• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Зенит и надир Короля-Звездочёта

На русском языке впервые издана хроника правления Альфонсо Мудрого — Александр Марей о переводе памятника, незаурядной личности средневекового правителя Кастилии и страстях в испанской истории

Wikimedia Commons

Уникальный испанский памятник XIV века — «Хроника Альфонсо Х» — наконец вышел в русском переводе. И как раз к 800-летию со дня рождения монарха, отмечаемому 23 ноября. До сих пор о легендарном Короле-Звездочёте, Альфонсо Мудром, правившем в 1252-1284 годах, в России было известно мало. Однако теперь монарх и всесторонне одаренный человек — поэт, правовед, покровитель науки и искусства, шахматист — станет частью и отечественной культуры. Ретроспективный рассказ о событиях, оригинальные документы и комментарии к ним читаются как увлекательный роман с элементами агиографии. А волевой, по-шекспировски сложный, на века опередивший своё время Альфонсо Х захватывает воображение не меньше, чем Иван III Великий или Карл V. Пока Испания готовится к торжествам, а Толедо и Севилья спорят, кто больше «заслужил» празднования в честь короля, IQ.HSE побеседовал с инициатором издания памятника, его исследователем, переводчиком и комментатором Александром Мареем.

 
 




Александр Марей,
историк, правовед, доцент
Школы философии и культурологии
факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ


Император культуры

— «Хроника Альфонсо Х» — почти роман: история о ренессансно одаренном человеке. Он и правовед, и астроном, и покровитель науки (например, истории), и поэт, автор песен во славу Девы Марии. Кем Alfonso el Sabio всё-таки больше был: книжным человеком, интеллектуалом — или политиком?

— Про Альфонсо Х (1221-1284) не зря говорят как про «императора культуры». Это его официальная характеристика, предложенная американским исследователем Робертом Игнатиусом Бернсом, под редакцией которого вышла одноименная коллективная монография («Emperor of culture: Alfonso X the Learned of Castile and his thirteenth-century Renaissance»). Он родился в ноябре 1221 года в Толедо в семье Фернандо III и Беатрисы Швабской (Елизаветы фон Гогенштауфен). А про Кастилию в период правления этого короля пишут как про «Ренессанс Альфонсо Х». Из современников, тех, кто его любил, многие отмечали его разностороннюю одаренность, а те, кто не любил, использовали знаменитое выражение «Король-Звездочёт», намекая, что он наблюдал за звездами так активно, что потерял всё, что имел на Земле. 

— По линии матери он, кстати, мог претендовать на титул императора Священной Римской империи. И претендовал.

— Верно. Он родственник императора Фридриха II [Беатриса Швабская — кузина императора], которого он, кстати, очень любил. Фридрих II, которого называли Stupor mundi (лат. «Чудо мира»), — вполне себе ренессансный монарх — всегда был для Альфонсо Х путеводным светом, одним из образцов, которым стоило следовать.

В 1230 году, когда Альфонсо было девять лет, королевства Кастилия и Леон были объединены под одним скипетром: его отец Фернандо III (Святой Фернандо Кастильский) унаследовал королевство Леона, и с тех пор Кастилия и Леон больше уже не разделялись. Так что Альфонсо Х рос наследным инфантом одного из самых могущественных на тот момент европейских королевств, причем во время довольно активного его расширения. После битвы при Лас-Навас-де-Толоса (июль 1212 года) началась так называемая Великая или Быстрая Реконкиста [пиренейские христиане, прежде всего испанцы и португальцы, отвоевывали земли, занятые маврами]. Так что королевство действительно разрасталось.

— Фернандо III решил дать сыну воспитание, достойное короля.

