7 цитат для просветления

В постсоветской России премия «Просветитель» буквально возродила отечественную научно-популярную литературу и до сих пор она считается одной из главных наград в этой области. В 12 сезоне премии в ее лонглист попало 25 книг. Среди них 7 книг, написанных учеными ВШЭ и ее лекторами. IQ.HSE делится самыми любопытными цитатами из них.

Биография: Венедикт Ерофеев. Посторонний
Олег Лекманов, Михаил Свердлов, Илья Симановский

«Надо знать, чем для Ерофеева был Шостакович, чтобы понять важность утраченной “книги” о нем, — пишет Андрей Архипов. — Надо было видеть заигранную до дыр пластинку 8-й симфонии. Я слышал, не помню от кого, как Ерофеев обучал Любчикову любви к Шостаковичу: он сажал ее в Мышлине на печку, с которой слезть она не могла (инвалидность лишала ее нужного тут проворства), и сто раз заставлял ее прослушать одно и то же место из 8-й. Для Ерофеева Шостакович был тем, кто сам знал “неутешное горе”. 8-я симфония — это и тревога, и ожидание беды, и страх, и умирание, и оплакивание и других, и себя».

Рукописи «Шостаковича» до сих пор не найдены, что, вместе с отсутствием у автора видимых попыток его восстановить, заставляет заподозрить очередную ерофеевскую мистификацию. После смерти Ерофеева Владимир Муравьев, которому писатель доверял и с которым почти всегда советовался, отрезал: «Все это ерофеевские фантазии. Не было никакого романа “Шостакович”, никогда не было! А вам он мог что угодно наплести». «Никакой рукописи романа “Шостакович” не существовало, только несколько наметок», — уточнила эти слова Муравьева в разговоре с нами Ирина Тосунян. С Муравьевым, однако, согласились не все. Рассказывает Сергей Шаров-Делоне: «Насколько я знаю от Вени, “Шостакович” был. И я ему говорил: “Веня, а написать еще раз?” А он мне: “Невозможно. Я его неделю писал и ржал. И я даже боялся, что соседи на меня пожалуются”. А жил он в какой-то коммуналке в этот момент — это было еще до переезда их на Флотскую. Он говорил, что забил на работу, ходил, ржал и писал. Он написан был за неделю. И такое нельзя повторить».

Как считают рейтинг
Алексей Левинсон

«В нашу эпоху существования таких мощных СМИ, как телевидение и интернет, широко распространено представление о том, что эти медиа обладают абсолютной способностью манипулировать мнением людей. Мол, что сказали по телевизору, то люди и думают. Но профессиональная (и не пользующаяся популярностью у публики) точка зрения — о ней мы уже говорили — состоит в том, что мнение человека конструируется не снаружи, а внутри его референтной группы. И в этом смысле прямого воздействия медиа на человека не существует. То, что сказали по телевизору, поступает в обработку группы. После того как выработана групповая позиция, у человека она появляется как его собственная.

Конечно, для большинства групп позиция, выраженная телевидением (его тремя основными каналами), обладает значительным весом. Этот вес, однако, имеется у нее не ввиду авторитета ТВ как объективного, правдивого, точного и так далее. Дело в том, что наши зрители—осознавая это или нет — рассматривают каналы ТВ в самом деле как media, то есть как посредников, передающих точку зрения власти, а попросту — мнение Путина. А следовательно, речь идет о позиции того, кому публика делегировала полномочия формировать и выражать ее, публики, позицию. В этом смысле — до тех пор пока рейтинг так высок, как сейчас, — действует схема: то, что говорит ТВ, — это то, что имеет в виду, или думает, или хочет, но не может сказать Путин. А его мнение — это заведомо наше мнение».

Держава и топор.
Царская власть, политический сыск
и русское общество в XVIII веке
Евгений Анисимов

«Отказ поднять бокал за здоровье величества ("непитие за здравие") рассматривали как явное неуважение чести повелителя, как вид магического оскорбления, нанесения ущерба здоровью государя. При этом полный "покал", чарку, стакан или рюмку следовало пить до дна. О преступлении Г. Н. Теплова писал в своем доносе 1749 года большой знаток и любитель хмельного канцлер А. П. Бестужев-Рюмин. По его словам, Теплов, выпивая за здравие А. Г. Разумовского, "в... покал только ложки с полторы налил", тогда как канцлер "принуждал его оной полон выпить, говоря, что он должен полон выпить за здоровье такого человека, который е. и. в. верен и в ея высочайшей милости находится". Преступлением считались также попытки помешать тосту за здравие величества и возглашению "Многия лета".

