• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Люди без памяти

Что делает с современным человеком культ скорости

Темп современной жизни продолжает расти. Сегодня надо уметь делать быстро все: есть, учиться, передвигаться. Под влиянием повсеместного ускорения намечается деление общества, на тех, кто успевает, и кто нет.  О том, к чему это ведет – новая статья профессора факультета социальных наук НИУ ВШЭ Александра Гофмана.

Ускорение мира – феномен, который широко обсуждается и исследуется в социологии. Он во многом связан с глобализацией. Новые технологии, знания, обширный объем информации требуют от человека постоянно быть в курсе всего, что происходит вокруг. То, что актуально сейчас, перестает быть таковым уже на следующий день. Подобные процессы провоцируют неустойчивость общества. Ускоренному миру постоянно нужно «новое». Это ведет к тому, что «новое» фактически не успевает приживаться, оно теряется во времени, потому что на его месте вскоре появляется что-то иное.

Сегодня необходимо быстро делать все: есть (отсюда популярность фастфуда), учиться, читать (курсы быстрого чтения помогают овладеть этим умением), мыслить, чувствовать, исполнять художественные произведения и даже религиозные ритуалы, замечает автор. Быстро и стремительно во времени и в пространстве движется все: человеческие тела, животные, растения, идеи, чувства, вещи, тексты, знания, верования, технологии, транспортные средства, финансы, образы и т.д.

«… В США власть скорости и настоящего воздействует даже на религиозную обряд­ность. Одна из церквей в Нью-Джерси предлагала, например, экспресс-богослужение: быстрое поклонение, краткое отпущение грехов, беглое заявление о вере, мини-мо­литва, небольшое песнопение, краткая подборка отрывков из Священного Писания и двухминутная проповедь. Пастор этого храма рекламирует его услуги следующим образом: «Дайте нам 22 минуты, и мы покажем вам Царство Божие»….»

Повсеместное ускорение способствует тому, что скорость выступает как один из факторов стратификации общества, − отмечает Александр Гофман. Одни люди успевают, другие нет. И тем, кто способен адаптироваться, быстро перемещаться, открыты все дороги, а те, кто медлит, автоматически причисляются к аутсайдерам.

«…В мире высоких скоростей человеку, не движущемуся с высокой скоростью, нет места. Тот, кто не движется быстро, кто находится «не в тренде», не попадает во­время «в струю», считается недотепой и неудачником, оказавшимся на обочине жизни, не способным принести пользу ни себе, ни своим близким, ни обществу. Быстрее – зна­чит лучше! – этот постулат выглядит истиной либо уже доказанной, либо не требую­щей доказательств. Принцип естественного отбора, провозглашенный радикальными приверженцами социального дарвинизма,– «выживание сильнейшего» («survival of the fittest»), – сегодня превратился в принцип «выживание скорейшего» («survival of the fastest»)…».

Культ скорости при этом сегодня присущ и медленным и быстрым людям. Однако страдают от неспособности в него вписаться не только те, кто отстают, но и те, кто успевают. «Часто они испытывают усталость, буквально задыхаются от высокого темпа жизни, времени все равно не хватает, причем даже на то, что сами они считают главным», – отмечает автор.

«Теперизм» («nowism») – культ настоящего

Другое важное последствие ускорения – культ настоящего. Прошлое и будущее заменяются исключительно настоящим, рефлексии нет места. Каждый день для человека выступает как новый, будто он только что родился, а мир вокруг него представляется только что созданным. Отсюда – поверхностность знаний. То, что каждое следующее мгновение уничтожает предыдущие, чревато неспособностью понимания глубины связей и событий, пишет ученый. Чрезмерно быстрые социальные изменения не затрагивают оснований общества: в результате они в определенном смысле не происходят вообще. Развитие превращается в серию несвязанных между собой, разрозненных эпизодов.

«… Беспредельная власть настоящего означает, среди прочего, тот факт, что у нас оказывается просто меньше воспоминаний как таковых. Людям просто некогда за­ниматься воспоминаниями, так же как и мечтами и планами на будущее. И те, и дру­гие, и третьи вытесняются непосредственными восприятиями теперешнего времени, или, если угодно, своего рода воспоминаниями о настоящем. В данном случае преры­вается временной континуум, в котором настоящее располагается между прошлым и будущим. Все это означает, что неконтролируемая акселерация способствует распро­странению социальной амнезии…»

Борьба за медленность  

Очевидно, что акселерация общества во многом имеет негативные последствия. Вопрос, что с этим делать. Ведь скорость связана и с прогрессом. Автор считает, что лучшее решение проблемы – выбор оптимальной темпоральности. Речь идет не просто о замедлении темпа, а о том, чтобы поставить его под контроль, ускоряться или замед­ляться на основе определенных ценностей, необходимости и здравого смысла, отмечает Александр Гофман. Что­бы этого добиться, требуется, прежде всего, избавиться от культа скорости.

