• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

От «Властелина колец» до «Песни льда и пламени»: как фэнтези отражает реальность

Персонажи Джорджа Мартина стали свидетелями появления ценностей гуманизма, а герои Джона Толкиена переживают прощание с этими ценностями.

Жанр фэнтези позволяет создавать свои миры, но эти миры — плоть от плоти миров реальных, из которых авторы черпают образы и переживания конфликтов. Безусловно, авторы фэнтези зачастую отрицают прямую связь своих произведений и социальных процессов в обществе. Так, Толкиен просил не интерпретировать его трилогию «Властелин колец» как аллегорию на происходящие события, говоря, что если бы трилогия была аллегорией, то кольцо не было бы уничтожено. Но мы и не можем рассматривать фэнтези исключительно как выдумки о несуществующих мирах, в которых происходят никак не связанные с нашим обществом вещи. Развитие, которое получил этот жанр в конце XX и XXI веках, показало, что с его помощью можно говорить о многих серьезных проблемах.

Фэнтези затрагивает множество реальных проблем. Возникает вопрос: как отражается общий «дух эпохи» в произведении? Если выражаться научно, то как паттерны социального пространства, характерные для данного общества и проявляющиеся в специфике его медиасреды, представлены в нарративах, системе персонажей произведения фэнтези?

В XX веке идеи гуманизма подверглись серьезным испытаниям. Собственно, в статье «Репрезентация социальных трансформаций ХХ века в сеттингах произведений жанра фэнтези (на примере произведений Джона Рональда Руэла Толкиена и Джорджа Реймонда Ричарда Мартина)» автор среди прочего рассуждает о том, как в двух больших фэнтези-мирах — один середины ХХ века, а другой — на рубеже XX–XXI веков — отрефлексированы идеи гуманизма, ценности рациональности и человеческой жизни. В фокусе два произведения — «Властелин колец» Дж.Толкиена и «Песнь Льда и пламени» Дж.Мартина (по мотивам произведения снят сериал «Игра престолов»).

Сеттинг мира как отличительная особенность фэнтези


Произведения фэнтези отличаются тем, что могут быть описаны не только через хронотоп (пространство и время действия), но и через «сеттинг», то есть расширенный набор характеристик мира или миров, в которых происходит действие. Безусловно, при желании «сеттинг» можно найти в любом литературном произведении, но для фэнтези расширенное описание мира становится принципиальным. Сеттинг показывает, какие есть группы в обществе и как пролегают между ними границы.

Идеи гуманизма наиболее ярко расцветают в эпоху Просвещения и сопряжены с социальным пространством, которое Маршалл Маклюэн называл «визуальным». В нем есть четкая, строгая система координат; оно состоит из гомогенных участков, упорядоченных в определенном порядке. Оппозиция же этого социального пространства — «акустическое» — хаотично, не упорядочено, границы внутри него строятся ситуативно (McLuhan H.M., McLuhan E. Laws of Media: The New Science, University of Toronto Press, 1992. Стр.14–32). Эти два типа пространств находят свое отражение в сеттингах фэнтези-произведений.

Кольцо Всевластья, или Прощание с Просвещением


Кадр из фильма «Властелин колец»

В предисловии к «Властелину колец» Толкиен пишет:«К эпопее я вернулся, в основном, потому, что читатели требовали новых сведений о хоббитах и их приключениях. Но она по своему характеру увлекла меня в Незапамятные Времена и стала повестью об их закате и конце раньше, чем я смог заговорить о начале и расцвете» (Толкиен Д.Р.Р. Властелин колец. Летопись 1. Содружество кольца (пер. В.А. Маториной). — Хабаровск: «Амур», 1991).

По большому счету уничтожение Кольца Всевластья во «Властелине колец» — последний сюжет, в котором участвуют жители всех миров книг Толкиена. В конце трилогии эльфы покидают Средиземье, оставляя его людям. На самом деле, и эльфы, и люди, и гномы, и орки, и прочие волшебные персонажи для Толкиена представляют собой метафоры тех или иных аспектов человеческой природы. «Эльфы» — это идеал эпохи Просвещения — разумные, рациональные люди, не знающие низменной страсти, животных желаний, разрушительных эмоций. Таким образом, эльфы, уплывающие на кораблях в далекие миры, в которых нет места людям Средиземья, — это метафора разрушения ценностей Просвещения в XX столетии. Брак Арвен, эльфийской царевны, и Арагорна, человека, — единственное, что сохраняет в Средиземье «эльфийское начало» — надежду автора на то, что гуманизм не потерян окончательно. Этот брак может быть рассмотрен как зеркальное отображение брака Берена и Лучиень, первой эльфийской царевны, вступившей в брак с человеком и тем самым изменившей социальное пространство мира.