<...> Поднимая тост за здравие царственных особ, патриотам следовало умерять свой пыл, чтобы не попасть впросак. Известно, что князь Юрий Долгорукий и князь Александр Барятинский были сосланы в 1731 году в Сибирь после того, как произнесли излишне пламенный тост в честь цесаревны Елизаветы Петровны. Как сообщил в своем доносе поручик Степан Крюковский, Долгорукий и Барятинский говорили в застолье своему собутыльнику Егору Столетову (его тоже сослали на Урал), что они "так цесаревну любят и ей верны, что за нее умереть готовы". Эти эмоции запьяневших друзей были плохо восприняты императрицей Анной Ивановной, видевшей в Елизавете свою соперницу».

Сто языков
Максим Кронгауз, Александр Пиперски,
Антон Сомин

«С конца XVIII в. европейские лингвисты обращают внимание на сходство санскрита с европейскими языками, что приводит к развитию нового направления в лингвистике — сравнительно-исторического языкознания.

Лексическое сходство, обусловленное языковым родством, можно, в частности, обнаружить между санскритом и русским, ср. lubh — ‘любить’, jīv — ‘жить’, dama — ‘дом’, agni — ‘огонь’ и др., что иногда приводит к спекуляциям на тему древности русского языка.

Санскрит отличается сложной синтетической грамматикой и чрезвычайно богатой лексикой. Одной из причин богатства лексики является развитая синонимия, например, слово «вода» может обозначаться словами ap, ambu, ambhas, udaka, udan, kīlāla, jala, toya, nīra, pānīya, vār, vāri, sarṇīka и др.

Еще одной особенностью санскрита является активное словосложение. Например, слово kuliśaśikharakharanakharapracayapracaṇḍacapetāpātitamattamātaṅ-gakumbhasthalagalanmadacchatācchutitacārukesarabhārabhāsuramukhe из романа-поэмы Субандху "Васавадатта" означает "со множеством львов, сияющих ношей прекрасной гривы, облитой мадой, что течет со лба опьяненного слона, раненного яростным ударом когтей, подобных кончикам лезвий ваджры"».

Драма Памяти.
Очерки истории российской драматургии
Павел Руднев

«В "Dostoevsky-trip" английское слово "trip" трактуется как наркотическое путешествие, а имена русских (а также западных) классиков — это названия наркотиков (называют же станции метро или улицы именами великих), которые с опаской пробует компания сквоттеров. Вся сила этой метафоры — в аналогии, которую проводит ироничный Сорокин: воздействие наркотика, тяжелое или легкое, крученое или гладкое, потоотделяющее или замораживающее, лихорадочное или успокаивающее, сродни воздействию литературы на мозг "культурного человека", человека, отягченного культурой. Тут впору вспомнить и еще одно свойство русского бытия: литературоцентричность, литературозависимость. Российской культуре свойственна жизнь внутри литературных мифов; человек почти отказывается от реальности ради спроектированного литературой представления о жизни. Николай Бердяев говорил об архетипическом почитании русской литературы как об особой форме духовного сектантства, фрондерства, отказа от эмпирического постижения реальности. Утопическая модель действительности заимствуется из книг, Бердяев пишет о "русской жажде превратить литературу в жизнь, культуру — в бытие". Действительность строится как книжный проект, и в этом смысле что религиозный, что сектантский, что советский путь — все они едины в этой способности моделировать литературное представление о реальности, прогнозировать ее, планировать, а не действовать, исходя из эмпирических наблюдений.

Тут и интеллектуальная пресыщенность человека конца XX века; и привычное литературное морализаторство, нравственная отягощенность литературы, против которой восставала душа Ницше; и тупиковый лабиринт, в котором уместилась вся мировая культура, придя к абсолютному ничто; и Фрейд с его темой "неудовлетворенности культурой". Нравственные категории и духовные ценности превратились в товар, гарантирующий и высоким, и низким душам яркие впечатления и экстаз заодно с прочной "зависимостью от культуры", о которой мечтала отечественная интеллигенция. Причем культура здесь (как и в пьесе "Дисморфомания") действует только как шифр, код, который могут распознать лишь посвященные: это своеобразный язык, "диктат правил", который теперь является только меркантильным мертвым знанием, зашифрованной пустотой».

