• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Записки из подполья

Как в мегаполисе образуются закрытые сообщества мигрантов

В Санкт-Петербурге живут представители многих этносов бывшего СССР, но город не замечает этого культурного разнообразия. Он общается с жителями исключительно на русском языке. Это демонстрируют вывески, объявления и реклама. Языки мигрантов существуют лишь в определенных закрытых зонах. Их «подпольная» жизнь связана с тем, что принимающее общество пока не приняло факт сосуществования с другими языковыми группами, отмечают исследователи ВШЭ.

Незамеченные

Санкт-Петербург как город с развитой экономикой привлекает массу работников из ближнего зарубежья. При этом в северной столице, как и в Москве, не существует этнических гетто. Выходцы из других стран живут в самых разных районах. Но в городе растет число этнических точек – прежде всего магазинов и кафе.

Тем не менее, «фасад» Санкт-Петербурга (в отличие от ряда других мировых мегаполисов) остается моноязычным. «Установка на языковое единообразие, неприятие чужой речи, «ломаного языка» – тот фон, на котором происходит взаимодействие мигрантов и принимающего сообщества», – пишут исследователи. В открытом, публичном пространстве языки мигрантов почти не представлены. Исключение составляют объявления о секс-услугах и редкая двуязычная реклама (парикмахерских, врачей и пр.).

И только в более закрытом пространстве – в спальных районах, на задворках рынков, во внутренних помещениях торговых точек – можно увидеть объявления на узбекском, таджикском, китайском и других языках.  

Такая ситуация непризнания языков мигрантов вполне типична. Так, в США в небольшом городе в штате Орегон более 30% жителей – испаноязычные. Но сам испанский язык присутствует только в определенных зонах – мексиканском ресторане, этнических магазинах и пр. Еще один пример: в иранском городе Тебриз живут около 2 млн азербайджанцев. Но их родной язык отсутствует, преобладает фарси. Такое пренебрежение к языку меньшинств – «результат сознательной языковой политики, причем чаще всего на низовом, муниципальном уровне», комментируют авторы статьи. 

Исследователи изучили языковую среду трех петербургских микрорайонов: двух спальных (Девяткино и более обустроенный Парнас) и одного центрального (Апраксин двор). Первые два района активно осваивают девелоперы, поэтому там немало мигрантов-строителей (как правило, это уроженцы Узбекистана, а также Таджикистана и Киргизии). Кроме того, там можно недорого арендовать квартиры, что и делают мигранты, торгующие в ближайших магазинах и на рынках (в основном, это выходцы из государств Закавказья).

Квартал Апраксин двор – пример другой городской среды, это рынок. Мигранты здесь не живут, а только работают. Среди продавцов немало выходцев из стран Азии.  

Несмотря на обилие мигрантов в трех микрорайонах, объявления и реклама на их языках встречаются не так часто.

Реклама для своих и для чужих

Исследователи выделили несколько групп объявлений, рассчитанных на мигрантов:

 Множество неформальных объявлений в спальных микрорайонах (бумажная реклама или надписи на асфальте) предлагают секс-услуги. Тут есть два варианта: русскоязычные сообщения, в которых фигурируют восточные имена (Наргиз, Асал и пр.), либо объявления на одном из нетитульных языков.

«Яхши кизлар» переводится как «Хорошие девочки»

 Изредка на языках мигрантов встречается реклама услуг врачей. Так, например, на узбекском предлагается помощь стоматолога (Девяткино).

 На Парнасе узбекские слова встречаются только в объявлениях в закрытых помещениях. Так, в маленьком узбекском кафе рекламируются услуги парикмахера (надпись «сартарошхона» – по-узбекски парикмахерская).

 Коммерческие предложения в адрес мигрантов написаны исключительно на русском: «Сниму запрет на въезд в Россию», «Временная регистрация от собственника», «Патент для граждан СНГ».

 Объявления, в которых мигранты предлагают свои услуги местному населению (ремонт, продукцию кафе и пр.), естественно, написаны на русском языке. Но в них есть определенные «этнические» маркеры – например, узор, похожий на арабскую вязь, зеленый цвет и пр.