Линия Лучиень и Берена сопряжена с линией сильмариллов, драгоценных камней, вобравших в себя свет священных древ и послуживших затем расколу мира и постепенному его подчинению визуальным паттернам. Маклюэн поэтически сравнивает визуальное со светом, который подчиняет себе тьму акустического, так и сильмариллы, излучая свет, способствуют гуманизации пространства Арды (McLuhan H.M. Media Log // Explorations in Communication. An Anthology // Edited by McLuhan H.M., Carpenter E.S.; Beacon Press, Boston, 1960. P.180-183). Берен возвращает украденные сильмариллы для того, чтобы ему было позволено жениться на Лучиень — так человеческое начало находит в себе свет рацио. Однако появление Кольца Всевластья привело к искажению, извращению рациональной природы общества мира Средиземья.  

«А Одно — всесильное — Властелину Мордора,
Чтоб разъединить их всех, чтоб лишить их воли»

Winter is coming, или Ожидание Просвещения

Кадр из фильма «Игра престолов»

Если Толкиен во «Властелине колец» прощается с эпохой Просвещения, то в мире Мартина идей гуманизма еще нет, есть только первые проблески и надежды. Волшебство давно ушло из мира, и сильные мира в него не верят. Общество не упорядочено, а разделено на кланы в сложных отношениях родства. Зыбкий порядок Вестероса, возникший в результате долгого лета, рушится после смерти двух лидеров — короля и лорда Эддарда Старка. За ними следует уже не только скрытое (интриги), но и открытое (военные действия) нарушение привычной жизни и хаос. Все приходит в движение, Вестерос становится неспокойным, хаотичным, постоянно меняющимся, бурлящим пространством.

В этом «акустическом» пространстве появляются лишь проблески рациональности и гуманизма. Один из типичных для Мартина приемов — помещение двух персонажей, оказавшихся в роли врагов по отношению друг к другу, в обстоятельства, при которых им приходится действовать вместе, заодно, открывая друг в друге человеческие качества. Также мотив бастардов становится повторяющимся и превозносит ценность человека над ценностью чистоты родоплеменных связей.

В мире Мартина представление книжной культуры о том, что человек при грамотном воспитании может быть исключительно мудрым, добродетельным, рациональным, неоднократно подвергается сомнению. Тирион Ланнистер — образованный, мудрый и во многом добродетельный, соответствующий традиции Просвещения герой — стал таким вопреки воспитанию, в ходе которого его унижали из-за его физических недостатков и наивности. Оберин Мартелл — мыслитель, поэт, утонченная натура, ученый, дипломат, — гибнет как хрупкий цветок рациональности, стоптанный грубыми сапогами бессмысленной жестокости и насилия. Идею о том, что правитель должен быть мудрый и просвещенный, Тайвин Ланнистер пытается привить своему внуку, взошедшему на трон после гибели своего жестокого и капризного брата. Но сам Тайвин Ланнистер нисколько не соответствует ценностной картине гуманизма и погибает, так и не увидев плоды своих уроков.

Гуманизм: новая надежда

То, что Толкиен только прощается с Просвещением, а Мартин живет в мире, где еще нет рациональности, видно на примере того, в чем видят надежду авторы.

Если надежда Толкиена в любовных союзах, то надежда Мартина — уже в линиях детей. При этом дети — во многом временно исключенные персонажи, аутсайдеры, которые впоследствии вершат судьбу мира. Мир пока не готов услышать их идеи, но мы следим за их становлением. Это люди, оказавшиеся вынесенными пучиной несправедливых и жестоких событий мира в сторону, оставшиеся наедине с собой, своим миром и познающие себя и мир по-новому, не так, как учили взрослые, не так, как было прежде.

Интересно сравнить и место драконов в двух мирах. Если у Толкиена последние драконы умирают, и волшебство покидает Средиземье, то в мире Мартина жители Вестероса считают, что последние драконы были уничтожены, но Дайнерис Тайгериан становится матерью драконов — новых драконов этого мира. И затем пытается изменить отношение общества к человеку и придать ценность человеческой жизни.
IQ



Автор текста: Чумакова Варвара Павловна, 17 марта, 2017 г.