Русское экономическое чудо.
Что пошло не так?
Сергей Алексашенко

«Долгое время люди верили в то, что набором некоторых воздействий можно любой материал превратить в золото. И в мире была даже такая наука — алхимия, которая ставила перед собой эту задачу. Но в какой-то момент ученые договорились между собой принять как аксиому — формулировку, не требующую доказательств — что такое невозможно. И алхимия как наука прекратила свое существование. Примерно то же самое было с вечным двигателем. Или с решением задачи квадратуры круга. И многих-многих других. И происходило это совсем не потому, что сама по себе задача переставала быть интересной и привлекательной, а потому, что человечество накапливало достаточно большой набор знаний и опыта, которые позволяли признать задачу, не имеющей решения.

Все это я пишу потому, что, на мой взгляд, дискуссия о том, “что бы такое сделать с российской экономикой, чтобы она начала быстро и устойчиво расти” перешла в очень похожее состояние. Нет, эта задача, безусловно, имеет решение. Хотя на ее пути лежат весьма серьезные препятствия, о которых эксперты в дискуссиях о долгосрочных перспективах нашей страны не любят говорить.

<...>

Для меня диагноз нынешнего состояния российской экономики (и Российского государства в целом) прост и короток — государство за последние пятнадцать лет целенаправленно разрушило всю институциональную среду, которая является основой для частной экономической активности. Разрушен фундамент любой экономической системы — институт защиты прав частной собственности».

Дом правительства.
Сага о русской революции
Юрий Слезкин

«С 1932 года Трифонов работал председателем Главного концессионного комитета, но его главной заботой была боеготовность Красной армии. Незадолго до ареста он послал Сталину рукопись под названием «Контуры грядущей войны», но ответа не получил. Его сыну Юре было одиннадцать лет. Он только что сдал «испытания» за пятый класс, читал «Графа Монте-Кристо», писал рассказ «Диплодок» и планировал побег в Южную Америку. Семья жила на даче в Серебряном Бору.

"22 июня 1937

Сегодня меня будила мама и сказала:

— Юра! Вставай, я должна тебе что‐то сказать.

Я протер глаза.

Таня привстала с постели.

— Вчера ночью, — начала мама дрогнувшим голосом, — у нас было большое несчастье, папу арестовали, — и чуть не заплакала.

Мы были в отупении...

Я нисколько не сомневаюсь, что папу выпустят, папа самый честный человек...

Сегодня у меня самый ужасный день..."

Юра читал «запоем» и много играл в теннис. В начале августа недалеко от дачи открылась большая пристань для речных трамваев, с кассой и буфетом. 18 августа он ходил на авиационный парад и «видел, как поднялись воздушные шары с портретами Сталина, Молотова, Калинина, Ворошилова и остальных членов Политбюро». 28 августа ему исполнилось двенадцать лет. <...> 14 сентября арестовали Юриного дядю, Павла Лурье. 19 декабря другой его дядя, Евгений Трифонов, умер от инфаркта. 1 января 1938 года он посмотрел «Ленин в октябре» («замечательная картина! превосходная! великолепная! идеальная! изумительная! отличная! очень хорошая! исключительная!»), а в начале февраля принял участие в литературной дуэли и «как‐то непроизвольно» написал рассказ «Соперники».

"3 апреля 1938

Сегодня ночью пришли из Н.К. В. Д. и забрали маму. Нас разбудили. Мама держалась бодро и к утру уехала. Сегодня в школу я не пошел. Остались мы одни с бабушкой, Аней и Унди...

7‐го пойдем с Аней узнавать, в какой тюрьме мама. Несчастье..."»

Длинный список премии «Просветитель-2019»

В этом году в книжной номинации в длинный список вошли 25 книг. Всего на конкурс было подано более 180 книг и 80 онлайн-проектов.