Двойное дно города

Апраксин двор воспринимается жителями города очень неоднозначно. Для кого-то это туристическая достопримечательность, часть истории (ты «оказываешься в 1990-х»), либо место покупки «дешевых, но довольно качественных товаров». Для других – клоака. Кому-то этот рынок напоминает «Вавилонское столпотворение: цыгане, кавказцы, китайцы, вьетнамцы – кого тут только нет».  

Здесь богатая инфраструктура, которая во многом создана мигрантами для своих. Помимо торговли, там есть заведения общепита, ремонтные мастерские, ателье, салоны красоты и пр. Этнические заведения расположены в не видимых с улицы коридорах и закоулках исторической застройки. Так образуется второе дно популярного рынка. 

Языковой ландшафт вокруг рынка и в его внутренних помещениях существенно различается. Рядом с Апраксиным двором языковая ситуация примерно такая же, как в Девяткино или на Парнасе: объявления для мигрантов написаны исключительно на русском языке. И только реклама секс-услуг иногда задействует узбекский язык.

На самом рынке основная часть объявлений – тоже на русском языке. В некоторых объявлениях использованы иностранные слова (digital, mp3 players и пр.). Применяется и латиница. Причем происходит простая транслитерация русских слов («flash-opt» – опт флешек и «pled» – плед) или, наоборот, кириллическая транслитерация английских слов: «дэнс-шик» (английское слово «dance» написано русскими буквами). Происходит «не переключение кодов, а лишь частичное копирование иностранных слов», поясняют исследователи.

В закрытой части Апраксина двора (коридоры, куда обычно не доходят посетители) – гораздо более богатый языковой ландшафт, поскольку здесь сосредоточено множество «этнических» услуг. В непосредственной близости здесь находятся магазин восточных продуктов (китайские, корейские, вьетнамские специи, лапша и пр.), китайское кафе и парикмахерская. Русскоязычные надписи либо дублируются на китайском, либо вытесняются им. Пример второй ситуации – парикмахерская, самое закрытое пространство с коммуникативной точки зрения. Здесь вся реклама – на китайском, с изображением азиатских лиц.

Еще один любопытный кейс – кафе «China столовая»: «китайскость» обозначена не только половиной названия, но и изображением на вывеске палочек для еды. А внутри кафе китайские надписи уже доминируют.

Язык для посвященных

Вывески на русском языке могут зашифровывать послание для своих с помощью не только лингвистических, но и визуальных средств – цвета, особенностей шрифта, фотографий.

В меню этнических кафе, помимо всем известных блюд (манты, лагман, шурпа, плов), указаны и куда менее популярные мастава (узбекский суп) и куротоб (одно из главных блюд таджикской кухни). Это пример лингвистического канала передачи информации.  

В вывеске кафе «Баракат халал» сразу три элемента «шифра»: само слово «баракат» (арабское «достаток»), зеленый цвет шрифта, а также определение «халал» (вариант «халяль») – соответствие продуктов требованиям ислама. Название кафе «Шахмар» выполнено шрифтом, похожим на арабскую вязь. В обоих случаях акцентируется не конкретная этническая группа, а принадлежность к общей религиозной конфессии и восточной культурной парадигме.

Такая более широкая символика позволяет расширить клиентскую аудиторию, поясняют исследователи.  

Непоказательный фасад     

Языки мигрантов слабо представлены в городском пространстве Санкт-Петербурга. Это никак не согласуется с их численностью и участием в экономической жизни. Авторы статьи подчеркивают, что в российских мегаполисах мигрантские сети все еще считаются «вторым обществом». Это одна из причин пренебрежительного отношения к другим языкам. Видимо, местное население не готово принять факт сосуществования с другими этноязыковыми группами.

«Монолингвальный фасад российского мегаполиса продолжает скрывать за собой повседневное языковое и культурное разнообразие, которое, как и все тайное и скрытое, кажется непонятным и пугающим его жителям», – заключают авторы статьи. IQ

Авторы исследования:

Влада Баранова, кандидат исторических наук, доцент Санкт-Петербургской школы социальных и гуманитарных наук НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге
Капитолина Федорова, кандидат филологических наук, доцент Европейского университета в Санкт-Петербурге
Автор текста: Соболевская Ольга Вадимовна, 25 октября, 2017 г.