- A
- A
- A
- АБB
- АБB
- АБB
- А
- А
- А
- А
- А
Нина Беляева: «Российские СМИ – кривое зеркало»
Сейчас в России есть тысячи настоящих гражданских активистов, реализующие множество проектов и инициатив. Центральные СМИ их практически не освещают. Более 300 негосударственных организаций (НГО) приняли участие в проекте «Неполитические кампании по продвижению общественных интересов», который осуществляют фонд «Интерлигал» (его аналитическая группа – преподаватели и студенты кафедры публичной политики и других подразделений ВШЭ) и всероссийская Коалиция «Мы граждане!» (http://www.citizens.ru/). Цель проекта – обучить активистов технологиям публичной работы. В обучении могли участвовать НГО, не связанные с политическими организациями, проводили его специалисты из НГО, ГУ-ВШЭ, Института социологии РАН и др.
Среди 156 объединений, получивших поддержку, оказалась довольно высока доля незарегистрированных инициативных групп граждан, объединившихся для решения конкретных проблем. Популярности такой формы соорганизации способствует увеличение издержек, связанных с регистрацией НГО, ужесточение контроля и отчетности, постоянные проверки, необходимость тратить средства на содержание офиса, юристов и бухгалтеров.
НГО пытаются решить самые разные проблемы. Много инициатив в области экологии, – защита озер в Карелии, малых рек в Новгородской области. Другая НГО снимает документальный фильм об экологических проблемах деревни Павлово в Пермском крае. Все больше организаций, решающих проблемы на уровне местного самоуправления, много правозащитных и национальных объединений, обществ поддержки детей и инвалидов. В рамках проекта удалось впервые собрать статистику по множеству НГО – число волонтеров, бюджет акций, ширина целевой группы каждого проекта. Большинство НГО локальны: их целевая аудитория находится в диапазоне 0.5–20 тыс человек.
О проблемах публичности гражданского общества, побудивших начать этот проект, мы поговорили с его инициатором и руководителем, Ниной Беляевой.
– Как СМИ отражают происходящее в современных общественных движениях?
– Российские СМИ – кривое зеркало, они действуют то как увеличительное стекло, то как выпуклое или вогнутое, и порой – довольно мутное. Нельзя сказать, что у нас совсем нет публичных акций, – напротив, их достаточно много, особенно в периоды «политических обострений». Увидеть их можно даже по федеральному телевидению. Но если вы подойдете к участнику «акции» и спросите, в чем ее смысл, то тот, скорее всего, не сможет объяснить, ни куда он пришел, ни зачем. Не смогут участники акции и сказать, в чем был смысл месить в грязь тыквы у американского посольства в Москве: молодых людей свезли в автобусах из пригородов, и они вынужденно что-то изображают в чьих-то интересах. Разумеется, это имитация участия. При этом о реальных акциях вы по центральным каналам вы не услышите ни слова. Все это рождает негативный имидж публичной гражданской активности. Формируется впечатление, что любая акция – негатив, подделка, а ее участники кем-то «проплачены».
– Вы имеете в виду центральную прессу и ТВ, или СМИ вообще?
– Я говорю о СМИ большого охвата, по которым мы проводим мониторинг. Про общественную активность либо не пишут совсем, либо пишут про безобразия – что кого-то «прикупили», «обманули» и т.д. Пресса реагирует на скандалы. Формируется мнение, что те, кто выходит на публичные акции, – люди либо недалекие и кем-то «обманутые», либо тотально нечестные, использующие какие-то чужие ресурсы в корыстных интересах.
– Когда в СМИ сложился подобный подход?
– Мне кажется, она формировался постепенно, наступая на нас вместе с общим цинизмом и негативом в общественной среде. Этот негатив касается не только деятельности общественных организаций: такое ощущение, что «плохие все» – и правительство, и Дума, бизнес коррумпированный, и общественные организации такие же. НГО специально не выделяются – просто идет общий негатив по отношению ко всему публичному пространству, формируемому в СМИ. У людей возникает полное отторжение такого публичного пространства. Согласитесь, ощущение фальши, возникающее после показов на ТВ шествий и массовок прокремлевских движений, мало способствует доверию к другим – действительно инициативным – гражданским акциям.
