Неудобная дата

К столетию Октябрьской революции 1917 года в России начали готовиться совсем незадолго до наступления круглой даты. Отмечать событие, которое трагически повлияло на судьбу страны и до сих пор раскалывает общество, планируется тихо и незаметно. Профессор департамента политической науки НИУ ВШЭ Ольга Малинова рассказывает о том, как выстраивалась и выстраивается в России политика памяти об Октябрьской революции.

Ольга Малинова,
профессор департамента политической науки НИУ ВШЭ, автор книг о российской идентичности и политике памяти, руководитель исследовательского проекта*, посвященного коммеморации революции 1917 года. 

Создание великого мифа

Память о 1917 годе – очень важный элемент постсоветской политики памяти, хотя бы потому, что Октябрьская революция в СССР выполняла роль мифа основания Советской России – поворотного события, которое разделяет историю на до и после. Большевики начали формирование мифа буквально по горячим следам. Первая годовщина революции уже отмечалась как великий праздник. А использовавшаяся при этом символика была разработана даже раньше – к первому советскому Первомаю.

За годы советской власти вокруг мифа образовалась основательная инфраструктура памяти. Это широкий комплекс объектов и практик, начиная от праздников, символов, ритуалов и заканчивая памятниками, названиями площадей, художественными произведениями. Знаменитый фильм Сергей Эйзенштейна «Октябрь» в сознании многих поколений зрителей заложил картину того, что происходило. И, хотя на самом деле все было не так, люди все равно до сих пор приходят на Дворцовую площадь, смотрят на решетку генштаба, представляя, как по ней лезли матросы на штурм Зимнего.

Многие символы революции, будучи несоветскими изобретениями, оказались в СССР канонизированными. Так, гвоздика на самом деле – международный символ борьбы рабочего класса. А красное знамя использовалось во время революций и восстаний еще с древнейших времен. Все это стало частью символического репертуара празднования годовщин революции. Парад на Красной площади проводился даже когда в ноябре 1941 года немцы стояли под Москвой. Войска сразу после парада уходили на фронт.

Неудавшееся согласие и примирение

Если в СССР Октябрьская революция интерпретировалась как героическое событие, которое открывает светлое будущее, то в России 90-х – как начало трагедии 20 века, прервавшее нормальное развитие государства. Но переформатировать прошлое после распада Союза и создать исторический нарратив, который будет поддерживать идентичность жителей новой страны, было непросто.

Старая инфраструктура памяти сохранялась, оставались поддерживающие ее политические общественные силы, и 7 ноября было по-прежнему праздником. Центр столицы окрашивался красными флагами, звучали антиправительственные лозунги, и власть это терпела, несмотря на то, что все 90-е годы проходили под знаком борьбы с коммунистами.

Слабая попытка трансформировать символические практики была сделана в 1996 году, когда 7 ноября стало Днем согласия и примирения. Но само по себе переименование задачу трансформации памяти о революции не решало. Требовалось как минимум изобретение новых ритуалов, символов, сценариев празднования.

Понижение символического статуса

В начале нулевых годов официальный нарратив сосредоточился на идее преемственности тысячелетнего великого государства. Сегодня власть строит свои рассказы о прошлом на том, как возникло, крепло, мужало, развивалось великое Российское государство. Кульминацией этой истории оказывается Великая Отечественная война. А Октябрьская революция в этой логике – досадный срыв, который привел к распаду государства.

Тема оказалось неудобной, и властвующая элита пошла по пути понижения символического статуса бывшего мифа основания Советской России. В результате реформы праздничного календаря в 2004 году 7 ноября перестало быть праздничным днем. Вместо него, как это всеми воспринималось, был введен новый праздник – День народного единства 4 ноября. Благодаря этому тема Октябрьской революции на какое-то время ушла из дискурса власти.

Пережить как можно быстрее

Снова актуальной она стала в 2014 году, когда наступило столетие Первой мировой войны, за которым неизбежно следовала круглая дата Октябрьской революции. Но решение о том, как будет отмечаться это событие, было принято только в декабре 2016 года. Государство формально отстранилось от коммеморации «столетия революции 1917 года в России» (таково официальное название отмечаемого события). Программу мероприятий было поручено разработать Российскому историческому обществу.

