• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Нужно улучшать инвестиционный климат, а не ужесточать преследования за прошлые налоговые прегрешения

По просьбе редакции OPEC.ru Через год Россия станет импортером капитала, считает Кудрин комментирует Валерий Миронов

Валерий Викторович, судя по последнему докладу Минэкономразвития, Россия, по всей видимости, сошла с траектории удвоения ВВП. Кроме того, МЭРТ утверждает, что предприятия и банки вывезли за рубеж в первом квартале рекордную сумму, около $19 млрд. Почему возник такой отток капитала, и на что рассчитывает правительство, говоря, что уже в 2006 году, как утверждает Минфин, или в 2007 году, по версии Минэкономразвития, Россия перестанет быть донором для зарубежных рынков?

В первом квартале произошло полуторакратное замедление темпов экономического роста и серьезное торможение инвестиционной активности. Учитывая, что загрузка производственных мощностей достигла предельного уровня, рост носит инвестиционно ориентированный характер. Поэтому на фоне замедления инвестиций замедляется и экономический рост – в силу сокращения предложения конкурентоспособной продукции. Реальный эффективный курс, по нашей оценке, в апреле приблизится к докризисному уровню января 1997 г., и, понятно, что в этой ситуации наращивание выпуска в российской экономике целиком базируется на нефтяных доходах и привлекаемых кредитных ресурсах. Однако рост нефтяных доходов практически полностью изымается в бюджет или идет на покрытие растущих издержек – при росте дохода нефтяного комплекса от экспорта сырой нефти в первом квартале на 6,5 млрд. долл. по сравнению с тем же периодом прошлого года – 5,5 млрд. по нашим оценка ушло государству.

Замедление роста инвестиций тормозит темпы экономического роста не только со стороны предложения, но и со стороны спроса. В совокупности с замедлением темпов роста потребительского спроса торможение инвестиций вызывает уменьшение темпов роста внутреннего спроса в целом. Конечное потребление выросло в I квартале 2005 г. на 7% (в прошлом году около 9%), а инвестиции – на 8% (в прошлом году на 11%). Если быстрый рост частного потребления может возобновиться в силу перевыполнения плана по монетизации льгот, то восстановить прежние темпы роста инвестиций гораздо сложнее.

Поскольку импорт и экспорт росли в первом квартале прежними темпами, основной причиной торможения стало замедление роста внутреннего спроса. Если же произойдет еще и замедление темпов роста физических объемов экспорта с нынешних и прошлогодних 11-12%, то темпы роста ВВП будут снижаться почти на полпункта на каждый пункт снижения темпов роста экспорта.

При этом, инвестиционная активность и отток капитала взаимосвязаны. Учитывая, что налоговая система срезает значительную часть увеличения доходов, вызванного ростом цен на нефть, капитальные потоки вместе с займами имеют решающее значение в формировании источников финансирования инвестиций.

Поэтому усиление оттока непосредственно связано с замедлением темпов экономического роста.

С другой стороны, когда говорят о $19 млрд., имеют в виду валовой отток, а если брать чистый отток, то есть отток минус приток, то он не столь велик (видимо, даже меньше чем в прошлом году). Другое дело, что надо посмотреть, какой капитал приходит. Возможно, это тот же самый капитал, который утекает.

В таком случае у нас формируется своего рода китайская модель инвестиционных потоков, когда примерно 1/3 иностранных инвестиций составляют инвестиции самих же китайцев, а предварительно эмигрировавший капитал возвращается назад. В любом случае то, что капитал вынужден маскироваться под иностранный, увеличение валового оттока, снижение темпов роста инвестиций – показатель несбалансированности экономической политики, ее неоднородности, ее противоречивости. Самый наглядный пример – ситуация в нефтяном секторе. Приняли достаточно жесткую налоговую систему, которая изымает в нефтяном секторе почти весь прирост доходов. Это вполне нормальная дисциплинирующая налоговая система, но в таких условиях предприятия могут увеличивать инвестиции, лишь занимая дополнительные деньги или же размораживая свои накопления в своего рода, корпоративных стабилизационных фондах за рубежом – в оффшорах. Значит, если введен жесткий налоговый режим, нужно улучшать инвестиционный климат и повышать инвестиционную привлекательность экономики, а не ужесточать преследования за прошлые налоговые прегрешения. Или уж, по крайней мере, развести эти процессы по времени. А когда одновременно ужесточается налоговая система и вводится жесткий режим проверок по старым налоговым делам, да еще добавляется проверка итогов приватизации и плюс все это растягивается на неопределенный срок и идет стихийно, это неизбежно вызывает замедление темпов экономического роста. Таким образом, экономическая политика по–прежнему носит достаточно противоречивый характер. При этом, несмотря на последние либеральные заявления, экономическая политика все еще непредсказуема и вполне может шатнуться в сторону усиления вмешательства государства.

Показатели российской экономики свидетельствуют, что, по сравнению с прошлым годом, экономическая ситуация ухудшилась. Итог: импорт начинает вытеснять российскую продукцию. Перечень причин, по которым у нас замедляется рост экономики, всем известен. Главная – чиновники, которые мешают частному бизнесу. Можно ли рассчитывать, что российским производителям удастся эффективно противостоять импорту, или процесс уже необратим?