Исключение, быть может, составляло дело Щербинского (Олег Щербинский, несправедливо осужденный как виновник гибели в ДТП губернатора Алтайского края Михаила Евдокимова; оправдан под давлением общественности – OPEC.ru) и выступления пенсионеров против монетизации льгот. Но и там был ряд сообщений на тему «внешних подстрекателей» и «проплат», будто не сами пожилые люди вышли НА улицы, а кем-то они были «настроены». Основным каналом формирования негативного имиджа является, конечно, телевидение.
– Негативный имидж повлиял на число реальных акций?
– Нет, я так не думаю. Если людям плохо, – например, у них нет необходимых лекарств или они выходят защищать от строительных бульдозеров единственную в районе детскую площадку, то причем здесь имидж?
– СМИ могут убедить людей в заведомой обреченности акций, и они вообще никуда не выйдут.
– Это не тот случай, с которым работаем мы. Нам важно поддержать людей, которые уже осознали потребность в защите своего интереса как интереса общественного, не заботясь о том, есть имидж или его нет. Об «имидже» рассуждают люди, комментирующие эти события в телевизоре, а люди, с которыми мы работаем, просто ощущают проблему и пытаются ее решить. У вас нет лекарств, ваши родные страдают, потому что лекарства дорожают. Есть вам дело до имиджа? Думаю, не очень. Или у вас была малюсенькая детская площадка, где вы гуляли с коляской, а ее разрыли экскаватором. У вас есть мысли об имидже?
Вопрос об обреченности на неудачу – тоже не вопрос. Вы начинаете действовать, когда видите, что никто не решает этот вопрос, – это никому не нужно, кроме вас. И когда ваши первые действия приводят к результату, то появляется вера, что это не напрасно. Потом вы знакомитесь с другими людьми, попавшими в такую же ситуацию, идет распространение информации по гражданским сетям, которые ни с телевизором, ни с газетами по большей части никак не связаны.
– Есть ли ощущение роста числа успешных акций?
– Безусловно, успех есть, просто его не транслируют, о нем не говорят, потому что, если показать, что эти акции успешны, их будет в тысячу раз больше.
– В том числе и в тех областях, что не касаются политики?
– В любых областях социальной практики. Про политику я вообще не говорю: суть нашего проекта – повышение эффективности именно неполитических компаний тех общественных организаций, которые политикой не занимаются в принципе. Здесь нет ни одного упоминания о «партийной политике». Другое дело, что реализация любого социального проекта – это предмет социальной политики, которая была безнадежно упущена властями. Но в наших проектах нет никакой связи с партиями, с выборами, – это было нашим условием. Именно таких акций по всей стране большинство, – и не потому, что мы что-то «отфильтровали», а потому, что 95% настоящих гражданских активистов ни с каким партиями не связаны и связываться не хотят.
– Каких знаний и умений сегодня больше всего не хватает обратившимся к вам активистам?
-Не хватает точной информации о проблемах, внятных объяснений причин, по которым они возникают, содержательных официальных разъяснений реализуемой властями социальной политики. Практически нигде невозможно найти достоверную статистику, которая позволила бы оценить остроту проблемы. Что касается навыков, – людям, регулярно сталкивающимся с несправедливостью, непониманием, черствостью, нужно научиться переводить гнев и возмущение в последовательную работу по преодолению проблем. Организовать себя, людей, другие НГО, чтобы совместно искать способы их разрешения. С участием властей, с привлечением специалистов, СМИ.
– Какие проблемы чаще всего возникают в деятельности НГО?
– Проблемы построения устойчивых сообществ. Это как раз самое сложное. Уметь говорить с людьми. Понимать людей и объяснять свои задачи. Действовать сообща. Самая большая проблема – разрушенные социальные связи, разрушенное доверие.
– Как обеспечить информирование о реальных гражданских инициативах в СМИ, избежав при этом попыток их политизации партиями?
-Гражданские инициативы и политические партии – очень слабо совместимые в нашей стране вещи. На региональном уровне довольно много газет, в которых публикуются острые репортажи, рассказывается о реальных гражданских инициативах. Вся проблема с федеральной прессой. В «центре» почему-то считается, что рассказывать о гражданских акциях «опасно», что само проявление любой гражданской инициативы – не позитив, а проблема. В вертикально-организованном обществе всякая «незапланированная» властями акция «ненормальность», «аномалия», она вызывает тревогу и подозрение. Дело тут не в журналистах, среди них много приличных людей. Дело в редакторах изданий и ТВ-программ, в тех, кто ими управляет. Если мы не хотим окончательно потерять «обратную связь» с обществом, нужно решительно менять редакционную политику.
Иван Стерлигов
Фотография Шоты Какабадзе