Социальное признание проблемы ускорения аналитики зафиксировали еще в 1980-х – 1990-х гг.  К началу XXI в. эта тема заняла важное место в самых различных социальных и идейных течениях. Более того, возникло движение, целиком сосредоточенное на решении проблемы замедления скорости и изменения политики времени. Это так называемое «Медленное движение» («Slow Movement»). Оно началось со сферы питания: в противовес «фаст-фуду» была создана культура «Слоу-фуд», эмблемой которой стало изображение улитки. Эта культура приобрела большое влияние в международных масштабах.

К родоначальникам «Медленного движения» относят  также и создателя «Мирового института медленности» («The World Institute of Slowness»), норвежского специалиста в области организационной психологии Гейра Бертелсена (Geir Berthelsen). В списке организаций, так или иначе представляющих сторонников контроля скорости, – американский фонд «Про­длить мгновение» («Long Now Foundation»), европейское «Сообщество замедления времени» («Society for the Deceleration of Time»), «Международный институт недела­ния слишком многого» («International Institute of Not Doing Much») и японский «Празд­ный клуб» («Sloth Club»).

Российские скорости

Проблема замедления актуальна и для российского общества. Но, как отмечает Александр Гофман, лишь для некоторых его сфер, групп и пространственных областей. «Для других по-прежнему актуальны противоположные проблемы медленной скоро­сти, топтания на месте или движения вспять. Разумеется, политика времени для них, наоборот, должна состоять в ускорении», – считает автор. Он отсылает к таким знакомым россия­нам явлениям, как «долгострой» и дополняющей его «штурмовщине», традиционно мед­ленно и неэффективно работающему бюрократическому аппарату и т.п.

Где замедление действительно актуально, так это мегаполисы. Стремление к ускорению в них, в частности вследствие автомоби­лизации, зачастую парадоксальным образом приводит к обратному эффекту, заторам и дли­тельному стоянию на месте, отмечает автор.

В отношении скорости питания в России наблюдаются противоположные тенден­ции. С одной стороны, продолжает расти популярность фастфудов.  С другой, растет популярность и медленной еды, которая все больше ассоциируется с едой «правильной», здоровой, традиционной, полезной, приготовленной из экологически чистых продуктов, вкусной и «честной».

«… По данным некоторых интернет-изданий, в настоящее время существует 21 конви­виум (от лат. «convivium» – «застольное общество»), т.е. местное отделение движения «Слоу Фуд», и почти 60 примыкающих к нему продовольственных сообществ, от Кали­нинграда до Камчатки и от Мурманска до Эльбруса. Они открывают новые рестора­ны медленной еды, организуют специальные фестивали и семинары, взаимодействуют с шеф-поварами и виноделами, воздействуют на школьное питание, пропагандиру­ют гастрономические традиции разных народов и рациональный подход к питанию…»

Но помимо питания, “Медленное движение” в России затрагивает и ряд других областей социальной и культурной жизни, говорится в статье. Это относится и к росту популярности та­ких мировых тенденций, как отказ от иррационального потребительства, дауншифтинг, экологическое движение, рост популярности езды на велосипеде и т.д.

Один из главных уроков «Медленного движения» состоит в необходимости мудро­го обращения со временем. Но ряд важнейших идей и ценностей такого рода мож­но почерпнуть и в российском культурном наследии, например, в трудах К.Э. Циолковского, А.Л.Чижевского, Л.Н. Толстого, считает Александр Гофман. В целом, по его мнению, задача политики и стратегии времени должна быть в том, чтобы наполнять человеческое существование достойными содержаниями, выбирая под это подходящий темп. IQ

Автор исследования:

Александр Гофман, профессор факультета социальных наук НИУ ВШЭ
 
Авторы текста: Селина Марина Владимировна, Шестеркин Максим Михайлович, 28 ноября, 2017 г.