Чиновники не всегда мешают частному бизнесу, более того нормально работающая госмашина – мощный механизм модернизации. Однако они, несомненно, внесли свой «вклад» в замедление роста производства не только невольно затормозив инвестиционную активность, слишком рьяно и кучно бросившись в атаку на бизнес, но и затягивая вопросы строительства новых трубопроводных мощностей. Долго шел спор, кому должны принадлежать трубопроводы - государству или частному бизнесу. На фоне высоких цен на нефть о нарастании дефицита трубопроводных мощностей как-то забыли – благо нефть можно вывозить и в цистернах. Лишь недавно начали предприниматься конкретные шаги по увеличению трубопроводных мощностей (например, взяли кредит на четверть миллиарда долларов для Балтийской трубопроводной системы). Однако, темпы роста экспорта очень скоро могут упасть – стоит снизиться мировым ценам и вывоз нефти по железной дороге станет нерентабельным.

А можно ли рассчитывать на то, что согласованность в действиях разных министерств будет усиливаться?

С одной стороны, необходимо дать свободу частному бизнесу и снять усиливавшуюся неопределенность. С другой стороны, сейчас в правительстве идет борьба двух точек зрения на стратегию экономического развития России. Пока такая борьба не закончилась, рассчитывать на повышение согласованности не приходится.

С одной стороны, есть точка зрения, которая уповает на энергию молодого российского бизнеса, на свободу предпринимательства, на мгновенное снятие всяких ограничений, на снижение непроцентных расходов государства и т.д. Это классический либеральный подход.

С другой стороны, есть подход, который, не отрицая идеалов рыночной экономики, использует ряд аргументов, которые связаны со специфической трактовкой и пониманием ряда важных экономических процессов – природы технологической ренты, качества экономического роста, временных горизонтов структурной перестройки экономики, оценки мирового опыта реформирования естественных монополий.

Известно, что помимо сырьевой ренты есть еще и т.н. технологическая рента. Сторонники усиления вмешательства государства в экономику исходят из такого понимания диалектики инновационного процесса, который предполагает, что технологическое лидерство в современном мире воссоздает себя: бедные страны бедны, потому что они бедны, а богатые страны богаты, потому что они уже раньше располагали богатством. Поэтому, если какая либо страна стихийно включается в конкурентный инновационный процесс на мировом рынке, то может случиться так, что она будем в результате не обогащаться, а беднеть и обогащать тех, кто уже сейчас находится на передней границе технологического прогресса. Поэтому здесь предполагается введение неких ограничений на свободу потока ресурсов и усиление роли государства в формировании технологических заделов и национальной инновационной системы.

Есть аргумент, который связан с оценкой экономического роста не только с точки зрения потоков, но и запасов. В рамках такого подхода говорят, что экономический рост за счет выкачивания природных ресурсов и продажи сырья за рубеж может приводить к высоким темпам роста в данный момент времени, но это рост низкого качества, потому что он уменьшает запасы невосполняемых ресурсов. Лучше эти ресурсы приберечь, а позднее вывезти в виде переработанной продукции, с большей долей добавленной стоимости, что позволит получить больше ресурсов и для инвестиций, и для потребления. Исходя из этого, в противовес крайне либеральному подходу, обосновывается необходимость национализации якобы преждевременно приватизированных сырьевых отраслей, а вслед за этим необходимость регулирования цен на энергоносители для поддержки обрабатывающего сектора в промышленности и в сельском хозяйстве.

Существуют аргументы, которые оправдывают необходимость усиления вмешательства государства и поддержки ряда секторов, страдающих от голландской болезни, в связи с тем, что их воссоздание в будущем потребуется гораздо больше ресурсов (с учетом дисконтирования, т.е. приведения будущих затрат к сегодняшним), чем потребуется средств из того же стабфонда на их сохранение сейчас.

Наконец, есть аргументы, использование которых ведет к отрицанию принципов рыночного либерального подхода к реформированию естественных монополий. Указывается, в частности, на то, что мировой опыт реформирования естественных монополий - электроэнергетики, газового сектора - позволяет вполне однозначно говорить о тенденции к снижению цен после реформирования, но он вовсе не говорит однозначно о том, что снижение цен и освобождение от государственной опеки генерации или добычи стимулирует инвестиционный процесс. А ведь решение инвестиционной проблемы, увеличение притока инвестиций в электроэнергетику, в газовый сектор – ключевая задача реструктуризации этих секторов.

Все эти четыре группы аргументов и проблем остаются пока в процессе обсуждения, и все это не говорит о том, что крайне либеральная точка зрения в правительстве победила. Ссылка на оба этих подхода в обращении Президента к Федеральному собранию тоже просматривается. Поэтому я пока не могу говорить о том, что крайне либеральная точка зрения на принципы формирования экономической политики в правительстве уже победила. Скорее, пока можно наблюдать, как формируется некая промежуточная модель между крайним либерализмом и оголтелым дирижизмом.

29 апреля 2005

29 апреля, 2005 г.