на 1 п.п. выше среднего уровня для стран G-20. Однако суммарная, прямая и косвенная, господдержка этого сектора все равно оказались значительно ниже, чем в странах G-20, поскольку Россия практически не использовала косвенную поддержку — госгарантии (см. табл. 1). То есть в российском случае отсроченные платежи практически не использовались, а господдержка выражалась преимущественно в прямом расходовании средств.

Таблица 1.  Заявленные меры антикризисной поддержки финансового сектора в странах мира

	Рекапитализация	Покупка активов финструктур и прямые займы от Минфинов	Гарантии	Свопы и покупка финансовых активов Центробанками, включая госбумаги	Суммарная поддержка
Великобритания	8,2	3,7	40,0	28,2	80,1
США	5,1	2,3	7,5	12,1	27,0
Развитые  в среднем	3,8	2,4	10,9	7,7	24,8
Германия	3,4	0,0	17,2	0,0	20,6
Франция	1,3	0,2	16,9	0,0	18,4
Страны G-20	2,6	1,4	6,4	4,6	15,0
Корея	1,2	1,5	11,6	0,0	14,3
Япония	2,5	4,1	7,2	0,0	13,8
Австралия	0,0	0,0	13,2	0,0	13,2
Канада	0,0	9,1	0,0	0,0	9,1
Россия	7,1	0,5	0,0	0,0	7,6
Италия	1,3	0,0	0,0	2,7	4,0
Бразилия	0,0	0,8	0,5	0,0	1,3

Источник: IMF, Fiscal Monitor, Navigating the Fiscal Challenges Ahead, May, 2010

Возникает вопрос: была ли нужна российскому финансовому сектору столь интенсивная прямая господдержка, получил ли столь же интенсивное подкрепление реальный сектор экономики, и вообще, соответствовала ли структура российского антикризисного пакета специфике российского кризиса?

Подробные данные о структуре мер господдержки в РФ отсутствуют, но они достаточны для следующего вывода: по сравнению со среднемировыми трендами (исходя из  оценочных данных МВФ за 2009 г. по странам G-20) в нашей стране относительно небольшая доля господдержки была адресована реальному сектору и направлена на стимулирование конечного спроса.

Несмотря на активные действия властей, по крайней мере, по поддержке финансовой системы, российский ВВП в 2009 г. сократился на 8%, намного значительнее, чем в среднем в мире за тот же год. В 2006-2008 гг. Россия по темпам роста ВВП (7%) занимала 7-е место среди крупнейших 36 стран мира, в 2009-м г. — 34 место, оказавших на  уровне развивающихся стран Европы и Центральной Азии, уступив даже  странам СНГ (в СНГ ВВП сократился на 6,2 %).

Возможно, эффекты господдержки лагированы. Об этом, в частности, говорит динамика денежной массы, которая начала расти в последние месяцы независимо от роста склонности населения к сбережению и динамики золотовалютных резервов. Однако факт остается фактом — избежать резкого кризисного падения  экономики не удалось. 

Об особенностях российского кризиса

Каковы причины такого значительного падения российской экономики? Очевидно, что одна из них - многолетняя недоинвестированность экономики, которая в некоторой степени была «компенсирована» потребительским и инвестиционным бумом 2006-2008 гг.

В предкризисные годы расходы населения и государства, росли опережающими по отношению к доходам темпами.

Рис. 1 Динамика доходов и расходов населения, предприятий и государства перед двумя российскими кризисами

Источники: Росстат

Отсюда и опережающий рост спроса на кредит по сравнению с ростом внутренней ресурсной базы банковской системы. Объем выданных кредитов превысил суммарные депозиты в банковской системе в 2004 г. Затем он постоянно нарастал, так же как и  дисбаланс между внутренней ресурсной базой и ростом чистых иностранных пассивов банка, которые с 2005 г. стали важнейшим источником компенсации недостатка внутренних ресурсов для кредитования. Понятно, что при этом нарастали кредитные и валютные риски.

