Тест на чужого

Неформальная городская картография часто приживается лучше официальной. Знание локальных топонимов говорит о том, что человек освоился в районе и включен в местное сообщество. В журналe НИУ ВШЭ «Городские практики» вышла статья, посвященная этому феномену.

В сознании горожан существует своя — ментальная — карта мегаполиса. Это разметка значимых мест, ориентиров (улиц, домов, парков, памятников и пр.), освоенных маршрутов. При этом официальные топонимы часто заменяются неформальными. Местное население вкладывает в них собственные ассоциации и смыслы. Владение этим языком для посвященных свидетельствует о включенности человека в локальный социум.

Личное восприятие пространства — важный индикатор отношения к городу. Не случайно урбанисты разделяют понятия пространства и места (топоса). Место — это территория, обжитая человеком, наполненная ориентирами, включенная в ментальную карту. Пространство отчуждено от человека. Это некая географическая абстракция. Превращение пространства в место, по мысли американского географа И-Фу Туана,  напоминает путь по лабиринту. Стоя у его входа, человек расценивает это пространство как незнакомое. Но затем он начинает изучать его, присваивает ассоциации. Постепенно лабиринт «обживается» и превращается в место.

У пространства есть только официальные имена, а у места — неформальные названия. Памятник Петру I работы Зураба Церетели москвичи прозвали  Колумбом. Храм Христа Спасителя коротко именуется ХХС, Пушкинская площадь — Пушкой. Гости столицы в этом случае не всегда понимают, о чем речь. В то же время не всякий москвич поймет, что такое «Куська» (улица Куусинена в Северном Административном округе столицы), «Китайский пруд» (водоем недалеко от китайского посольства в Москве), «Лосинка» (Лосиноостровский рынок). Зато жители соответствующих районов безошибочно идентифицируют эти места. Это своеобразный тест на «своего/чужого».

Кроме того, изучение народной топонимии позволяет понять, как устроено местное сообщество: насколько оно однородное и сплоченное и как осваиваются новые жители района.  

Память в топонимах

В ходе интернет-опроса исследователи собрали более чем 550 локальных топонимов городов России, ближнего и дальнего зарубежья. 70% из них приходится на Москву.

Любопытно, что реалия (магазин, дом, памятник) может исчезнуть или сменить название, но аборигены продолжают использовать привычный язык и тем самым невольно запутывать гостей района.

Так, для жителей Октябрьского поля понятны топонимы «Террама», «Валенсия», «Березка», хотя эти магазины давно сменили вывеску. Жители Сокольников называют один из магазинов в районе «Зеленым» или «Арбузным», хотя его давно перекрасили в синий цвет, и арбузами там уже не торгуют. Местность у метро Беляево к Севастопольскому проспекту по-прежнему именуют «за оврагом», хотя оврага как такового уже нет. Дома в начале Шмитовского проезда носят называние «новые», хотя им уже почти полвека.

Некоторые неформальные топонимы связаны с людьми, которые там работали. Их давно нет, а названия закрепились среди жителей района. Так, по этому принципу называют магазин в Первомайском районе Москвы («Армянский»), в Новосибирске («Симонян» — по фамилии его директора в советское время). В Караганде есть «Керапяновская» и «Либермановская» больницы (в топонимах увековечены фамилии бывших главврачей).

«Топоним не исчезает, так как его перенимает не только молодое поколение, но и подрабатывающие извозом мигранты, – комментирует исследователь. – Они также ставят эти топонимы на свою ментальную карту». Иными словами, новое население района воспроизводит устоявшееся название, тиражирует его.

Незнание местных топонимов может приводить к неловким ситуациям. Так, в Химках выражение «Ты что, с левого берега?» означает: «С ума, что ли, сошел?». На левом берегу Москвы-реки находится психбольница. Об этом знают отнюдь не все москвичи. И если они отвечают на вопрос утвердительно, местные жители поднимают их на смех. Хотя Москва и правда находится на левом берегу реки относительно Химок.

Если топоним имеет двоякий смысл, он может полностью дезориентировать. В районе «Южное Чертаново» часто возникает недопонимание по поводу топонима «Битца». Кто-то понимает его как местность южнее МКАД, а кто-то подразумевает конно-спортивный комплекс (севернее Южного Чертанова). В результате фраза «в сторону Битцы» может означать два противоположных направления.