1. Сергей Алексашенко. Русское экономическое чудо. Что пошло не так? — М.: АСТ, 2019.
2. Евгений Анисимов. Держава и топор. Царская власть, политический сыск и русское общество в XVIII веке. — М.: НЛО, 2019.
3. Павел Бранд. На нервной почве. — М.: АСТ, 2019.
4. Вадим Волков. Государство. — СПб: Издательство ЕУСПб, 2018.
5. Александр Долинин. Комментарий к роману Владимира Набокова «Дар». — М.: Новое издательство, 2019.
6. Ляля Кандаурова. Полчаса музыки. Как понять и полюбить классику. —М.: Альпина Паблишер, 2019.
7. Елена Клещенко. ДНК и ее человек. Краткая история ДНК-идентификации. — М.: Альпина нон-фикшн, 2019.
8. Максим Кронгауз, Александр Пиперски, Антон Сомин. Сто языков. — М.: АСТ, 2018.
9. Аркадий Курамшин. Элементы. Замечательный сон профессора Менделеева. — М.: АСТ, 2019
10. Алексей Левинсон. Как считают рейтинг. — Минск: Дискурс, 2018.
11. Михаил Левицкий. Карнавал молекул. Химия необычная и забавная. — М.: Альпина нон-фикшн, 2019.
12. Владимир Липунов. От Большого Взрыва до Великого Молчания. — М.: АСТ, 2018.
13. Олег Лекманов, Михаил Свердлов, Илья Симановский. Биография: Венедикт Ерофеев. Посторонний. — М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2019.
14. Елена Осокина. Алхимия советской индустриализации. Время Торгсина. — М.: НЛО, 2019.
15. Алексей Паевский, Анна Хоружая. Вообще чума! История болезней от лихорадки до Паркинсона. — М.: АСТ, 2018.
16. Михаил Полуэктов. Загадки сна. От бессонницы до летаргии. — М.: Альпина нон-фикшн, 2019.
17. Павел Руднев. Драма Памяти. Очерки истории российской драматургии. — М.: НЛО, 2018.
18. Лев Симкин. Собибор / Послесловие. — М.: АСТ: Corpus, 2019.
19. Тим Скоренко. Изобретено в СССР. История изобретательской мысли с 1917 по 1991 год. — М.: Альпина нон-фикшн, 2019.
20. Юрий Слезкин. Дом правительства. Сага о русской революции. — М.: АСТ: Corpus, 2019.
21. Владимир Сурдин. Астрономия. Популярные лекции. — М.: Издательство МЦНМО, 2019.
22. Петр Талантов. 0,05. Доказательная медицина. От магии до поисков бессмертия. — М.: АСТ: Corpus, 2019.
23. Михаил Шифрин. 100 рассказов из истории медицины. Величайшие открытия, подвиги и преступления во имя вашего здоровья. — М.: Альпина Паблишер, 2019.
24. Юлия Щербинина. Злоречие. Иллюстрированная история. — М.: Неолит, 2019.Это точно. Чертова дюжина комиксов о науке и ученых. — М.: Эксмо, 2018.
25. Это точно. Чертова дюжина комиксов о науке и ученых. — М.: Эксмо, 2018.

Длинный список номинации «Просветитель.Digital»

1. Журнал «ZOOM»
2. Издание «Системный Блокъ»
3. Канал Артура Шарифова, плейлист «Основные видео»
4. Канал «LOONY», плейлист «История медицины»
5. Канал «Parfenon»
6. Канал «QWERTY», плейлист «Заметки астронома»
7. Канал «Redroom», плейлист «Лимб»
8. Канал «SciTeam»
9. Канал «Space Room», плейлист «Звездная эволюция»
10. Канал «TrashSmash»
11. Канал «Zемлякова», плейлист «Научный Mainstream»
12. Канал «Громкая держава»
13. Канал «Книжный лис»
14. Канал «Море Ясности», плейлист «О космической технике»
15. Курсы Федора Синельникова на Magisteria
16. Канал «Чуть-Чуть о Науке»
17. Подкаст «Искусство для пацанчиков»
18. Подкаст «Мысли и методы»
19. Подкаст «Полка», «Новая чувствительность»
20. Подкаст «Остарбайтеры»
21. Проект «The Batrachospermum Magazine»
22. Проект «Детская комната Arzamas» («Arzamas»)
23. Проект «Краткая история всего» («Постнаука»)
24. Проект «Краткий курс по литэкономии» («N+1»)
25. Проект «КритМышь»
26. Проект «Научно-спиритический сеанс “Не верьте лорду Кельвину”» («aba.media»)
27. Проект «Научные закрытия» («N+1»)
28. Проект «О живом»
29. Проект «Русский Детройт»
30. Проект «Это прямо здесь»

Короткий список премии «Просветитель» по книжной номинации и номинации «Просветитель.Digital» будет объявлен в октябре 2019 года.

Церемония награждения лауреатов состоится 21 ноября в Москве.

6 сентября, 2019 г.