— Да, он отдал Альфонсо в детстве на воспитание знатному магнату Гарсиа де Вильямайор, который какое-то время растил инфанта вместе со своим сыном, а затем Фернандо III начинает приглашать для наследника учителей. Точно мы знаем только одно имя — это знаменитый Хакобо де Лас Лейес (Maestro Jacobo, Джакопо Законник), итальянец из Болоньи. Он переехал в Кастилию и остался там — сначала как воспитатель инфанта, потом как соратник молодого короля, один из ведущих юристов того времени. Были и другие учителя, клирики и миряне, но о них мы знаем меньше. Были те, кто составлял для инфанта переводные антологии, в частности, «Книга двенадцати мудрецов», которая была, во всей видимости, составлена как учебник, или «зерцало» для юного инфанта.

Плюс, конечно, нельзя отрицать роли севера королевства, Галисии, в формировании Альфонсо Х. Именно там он рос у Гарсии де Вильямайор. Галисию король потом любил всю жизнь, и язык galaico-português (или galego-portuguêsгалисийско-португальский диалект XII-XIV веков) стал для него третьим родным его языком. Первым был кастильский, вторым — латынь. На галисийско-португальском языке Альфонсо Х написал кантиги — песни во славу Девы Марии.

Именно за владение тремя языками современники и называли монарха Мудрым — Alfonso el Sabio («sabio» — исп. «мудрый, ученый»). Выросший в многоязыковой среде, Альфонсо Х потом сам активно покровительствовал переводам. Переводы с арабского и с латыни шли полным ходом в его правление, были и переводы на латынь. К сфере языка Альфонсо Х всегда относился предельно внимательно. О нём часто говорят, что именно он стал одним из создателей кастильского литературного языка.

— Не случайно статуя Альфонсо Х стоит перед Национальной библиотекой Испании — в числе изваяний других интеллектуалов.

— Да. На ступенях библиотеки находится его большая статуя. Там их очень немного — Альфонсо Х, Исидор Севильский, Мигель де Сервантес и Антонио де Небриха.

Король-учёный

— Альфонсо Х также стоял у истоков масштабного историографического проекта «Всеобщая история».

Да, это его идея — сделать «Всеобщую историю», которая в итоге оборачивается переводом Библии на кастильский язык. И в рамках «Всеобщей истории» был задуман подпроект «История Испании», который был призван встроить историю королевства в историю мира от начала мироздания. «История Испании» при самом Альфонсо Х закончена не была. Она была доведена до Фернандо I — до XI века — а дальше уже продолжена при сыне Альфонсо, Санчо IV Храбром, трудами не столько Санчо, сколько одной из самых ярких и интересных женщин в истории Кастилии — жены Санчо, королевы Марии де Молина. Эпоху Санчо и следующую за ним называют иногда в истории культуры молинистской.

— Она заслонила мужа в культурной памяти?

— Просто Санчо IV никогда не занимался культурными проектами. Он воевал, занимался политическими делами, но прожил, к сожалению, недолго, внезапно скончался в 1295 году (вступив на престол в 1284-м). А его вдова Мария де Молина была регентом при своем сыне Фернандо IV, а когда тот внезапно умер, — и регентом в первые 12 лет правления своего внука, Альфонсо XI Справедливого [правнука нашего героя; «Хроника...» как раз написана в его эпоху канцлером королевства, Фернаном Санчесом де Вальядолид]. И, пока Мария де Молина стояла у руля страны, смуты в королевстве не было. Это одна из очень интересных фигур для исследования. У нас о ней толком ничего не знают. Но в этом плане вообще XIII – начало XIV века в Кастилии — это век, очень богатый на сильных и очень интересных королев.

— Жена Альфонсо Х, Виоланте Арагонская, тоже из их числа?

— Потрясающая личность была. Для начала, женщина, которая выдерживала всю жизнь Альфонсо Х (с его характером это было очень непросто) и родила ему много детей. Именно она сыграла огромную роль в ликвидации мятежа магнатов в 1273 году. Она, а также наследный инфант короны Фернандо де ла Серда [самый старший, рано умерший сын короля], вели переговоры со взбунтовавшимися магнатами.