Однако представляется необоснованным мнение о том, что рост внешней задолженности субъектов хозяйственной деятельности стал основной причиной остроты кризисных явлений в нашей стране. Россия перед кризисом — в 4 кв. 2007 г. — имела довольно низкий уровень совокупной внешней долговой нагрузки относительно как ВВП, так и экспорта (см. Рис.2), причем как общей, так и краткосрочной.

Рисунок 2.

Совокупный общий внешний долг банков и корпораций России и стран мира,

 в % к ВВП и экспорту, 4 кв. 2007г.

Примечание: сплошные линии на поле диаграммы обозначают среднее значение долговой нагрузки для всех стран

Источник: Банк международных расчетов (BIS), IMF, расчеты автора

Показательно, что хотя в 2009-м г. российские банки сократили свою внешнюю задолженность на 40 млрд долл., корпорации наоборот ее нарастили на 20 млрд долл., используя нежелание внешних кредиторов банкротить российские предприятия. А средства господдержки для урегулирования проблем с внешними кредиторами, выделенные в размере 50 млрд долл., были использовано лишь частично (кредиты ВЭБа на эти цели составили лишь 11 млрд долл.).

Текущая совокупная долговая нагрузка на реальный сектор (долг внешний, внутренний, в том числе по облигациям) составляет на начало 2010 г. около 840 млрд долл., из них в валюте — 370 млрд долл. В относительном выражении внешний долг составлял на конец 2009 г. порядка 65% ВВП (в том числе, примерно 9% ВВП — долг по облигациям). Это почти в два раза меньше среднего значения для других стран в кризисный период. Отсюда напрашивается вывод, что рост валютной задолженности и «перекредитование» - вряд ли достаточное объяснение особой глубины российского кризиса.

Вместе с тем, девальвационные ожидания в связи со снижением цен на нефть, очевидно сработали как детонатор кризиса. Решение о растянутой девальвации, принятой правительством, действительно позволило предотвратить банковскую панику и массовое бегство в валюту. Однако ее цена — порядка 130 млрд. долл., представляется чрезмерной, тем более что на фоне глубокого кризиса в США население России в конце 2008 г. в значительной мере в доллар не верило, а евро никогда и не пользовалось особой популярностью. 

Динамика спроса и запасов

В 2009 г., как и в 1998-м г., значительный вклад в падение ВВП внесло изменение запасов. Создав в предкризисный период, на фоне высокой инфляции, значительные запасы сырья, материалов и готовой продукции, предприятия в кризисных условиях начали их резко сокращать. Спрос в понижательной фазе конъюнктуры 2009 г. практически не изменился. Около трех четвертей падения ВВП (на 7,9%) объяснялось отрицательным вкладом кратного сокращения запасов. Согласно финансовой отчетности по промышленности, запасы по отношению к объемам продаж сокращались в течение всего 2009 г., и к началу 2010 г. почти пришли к «норме», т.е. к уровню 2004-2005 гг., но пока еще превышали его. Таким образом, в ближайшей перспективе (когда запасы придут к норме), возможен отскок производства вверх, но он будет краткосрочным и продлится примерно два квартала. Во всяком случае, именно такая картина наблюдалась на выходе из предыдущего кризиса, когда темпы роста промышленности росли на фоне восстановления запасов, а потом вновь замедлились.

Из такого понимания механизма конъюнктуры следует, что антикризисная поддержка спроса в 2009 г. (некоторые средства на эти цели были выделены), не могла быть эффективной, поскольку промышленность сокращала выпуск фактически независимо от спроса. В то же время, пауза, связанная с неизбежным резким снижением производственной активности не была в должной мере использована для реструктуризации производства, в том числе при господдержке (например, для переселения избыточных занятых из многочисленных моногородов, создания нового малого бизнеса или создания рынка длинных облигаций при поддержке банков развития по образцу Бразилии). 