Школьный вариант революции

В 2013 году в концепцию школьной программы по истории было включено понятие Великая российская революция 1917-1922 гг. Оно объединяет события от февраля 1917 года до окончания Гражданской войны и предполагает разные нарративы. В эту рамку можно включать и память тех, кто помнит о революции как о трагическом событии, и тех, для кого революция – это победа социализма. Когда появилась такая концепция, можно было предположить, что она ляжет в основу коммеморации революции. Но этого не произошло, поскольку никому не хочется растягивать «неудобный» юбилей на 4 года.

В результате была принята идея – праздновать примирение между потомками красных и потомками белых, потому что и те, и другие - патриоты и хотели лучшего для родины. Это буквальное повторение идеи 1996 года, от которой отказались в 2004-м. Однако в контексте путинской концепции российской истории, сосредоточенной на истории великого государства, она имеет совершенно иное содержание.

Основной упор сделан на мероприятия, которые будут проводить профессиональные историки, музейщики, художники. Единственным знаковым моментом было сооружение памятника примирению и согласию в Крыму, где закончилась Гражданская война. Однако это вызвало протестную волну. Просоветски настроенным крымчанам не понравилась идея примирения с белогвардейцами. Активисты севастопольского отделения общественного движения «Суть времени» подали в суд иск, оспаривающий решение об установке памятника без проведенных надлежащим образом общественных слушаний, в результате чего началось судебное разбирательство.

В этом же году дозрел еще один мемориальный проект – памятник жертвам политических репрессий в Москве на проспекте Сахарова, который должен быть открыт в конце октября, в День памяти жертв политических репрессий (в 2017 году отмечается еще и 80-летие Большого террора).

Это интрига – два памятника с противоположным смыслом. Вопрос – открытию какого из них будет уделено внимание властной элиты накануне столетия революции. То есть согласия и примирения до сих пор не получилось.

Что такое коммеморация

Коммеморация – сохранение памяти, подразумевает публичные мероприятия, направленные на актуализацию исторического события в коллективном сознании. Может быть не только празднованием (актом гордости и триумфа), но и актом скорби.

Революция в массовом и элитарном сознании

В целом для постсоветских элит революция – однозначно негативное слово. В России в 2017 году мало кто хочет революции. Антиреволюционный консенсус налицо.

Тем не менее разные политические силы используют репертуар символов, связанных с революцией, в рамках самопродвижения и достижения собственных целей. Коммунисты, например, разработали свой сценарий празднования, у них есть юбилейный комитет. Это единственная политическая сила, которая будет отмечать столетие революции как международное политическое событие.

Другим интересным и важным игроком на этом поле является русская православная церковь. Для нее 1917-ый – великий и трагический год. С одной стороны, он связан с историей Поместного собора – первого с конца XVII века – и восстановлением патриаршества. С другой стороны, за этим последовали масштабные гонения на Церковь. Церковь помнит про Октябрь не совсем так, как властвующая элита и не готова зло называть добром. Но руководству РПЦ тоже близка позиция примирения и согласия. Хотя внутри РПЦ есть разные течения.

У «Справедливой России» нет такой широкой программы коммеморации. Но для нее эта дата важна – и как значимое событие, и как повод для критики. С одной стороны, большевики совершили социалистическую революцию, и это то, чем СССР обогатило мировое левое движение. Но в то же время в практике большевиков вместо демократии была диктатура и это плохо.

В целом для элит тема революции важнее, чем для масс. Каждый год растет число людей, индифферентно относящихся к событию. В идентичности человека 2017 года память об октябре 1917-го уже не такая прочная, как в сознании человека 1997-го, когда была сделана первая попытка переименования праздника. Сегодня большая часть инфраструктуры этой памяти демонтирована. Хотя, конечно, остаются дискуссии о мавзолее Ленина, монументах, переименовании улиц и площадей и т.д. И это то, что продолжает раскалывать местные сообщества во многих городах.
IQ

* Проект осуществляется в рамках программы «Научный фонд Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», грант № 17-01-0034.

Автор текста: Селина Марина Владимировна, 16 октября, 2017 г.