— Короли нередко стремились войти в историю как покровители просвещения. Можно вспомнить Карла Великого, собравшего вокруг себя образованнейших людей, — известен феномен Каролингского возрождения, расцвета науки и культуры. Альфред Великий в Англии много сделал для Оксфордского университета. Альфонсо Х действовал похожим образом?

— Да, он и сам был человеком очень образованным, и вокруг себя собирал единомышленников. Альфонсо Х поддерживал университет Саламанки [самый старый действующий университет Испании и один из старейших в Европе]. Университет при нём расцвел. В 1254 году Альфонсо Х получил папскую буллу для Саламанки [признание статуса университета], и с 1256 года это учебное заведение уже стало университетом.

Альфонсо Х покровительствовал культуре, собрал вокруг себя уйму интереснейших людей. Пример — прекрасный францисканец Хуан Хиль де Самора, воспитатель Санчо IV, автор книги «Хвала Испании» и небольшого текста на латыни «Жизнеописание Фернандо III». Он также составил «Жизнеописание Альфонсо Х», доведенное до 1278 года (год, когда он перестал быть наставником Санчо). Вокруг короля собралась потрясающая плеяда поэтов, прежде всего галисийских, и клирики самого разного ранга, и юристы. При дворе короля было множество замечательных людей.

Реабилитация Альфонсо

— Со временем восприятие политических фигур в обществе меняется. В Великобритании, например, во многом оправдан Ричард III, шекспировский символ зла. Для Альфонсо Х была ли когда-либо необходимость в реабилитации?

— Безусловно. Он был очень ярким, но отнюдь не белым и пушистым. У него, судя по всему, был крайне жёсткий характер. Альфонсо первенец, он был рождён, чтобы править, и он воспринимал себя, как прирожденного правителя. Он с самого начала поставил себя в руководящую позицию по отношению к братьям. Его конфликт с младшим братом Энрике Сенатором начался, когда ещё не успело остыть тело отца. Как только Альфонсо был провозглашен королем, он немедленно уничтожил все грамоты, в которых Фернандо III отписал Энрике довольно серьёзные земли на юге Испании, — просто потому, что нечего делить королевство.

Альфонсо Х, собственно, собирался дать Энрике что-нибудь, но дать в держание от своего имени. Энрике это не понравилось, начался мятеж [он организовал заговор против короля]. В итоге история инфанта Энрике — это едва ли не самая яркая, едва ли не самая детективная история XIII – начала ХIV века. Он где только не был, и воевал, и сидел, после заключения вернулся в Кастилию, закончил регентом кастильского трона. Совершенно шикарная биография.

Но Альфонсо Х, повторюсь, очень жёстко заявил о своем старшинстве и никому не давал в нём усомниться. При этом он вёл себя, как хотел, считал королевство своей собственностью.

Еще одна претензия к королю со стороны современников связана с его расточительностью. Он мог раздавать огромные суммы налево и направо. «Хроника...» сохранила одну из легенд об этом — легенду о выкупе императора. Это на самом деле было. Правда, король не императора выкупал у турок, а старшего сына императора — причём у венецианцев. Но это уже не так красиво, когда выкупают у христиан.

— Это история, когда жена императора обратилась за помощью к королю?

— Да, именно. Ну а вторая история, связанная с расточительством, но не столь романтично описанная, — это, конечно, борьба Альфонсо Х за трон императора Священной Римской империи. На неё он потратил огромные суммы денег: на подкуп электоров (выборщиков империи), должностных лиц папского престола, самих пап. В итоге в Кастилии стал очень ощутим дефицит серебра.

