Драка за норму

Люди бывают удивительно нетолерантны в вопросах языковой нормы. Считают, что правильно только то, как говорят они, а все остальное — ложно. В интернете часто можно увидеть очень эмоциональные споры на эти темы. О том, кто действительно прав в этих дискуссиях, — в авторской колонке рассуждает доцент Школы лингвистики НИУ ВШЭ, преподаватель Школы анализа данных «Яндекса», заведующий сектором теоретической семантики и ведущий научный сотрудник Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН Борис Иомдин.

Борис Иомдин,
доцент Школы лингвистики НИУ ВШЭ,
преподаватель Школы анализа данных «Яндекса»,
заведующий сектором теоретической семантики,
ведущий научный сотрудник
Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН

Как-то раз в одной редакторской группе я наблюдал перепалку. Человек жарко возмущался: «Представляете, какие-то люди вдруг стали говорить стрОчная буква. Какой ужас! Ведь ясно же, что строчнАя!»

Мне стало неловко: я-то даже и не слышал вариант «строчнАя». Стал изучать словари, и там все не так однозначно. В опросах лидирует вариант «стрОчная». И похоже, я понимаю, в чём тут дело: люди, которые имеют отношение к полиграфии, к издательскому делу, говорят именно так — непривычно для меня, но их так учили. Только «строчнАя» , скажешь иначе — сразу поправят. «Неграмотный» — скажут. Это профессиональная норма.

Да и у лингвистов как профессиональной группы есть подобная история: скажем, все нормальные люди пишут «перефразирование» , а мы — «перифразирование» , с греческой приставкой «пери».

Или вот еще пример: по тому, на каком слоге вы делаете ударение в слове «дискурс» , можно определить, лингвист вы (только дискУрс) или психолог (только дИскурс).

Примеров профессиональной нормы множество, при этом сами специалисты часто воспринимают свой вариант как единственно верный — для всех и во всех случаях.

То же самое с региональными словами. Например, меня недавно обвинили в том, что я не москвич, раз говорю сырники, а не творожники. Я-то москвич, но вопрос пришлось изучить, и оказалось, что это очень интересная история: сырники и творожники примерно с XVII века сосуществуют в языке на равных, то есть имеют одинаковые «права». Но есть слова, которые четко различаются по регионам, так что можно всегда сказать, откуда человек приехал.

Вот, к примеру, байка о женщине из Петербурга, которая искала дом в Москве. Прохожие объяснили ей, что нужно выйти из метро, осмотреться и идти в направлении двух белых башен. Выходит она в Ясенево и ищет эти башни, а башни для нее — это как кремлевские. Ну какие такие башни могут быть в Ясенево (и даже в Ясеневе)?! Речь, как выяснилось, шла о высотных одноподъездных домах, но для петербурженки это никакие не башни (московское слово), а точки (от «точечный дом» — в проекции на карте), а для сибиряка скорее свечки. И каждый уверен, что он прав, а у остальных смех один, а не слова.

Человек привыкает к определенному варианту: у него в семье так говорят, он это с детства слышал. И очень трудно признать, что другие варианты тоже норма. Напрашивается другое объяснение: этот провинциал, а тот просто неграмотный. Порой я и себя на таких «умозаключениях» ловлю, хотя очень люблю разнообразие. Если человек говорит не так, как я, пишет не так, как я, невольно возникает отстраненность. Как лингвисту мне это интересно, а как человеку трудновато, прямо скажем.

Я часто провожу опросы: прошу назвать предмет на картинке, написать то или иное слово. И бывает, люди разделяются на два враждующих лагеря. Поднимается крик: «Посмотрите в словарь!» Но тут выясняется, что есть другой словарь, где написано не так. Это разнообразие всех сильно удивляет: вместо одного Словаря много словарей.

Так сложилось, что языковое многообразие для нас ценность весьма незначительная. Во многих странах, где есть диалекты, они вызывают интерес и положительные эмоции. В России все по-другому, и тому, по-видимому, есть причины. Могу предположить, что сказался и тоталитарный строй: все равны, все одинаковые. В школах диалекты не жаловали, на телевидении и радио всегда говорили «по-московски».

Сейчас мы очень постепенно приходим к признанию региональных норм. К примеру, в нашем Активном словаре русского языка среди других помет есть и «рег.» — региональное: та же точка (дом), виктория (клубника), разнос (поднос) или отворотка (поворот). Но это отнюдь не всё: нормы различаются и у разных поколений. К примеру, сегодняшние школьники получают в школе оценки , а их бабушки и дедушки получали отметки.

Недавно перед кружком по лингвистике для младших школьников я спросил у мальчика, что он смотрит в телефоне. «Обзор на новый телефон», — ответил он. Тогда я провёл в Фейсбуке (принадлежит компании Meta, признанной в России экстремистской организацией) опрос: «Что вы читаете или смотрите: „обзор нового телефона“ или „обзор на новый телефон“?» Оказалось, что 86% смотрят «обзор нового телефона», а оставшиеся 14% — «обзор на новый телефон». Во «ВКонтакте», где аудитория моложе, «обзор на новый телефон» набрал 30%. А юные информанты, которых я опрашивал на кружке и которые ещё не сидят ни в какой социальной сети, сказали, что только так и можно. «Обзор телефона» они просто не поняли.

Казалось бы, мы живем в одном времени, все говорим по-русски. Тем не менее говорим очень по-разному и по-разному называем предметы, с которыми сталкиваемся каждый день. Мне хочется, чтобы словарь давал читателю выбор. Ведь что такое норма, в конце концов? Из каких небесных скрижалей ее списали?

Вот в словаре 1909 года находим рекомендацию ни в коем случае не говорить «один ботинок» — только «одна ботинка». Сто лет прошло, и все говорят «один ботинок», а что когда-то была «одна ботинка», даже не верят. Что ж, это изменение словари признали. Но и сегодня они утверждают, что правильно «одна кроссовка», притом что в моих опросах 90% говорят «один кроссовок».

Язык меняется независимо от нашей воли, тут ничего не поделаешь. Может быть, и хорошо, что нормы консервативны, кто-то должен стоять на страже до конца: «Не разрешу говорить один кроссовок — и точка!»

Но в какой-то момент сопротивление неизбежно будет сломлено: если так станут говорить все, словарям придется признать новую норму. А пока лингвисты с удовольствием наблюдают над этой борьбой. Или за этой борьбой?
IQ

Текст впервые опубликован на сайте наших партнеров — медиа о науке и жизни oLogy

Автор текста: Иомдин Борис Леонидович, 14 августа, 2019 г.