Нам нужно модернизировать стратегии в области энергетики

По просьбе редакции OPEC.ru Греф прогнозирует замедление. ВВП в 2005 г. вырастет от силы на 5,8% комментирует Валерий Миронов

Валерий Викторович, по словам Грефа на недавней встрече с министром торговли США Карлосом Гутьерресом вопрос о планируемом увеличении экспорта энергоносителей в США связан с существенными инвестициями. Кроме того, министр сообщил, что вопрос об инвестициях важен для реализации проекта по сжиженному природному газу, которого у нас практически еще нет. По словам Грефа, реализация этого проекта даст взрывной толчок к увеличению поставок. Насколько важен этот проект для России и для США?

Американцы – крупнейшие импортеры энергоресурсов, но монополии покупателя на этом рынке нет – можно выбирать между ними, Японией и Китаем, каждая из которых импортирует примерно вполовину меньше, и другими более мелкими покупателями. Наращивание экспорта нефти в США очень капиталоемко, потому что надо иметь возможность использовать крупнотоннажные танкеры, которые делают рентабельными столь далекие перевозки. И видимо такой вопрос прорабатывался некоторое время назад. Но прежде чем думать об осуществлении этого проекта, что требует совершенствования портовой инфраструктуры, нужно дополнительно учитывать одну очень важную вещь. Я имею в виду изменившуюся ситуацию относительно перспективного спроса на энергоносители в Европе, в частности в связи с завершением срока службы атомных электростанций в Великобритании и в других европейских странах и с возможным отказом от строительства новых в пользу переключения спроса на экологически чистый газ.

Практическое осуществление такой инициативы может резко повысить спрос на российский газ, изменить перспективный топливный баланс внутри России, а значит, изменить старые планы по увеличению поставок нефти в США.

Очень многое в осуществлении инвестиционных инициатив в сфере ТЭКа зависит от изменения ситуации внутри страны в связи с тем, что в первом квартале этого года проявилась тенденция к снижению объемов добычи нефти, которая выросла всего на 4% по сравнению с 11-12% роста в прошлом году. Соответственно, темпы роста экспорта нефти у нас тоже уменьшились, что сказалось на темпах экономического роста. А экономический рост и инвестиции – взаимозависимые величины. Рост формирует спрос на инвестиции и дает для них ресурсы, но сам рост невозможен без инвестиций. В условиях экономического роста такого типа, если процесс пошел, то его легко сбить, но не так просто возобновить. Впрочем, возобновить все равно проще, чем если бы шел рост инновационного типа, а не сырьевого.

Возвращаясь к поставленному выше вопросу, можно сказать, что вообще, куда бы мы не увеличивали поставки нефти и энергоносителей – в США, в Европу или в Азию, в любом случае нужно решать вопрос с инфраструктурой и с увеличением инвестиционных вложений. С этим можно согласиться. Однако, решение этой задачи накладывается и на другого рода проблемы внутри самой отрасли, помимо замедления роста в конце прошлого- первом квартале этого года. Процесс реструктуризации самого ТЭКа не останавливается, что повышает неопределенность. Первородное, во многом искусственное разделение нашего ТЭКа на нефтяной и газовый сектор государством, ошибки в 90-е годы в стратегическом планировании своего развития самими нефтяными ВИНКами привели к сегодняшнему состоянию. ВИНКи не стали ни диверсифицированными Super-Majors (по типу Exxon, BP и Shell), защищенными от колебаний цен диверсификацией корневого бизнеса, а от претензий со стороны государства - распыленной среди населения структурой собственности, ни национальными нефтяными компаниями, которые обслуживают стратегические интересы страны (по типу кувейтских, саудовских и венесуэльских госкомпаний).

Те же проблемы диверсификации производства и собственности стоят и перед Газпромом, который, отказавшись от поглощения Юганска, от решения задачи реструктуризации все равно уйти не может.

А насколько нам выгодно наращивание экспорта энергоносителей?

Есть две точки зрения.

С одной стороны, что нам нужно придержать наращивание экспорта энергоносителей до тех пор, пока мы не построим мощности по переработке и будем экспортировать продукцию с высокой добавленной стоимостью – не сами энергоносители, не сырую нефть, а продукты переработки. А когда экспортируешь продукты с высокой долей добавленной стоимости, то по определению ты получаешь средства и для осуществления инвестиционных проектов и для выплаты более высокой зарплаты сотрудникам. Но это в идеале, нужно ведь учитывать и фактор времени.

Поэтому есть и другая точка зрения, которая состоит в том, что нефть повторит судьбу угля, который в конце 19-го века был незаменим, а сейчас не является стратегическим товаром, потому что ему на смену пришли другие энергоносители. Если мы будем придерживать нефть и не увеличивать поставки на экспорт, мы просто потеряем возможность увеличить свои текущие доходы, не получив ничего в перспективе. В частности, возможно, что водородная энергетика может заменить энергетику, основанную на углеводородных энергоносителях. Тут надо тщательно с этим разбираться, но нельзя целиком полагаться на одну из этих точек зрения, должна быть некая оптимальная стратегия, выбранная с учетом рисков, возникающих при опоре на каждую из этих отдельных стратегий.

Какая, например?

Это сложная проблема, и она может быть решена в ходе вовлечения широкого круга специалистов разного профиля. Здесь надо учитывать, что в рамках традиционной методологии принятия инвестиционных решений, основанной на дополнении процессов межвременного дисконтирования денежных потоков экспертной оценкой вероятности разных сценариев и использованием функции полезности лица принимающего решения, справиться с этой задачей непросто. Если со второй трудностью справиться можно расширением круга лиц, вовлеченных в дискуссию, то первая является труднопреодолимым препятствием. Практика показывает, что люди дают неверные оценки вероятности редких событий, так как сама их редкость означает недостаток обратной связи, что необходимо для коррекции ошибочных суждений. Поэтому нужно по мере возможности использовать опору на длинные статистические ряды в рамках процедур принятия инвестиционных решений на базе подходов, разрабатываемых в современном финансовом риск-менеджменте. Конечно, переносить его приемы в сферу госуправления напрямую нельзя, на строить новую методологию госуправления в рамках перехода к экономической политике инновационного шанса с использованием элементов риск-менеджмента, необходимо.

Помимо коренной модернизации процесса стратегического управления, необходимы поддержка и уже существующих конкретных инициатив, основанных, в частности, на государственно-частном партнерстве в сфере разработки новых технологий получения энергии.

2 июня 2005

2 июня, 2005 г.