Ещё один эпизод, который королю ставили в вину, — немотивированное убийство. Ближе к старости король, по всей видимости, был тяжело болен, Мануэль Гонсалес Хименес — ведущий на сегодня исследователь Альфонсо Х, патриарх альфонсистики — предположил, что у короля был рак верхней челюсти, что по описанию похоже на правду. Но даже если это был не рак, это было что-то, очень сильно доводившее короля. Возможно, именно в результате одного из таких приступов он в 1277 году без объяснения причин отправил на казнь собственного брата инфанта Фадрике и родственника, кастильского магната Симона Руиса де Лос Камерос. И если Симон Руис был одним из мятежных магнатов долгие годы, и можно предположить, что его казнили за старые дела, то брат Фадрике был одним из самых верных сторонников короля. 

Хроника об этом эпизоде не умалчивает, но рассказывает предельно кратко. А именно: Альфонсо Х приказал сыну Санчо найти и схватить Симона Руиса де Лос Камерос и казнить его. Он также велел схватить дона Фадрике, что называется, без объявления войны. В итоге Фадрике удавили,  а Симона Руиса заживо сожгли (что нетипично для Кастилии). Но почему, за что — исследователи могут только предполагать. То ли это была вспышка тёмной ярости, вызванной болезнью, когда мозг был уже затуманен (хотя после этого король ещё несколько лет правил). То ли, как предполагает ряд исследователей, основываясь на способе казни Симона Руиса, Альфонсо Х могли что-либо донести о возможной гомосексуальной (входит в организацию лгбт, признанной экстремистской) связи между этими людьми. Живыми тогда предписывалось сжигать прежде всего гомосексуалистов (входит в организацию лгбт, признанной экстремистской). В таком случае инфанта могли удавить, как лицо королевской крови, чтобы не жечь.

Но это уже догадки. Убийство было немотивированным. Не было суда, процесса, обвинения — был лишь приказ взять и убить. И Санчо, на тот момент верный отцу сын [впоследствии он поднимет мятеж против отца], исполнил приказ, не задавая вопросов. При том, что он отнюдь не отличался безмолвным характером. По всей видимости, Санчо что-то знал.

— Как сейчас Альфонсо Х воспринимают в Испании? Историки уделяют ему внимание?

— Сейчас — да. Особенно в этом году, когда отмечают 800 лет со дня рождения короля. Кипят страсти, два города — Севилья и Толедо — ссорятся между собой. Традиционно город Альфонсо Х — это Севилья, которую он любил и где проводил больше всего времени. На канализационных люках Севильи до сих пор стоит эта знаменитая ренессансная анаграмма NO8DO: «Она не оставила меня». Севилья была последним городом, которым остался верен Альфонсо Х во время мятежа, поднятого Санчо. На самом деле не только Севилья, но ещё и Мурсия. Однако при этом самые масштабные и красивые мероприятия к 800-летию короля идут в Толедо, в городе, где он родился. Городской совет Толедо сорганизовался быстрее, нашёл деньги и подготовил программу. А Севилья упустила момент.

— А что с биографиями короля?

— Самая последняя известная мне книга про Альфонсо Х вышла буквально несколько недель назад. В Толедо один учёный, Адольфо де Минго Льоренте, никогда не занимавшийся Альфонсо Х и вообще не медиевист, а историк музыки ХХ века и чиновник (секретарь Городского совета Толедо), возглавил подготовку торжеств и выпустил научно-популярную книжку, которую, я надеюсь, скоро смогу прочитать целиком, но больше для коллекции.

В ХХ веке Альфонсо Х везло: есть очень хорошая историография, ряд сильных биографий короля. Это и книга Мануэля Гонсалеса Хименеса, и три других биографии монарха. Одна из них написана американским испанистом Джозефом О'Кэллэгеном, другая — американцем Саймоном Даблдеем. Это основные, но их гораздо больше.

Сейчас идут масштабнейшие исследовательские проекты в Испании, в основном, посвященные изданию «Всеобщей истории». Проект по новому изданию «Всеобщей истории» возглавляет Инес Фернандес Ордоньес. Также идёт подготовка критического цифрового издания «Семи Партид» Альфонсо Х Мудрого — основного правового свода его эпохи. Возглавляет проект Хосе Мануэль Фрадехас Руэда из Вальядолида. Для меня честь быть участником этого проекта.

