Картотека: эволюция понятия «народ»

Понятие «populus», возникшее еще в политической теории Древнего Рима, эволюционировало на протяжении всей истории латинского христианства. Но самые заметные изменения за период с IV по XVIII век произошли с «агентностью» народа. Для Аврелия Августина populus был актором, субъектом действия — с единой волей и общими чувствами (любви к правителю). Фома Аквинский, напротив, объективировал народ, представив его как «материю» или даже «вещь короля». Как трансформировалось одно из опорных понятий политической теории с течением времени — рассказываем по следам доклада историка и правоведа, доцента Школы философии и культурологии НИУ ВШЭ Александра Марея «Понятие “народ” в политической мысли латинского христианства» на семинаре Международного центра антропологии НИУ ВШЭ «Homo sapiens historicus».

Что понимали под «народом» мыслители раннего христианства?

Раннехристианские мыслитили воспринимали народ не просто как совокупность людей — multitudo («множество» или «толпа»). В нём видели некую общность. Так, философ и теолог, автор знаменитого труда «О граде Божьем» («De Civitate Dei») Аврелий Августин полагал, что это определенное эмоциональное единство, общность людей на основе разделяемых ими чувств. По его мысли, народ — некая совокупность, объединенная любовью к общему объекту (правителю).

Забегая вперед, можно сказать, что Аврелий Августин заложил основы политического эмоционализма, суть которого можно кратко выразить знакомым отечественным избирателям лозунгом «Голосуй сердцем!».

Но обратим внимание на другое: в своей «эмоциональной» трактовке понятия «народ» раннехристианский мыслитель философом  Марком Туллием Цицероном (I век до н.э.).

Что же Цицерон говорил о народе?

Для Цицерона в его труде «De re publica» populus — совокупность многих людей, объединённых рациональным осмыслением и проговариванием практик сосуществования друг с другом (общежития). Цицерон провозглашает: «Res publica est res populi» — «Общее достояние (дело) есть дело народное». В этом смысле res publica (в буквальном переводе, как раз, «общее дело» или «достояние») и res populi — это некое «совместное предприятие», с правилами, которые его участники установили и договорились соблюдать ради общей пользы. Здесь важно понятие consensus как «совпадение умов, рациональное согласие» по поводу этих правил. Иными словами, у Цицерона сплочённость народа вполне рациональна: людей связывают консенсус по правовым нормам и общность пользы (iuris consensu et utilitatis communione sociatus).

Однако Августин в полемике с древнеримским предшественником по поводу «народа» заменяет consensus на concordia — «сердечное согласие» (от cor — «сердце»), а рациональность — на эмоции. Populus сплочён общим чувством любви к некоему объекту — монарху, лидеру, императору и пр.

Понятие «народ» предполагает социальную стратификацию?

Нет. «Народ» никак не сводится к «черни» (demos в греческом). В средневековом понимании это совокупность всех слоев населения. Это подчёркивает в трактате «Дифференции» церковный писатель и энциклопедист Исидор Севильский (VII век), говоря о народе как о совокупности разных страт. Или возьмём, к примеру, «Семь Партид» короля Альфонсо X Мудрого (Кастилия): «Народом называется собрание вообще всех людей: и знати, и средних, и меньших, поскольку они все необходимы <...>».

На протяжении Средних веков так и транслировались две парадигмы: народ как единое целое (органическая сущность) и народ как всё население вкупе. Но знаменитый философ и теолог Фома Аквинский (XIII век) концептуализировал народ иначе.

Что же сделал Аквинат?

Он десемантизировал понятие «народ» с помощью трудов Аристотеля (мир западного христианства вспомнил древнегреческого философа в XII веке). Для Фомы Аквинского народ перестал быть субъектом и стал «вещью» или, говоря по-аристотелевски, «материей». Он вернул в это понятие компоненту территории, но в целом определил понятие народа через внешние по отношению к нему признаки. По Аквинату, народ — это совокупность людей, которых объединяют общее место проживания, общие законы и образ жизни. Для Цицерона и Августина народ формировали прежде всего внутренние «скрепы»: консенсус, общие правила или чувства.

Res publica представляется Аквинату «формой» со всеми аристотелевскими коннотациями — вечностью, неизменностью, совершенством. Народ же — как множество людей — выглядит как некая текучая «материя» (сегодня люди одни, завтра другие). Но она, несомненно, ищет «форму». И если для Цицерона и Аврелия Августина populus — субъект политических отношений (может издавать законы, вести войну и пр.), то у Фомы Аквинского народ не обладает такими правами. Показательно его суждение о народе как о «вещи короля» (res regis).

А как трактовали понятие «народ» мыслители Нового времени?

Возьмём Томаса Гоббса (XVII век) с его «Левиафаном». Говоря о том, что есть, по его мнению, Commonwealth, (т.е., латинская Respublica), он строит его определение, отталкиваясь от дефиниций Цицерона и Августина: «This is more than Consent, or Concord; it is a reall Unitie of them all <...>». То есть, ему важно, что ни разумное, ни сердечное согласие не дают того результата, который достигается новой, предлагаемой им формой public covenant.

Жан-Жак Руссо (XVIII век) в трактате «Об общественном договоре» («Du contrat social») отчасти заимствует цицероновскую риторику о национальном согласии. Для него, как и для Цицерона, peuple («народ») — не население, а объединение граждан, тех, кто голосует, участвует в принятии законов и пр. «Подвластные» лица как бы «выводятся» за эти рамки. При этом, важно отметить, что, как и арпинский оратор, Руссо пишет об общине, существующей в рамках города, а не об огромном государстве, например.

Что с «народом» происходит в результате?

К концу эпохи раннего Нового времени понятие «народ» почти полностью уходит из активного политического лексикона. У Гоббса, Спинозы, Руссо он предстает своеобразным «мерцающим субъектом», который существует лишь в момент своей актуализации, когда он совершает те или иные политические действия. В остальные же моменты народ существует лишь латентно, скрыто, он практически растворяется во множестве (multitudo).

После Великой французской революции народ воскреснет в политической риторике первой половины XIX века, но это будет ложным воскресением — привычное понятие изменит своё значение. Там речь будет идти уже о народе-нации, а это совсем другая история. В привычных же декорациях отношений с государством / гражданами / правом «народ» уступит место гораздо менее определенному и более аморфному «обществу».

IQ

Автор текста: Соболевская Ольга Вадимовна, 16 февраля, 2021 г.