Госрасходы

Рост госрасходов в 2009 г. (30% в год, т.е. теми же темпами, как в  2006-2008 гг.) был качественно иным, чем раньше. Основной прирост расходов был связан с намеченным ранее повышением доходов беднейших слоев населения. Это не антикризисные меры, а шаги, от которых правительство в условиях кризиса, проявив здоровую принципиальность, не отказалось. Но эти меры не сопровождались устойчивым удешевлением российской продукции по сравнению с импортной, так как «девальвационная фора» была быстро проедена и наоборот сопровождались глубоким снижением инвестиционных расходов, что не могло не отразиться на конъюнктуре и глубине кризисных явлений. С этой точки зрения еще раз стоит отметить, что антикризисные меры должны были носить именно временный характер, а потому и не должны были быть излишне акцентированы на поддержку финансового сектора (последний все равно не мог оказать существенную поддержку в «точках потенциального роста»), а должны были быть в большей степени направлены на поддержку населения, с одной стороны, и на реструктуризацию роста — с другой. С этой точки зрения год был потерян, в том числе и из-за снижения инвестиционных расходов государства. 

Возможные антикризисные меры-2010

Специфике текущей ситуации в экономике соответствовало бы стимулирование спроса. После приведения запасов к норме именно спрос становится основным фактором динамики производства. Между тем, динамика внутреннего спроса остается негативной, даже во второй половине 2009 г. года: когда российский ВВП рос, спрос сокращался. Из этого следует, что основным фактором восстановления ВВП в 3-4 кварталах 2009 г. был именно экспорт, который, в свою очередь, был связан с накоплением запасов подешевевшего сырья в развивающихся странах, прежде всего, в Китае.

Восстановление мировой экономики началось раньше, чем российской. Отечественная экономика воспользовалась этим фактически как «безбилетник», также как и притоком ликвидности на сырьевой рынок и ростом цен на продукты российского сырьевого экспорта. Последние росли в ответ на меры антикризисной поддержки в других странах мира. Но, если — в связи с обострением проблем мировой экономики — фаза оживления мировой экономики, связанная с приведением запасов в других странах к норме, закончится, то экспорт уже не сможет выступать в роли драйвера роста российского ВВП.

Отсюда  вытекает необходимость сейчас активизировать собственные меры антикризисного пакета. Что правительство, собственно, и делает, расходуя Резервный фонд и стимулируя спрос, не сумев, однако противодействовать оттоку «бюджетного стимула» за рубеж в форме растущего импорта или его омертвлению на банковских депозитах при стагнирующем кредитовании. Предотвращение оттока «бюджетных стимулов» возможно либо за счет удорожания импорта - на основе курсовой политики или повышения импортных пошлин (не являясь членом ВТО, Россия может себе это позволить в известных пределах), либо за счет целенаправленной политики стимулирования закупок отечественной продукции госкомпаниями, число которых в кризис только увеличилось. Либо, например, за счет расширения программы обмена автомобилей и других предметов длительного пользования, как это сделано во многих странах Европы, стимулирующих приобретение бытовой техники национального производства. Последнее особенно актуальны, если учесть, что в России в два раза выросла в прошлом году норма сбережений населения при снижении на 11% совокупного накопленного портфеля кредитов населению банковским сектором. Можно предположить, что спрос упал не столько из-за того, что население не хочет покупать, сколько из-за стагнации кредитного рынка, который может продлиться еще год. Так почему бы в это время не простимулировать кредитование за счет целенаправленных мер по снижению уровня токсичных активов и процентной ставки — даже до уровня ниже инфляции?

Очевидно, что предприятия накапливали запасы не из-за своей глупости, а из-за высокой инфляции. Таким образом, нужно учитывать и антиинфляционную направленность антикризисных мер. Правительство не заморозило, как в 1999 г., тарифы естественных монополий, ограничившись сдерживанием их роста. Таким образом, тенденция снижения инфляции пока остается неустойчивой, и любые антиинфляционные меры будут иметь также и  антикризисный эффект.

Одним из важных факторов падения производства в предкризисный период было не столько укрепление рубля само по себе, сколько  динамика удельных трудовых издержек, то есть опережающий рост зарплаты в валютном выражении по сравнению с производительностью труда. Таким образом, стимулирование конкуренции, реструктуризации предприятий и рынка труда, дающих эффект с точки зрения опережающего роста производительности труда над зарплатой, также может рассматриваться как перспективное направление антикризисной политики — как на ближайшую, так и на среднесрочную перспективу.

Валерий Миронов

Текст подготовлен при участии Юлии Литвиновой

2 июня, 2010 г.