Можно долго говорить о том, какие проекты реализуются, а какие уже реализовались. Не буду обижать и американскую испанистику: есть Hispanic Seminary, участники которого делают огромную работу. В частности, именно они издали 12-томный словарь прозы эпохи Альфонсо Х — словарь кастильского языка XIII века, лучший из имеющихся. 

Монарх под вопросом

— Хочется сравнить Альфонсо Х с Генрихом II Плантагенетом — против обоих восстали сыновья. Сын Альфонсо Санчо инициировал низложение короля. Ещё одна параллель — более далекая, Павел I и Александр I, отношения которых были также драматическими.

— История Павла с Александром не подходит. История Генриха II — в общем, тоже. Альфонсо Х в этом плане стоит особняком. Если его с кем и сравнивать, то с Фридрихом II, на которого он стремился быть похожим. Отношения Альфонсо Х с сыном Санчо — драматические, конечно, но не умри король в 1284 году, большой вопрос, как бы всё повернулось дальше. Умер он не потому, что убили, — просто болезнь взяла своё, сердце не выдержало.

— Однако низложение, очевидно, тоже внесло свой вклад?

— О самом низложении много спорят: а был ли мальчик, было ли низложение? Санчо в 1282 году созывает в Вальядолиде собрание — хунту, которую её сторонники гордо называют кортесами [аналог парламента], и на собрании зачитывается акт о низложении с обоснованием. Однако дело в том, что провозглашать созыв кортесов имел право только король. Если король их не созывал (в данном случае так и было), то это мятежная хунта.

Могут ли мятежники низложить законного короля? Альфонсо Х считал, что нет, и именно потому не признавал низложения. Мы мало знаем, что было с отношением короля к Санчо, как король всё это воспринимал. Переживал, наверное. Но вопрос в том, что хроника, написанная при Альфонсо XI, в описаниях последних дней жизни короля явно базируется на вымысле автора, Фернана Санчеса де Вальядолида, или же каких-то байках. 

Он пишет, что король горько плакал о судьбе дона Санчо. Альфонсо Х якобы сказал своему медику, чтобы тот никому не говорил, что король плачет о Санчо, а то ведь не поймут. Альфонсо якобы прощает дона Санчо перед смертью и посылает об этом письмо Папе Римскому.

Однако послал ли он Папе письмо на самом деле, мы не знаем. Это послание никогда не было обнародовано, а значит, не имело силы. В данном случае для того, чтобы документ вступил в силу, он должен быть не просто составлен, но и оглашен. Кстати, торжественное отлучение Санчо было провозглашено королём в соборе Севильи. Отрешение от наследования трона и самого Санчо, и его потомков — всё это было. Слова, которые написаны в адрес Санчо в завещании Альфонсо Х, мы тоже знаем (завещание приложено к хронике).

В то же время понятно, что одной из основных целей Фернана Санчеса де Вальядолида, хрониста короля Альфонсо XI, было представить историю династии как цельную, лишенную разрывов. Нужно было преодолеть этот конфликт между Альфонсо Х и Санчо IV, потому что если Санчо отлучен от наследования, то и его дети не имеют права на престол. Если признать это отлучение как сохранившее силу, то Фернандо IV (сын Санчо) не имел права наследовать престол, и Альфонсо XI (сын Фернандо IV, внук Санчо) тоже не имел права садиться на престол. Тогда должны были править боковые ветви, последние из которых Альфонсо ХI лично обрубил в начале своего правления. 

Это если признать отлучение. А поскольку людей, желавших взбунтовать королевство, было достаточно, и Альфонсо XI видел, во что превратили Кастилию его опекуны в период его малолетства, после смерти бабки Марии де Молина (опустевшие города, заброшенные деревни, война по всему королевству, люди по дорогам передвигаются лишь большими вооруженными отрядами), то повторения этого Альфонсо XI явно не хотелось.