По ленинским местам

Названия крупных топосов (районов, кварталов, архитектурных доминант, памятников и пр.) «корректируются» в народе особенно часто. Такие места полностью освоены горожанами: часто упоминаются в речи, рядом с ними назначают встречи. Но неформальные названия подобных мест ничего не говорят людям из других городов. Для москвичей, приехавших в Мурманск, совсем не очевидно, кто такой «Алеша». Но любой мурманчанин скажет, что речь идет о памятнике защитникам Заполярья. Если житель Калининграда упоминает «площадь», причем без всяких уточнений, то подразумевается именно Площадь Победы.

Особенно часто ориентирами служат советские памятники или более поздние монументы в честь советских героев. Это своего рода брендинг территории. В Новосибирске назначают встречи «под плащом» — у статуи Ленина на центральной площади: вождь одет в развевающийся плащ. В Ярославле надежный ориентир — «под пальцем». Каждый житель города знает, что это памятник Ильичу, у которого вытянута рука с «указующим перстом». Москвичи нередко встречаются «на Ноге у головы» (у бюста Ногина на станции метро «Китай-город») или «под хвостом у Жукова» (памятник рядом с Государственным Историческим музеем).  

©Wikipedia

Шифры метро

Станции подземки — своеобразные точки отсчета, городские ориентиры. «Система метро играет центральную роль в жизни большинства москвичей, определяя их ментальную карту, – отмечает исследователь. — По принадлежности к «орбите» определенной станции москвич зачастую и идентифицирует свое место жительства».

Но и здесь между горожанами из разных кварталов может возникнуть недопонимание.

Фраза «Он живет на Парке» очевидна для жителей станций метро «Фрунзенская» и «Кропоткинская», — речь идет об окрестностях метро «Парк Культуры». Но жители «Измайловского парка» вряд ли правильно воспримут эту фразу. В Сокольниках станцию метро часто называют «Сокол», чем полностью дезориентируют других горожан. Настоящий «Сокол» — на другой ветке метро. 

Впрочем, часто народные названия станций метро вполне прозрачны. «Первомайка», «Охотный», «Маяковка» — эти названия легко расшифровываются всеми жителями города.

Диалекты субкультур

Топоним может родиться и в очень узкой среде — например, студенческой. Так, учащиеся Московского государственного лингвистического университета окрестили место расположения своего вуза «Остогой» (от улицы Остоженка). Местные жители никогда не употребляют такой топоним. Это же касается и топонима «Шаляпинг» (так студенты назвали дворик за Центром оперного пения Галины Вишневской).

У молодежных движений — своя топонимия для посвященных. Так, каждый московский роллер знает, что такое «Камень». Речь о памятнике Карлу Марксу напротив Большого театра (памятник действительно похож на гигантскую глыбу). Толкинисты часто встречались в «Эгладоре» («Эльфятнике»). Официальное название места — Нескучный сад. Другой популярной точкой была «Лысая гора» (склон рядом со зданием РАН).

©Wikipedia

«Свои топонимы есть у каждого молодежного движения, но особенно много их у «неформалов», — замечает исследователь. — Стремясь быть непохожими на других, они стараются создать отличную от общепринятой ментальную карту места, наделив ее понятными только им ориентирами».

Локальная топонимия используется и в криминальной среде. Выражение «Ты с какого района?» подразумевает знание названий конкретных микрорайонов. Так, «на Полях» (район вокруг метро «Октябрьского поле») в начале 1990-х происходили драки между ребятами «с Почты», «с ВИЭМа» и «с Волны». Первый топоним может быть связан с почтовым отделением либо с танковым заводом («почтовыми ящиками» называли закрытые предприятия). «Волна» — название местного кинотеатра. «ВИЭМ» означает Всесоюзный институт экспериментальной медицины, корпуса которого так и не были построены, и на их месте возвели жилые дома.

Легитимация народных топонимов

Иногда словотворчество местных жителей «узаконивается» — неформальное название становится официальным.

В Химках в 2006 году открылся продуктовый магазин «Морковка». Однако в сознании жителей города это название существовало уже лет пять. Так в народе называли торговую точку, популярную среди местных алкоголиков.

У нее были ярко-рыжие (почти морковные) кирпичные стены. Время шло, внешний вид и статус магазина изменились, но народное название сохранилось, пока не стало официальным.

Знание локальной топонимии может добавить политику голоса на выборах. «Во время одной из предвыборных кампаний в Перми кандидат в мэры Юрий Борисовец обещал «построить Колизей», то есть достроить еще советский долгострой — кинотеатр в центре города, прозванный в народе «Колизеем»», — заключает исследователь.
IQ

Автор исследования:

Семен Павлюк, кандидат географических наук, научный сотрудник кафедры социально-экономической географии зарубежных стран географического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова

28 февраля, 2018 г.