«Хроника...» была призвана сформировать нужный образ не столько короля Альфонсо Х Мудрого (хотя и его, конечно), сколько династии. Не зря Альфонсо XI заказывает не просто хронику своего прадеда, но и деда Санчо IV, и отца Фернандо IV, а дальше создается хроника самого Альфонсо XI. Он, собственно, заказывает сделать историю своей династии. Так что рассказывать в ней о том, что Санчо прокляли и отрешили от трона, не очень разумно.

Король фантазии

— Альфонсо Х можно сравнить с герцогом Гийомом Аквитанским (Гийомом Трубадуром), правителем-поэтом, чьи произведения исполняются до сих пор. А в Испании исполняют кантиги, написанные Альфонсо Х?

— Конечно. Кантиги популярны и регулярно исполняются. Есть разные коллективы, занимающиеся средневековой музыкой. В этом плане испанцы, к счастью, не уникальны. Есть и знаменитый Жорди Саваль [исполнитель музыки на виола да гамба, близкой к виолончели], который поёт. Есть и Данил Рябчиков — исполнитель средневековой музыки и автор книги «Музыкальная история средневековой Европы». Есть фестиваль Musica Mensurata, на котором исполняются, в частности, кантиги. Это наследие никуда не пропало.

— В последнее время наблюдается бум исторических сериалов. «Тюдоры», «Пустая корона», отечественные сериалы «Годунов», «Грозный» — перечислять можно долго. Сериал «Толедо» о правлении Альфонсо Х насколько исторически адекватен?

— Неадекватен. Если хотите хороший испанский исторический сериал, то лучше взять «Изабеллу» [о жизни Изабеллы Кастильской], грамотно и красиво сделанный сериал. Ну и многие вещи прекрасно, бережно, с легким испанским юмором, обыграны в «Министерстве времени». Смотреть надо по-испански, правда, потому что в переводе получается не то.

— Кто был Вальтером Скоттом или Александром Дюма для Альфонсо Х? Кто-то написал хороший роман о нём?

— Такого нет. Был чудесный маркиз де Мондехар, просветитель, эрудит, написавший в XVIII веке первую биографию Альфонсо Х. Книга до сих пор сохранила значимость, изложение опиралось на документы (многих из них уже нет). Местами она читается как роман.

— Но растиражированного литературного мифа об Альфонсо нет?

— Альфонсо Х везет с биографами — тут и романы не нужны. Приз за лучшую биографию получил Мануэль Гонсалес Хименес за свою книгу «Альфонсо Х». Эта беллетризованная биография прекрасно читается, в ней нет лишних сносок, избытка документов, очень легкий стиль. Для сравнения: есть совсем другая, тысячестраничная биография короля, написанная Антонио Бальестеросом, где собраны все документы, до которых он смог дотянуться.

Прекрасно читаются книги, написанные О'Кэллэгеном. Одна из его книг — поэтическая биография, в которой он по кантигам восстанавливает биографию короля, это очень интересно читать даже неспециалисту. Книга Саймона Даблдея тоже сделана так, что читать может неспециалист, погружаясь в XIII век, изучая короля и его окружение.

Кастильский Иван III

— Если говорить о политике, то Альфонсо Х — государственник, собиратель земель, «централизатор»?

— Нет. Для Испании того времени это было неактуально. На момент, когда Альфонсо вступает на престол, в 1252-м, в руках мавров остаётся не так много земель на юге Пиренейского полуострова.

— Много отвоевал во время Реконкисты его отец, Фернандо III?

— Да. Альфонсо Х завершает то, что называют Великой Реконкистой, — он выходит к морю. За ним ещё несколько завоеваний проводит Санчо IV (так, он взял Тарифу, город на юге Иберийского полуострова). Но дело в том, что в испанской (кастильской) традиции король считал, что является сеньором по рождению. То есть все держатели земли, все рыцари, все горожане считались по определению вассалами короля, потому что они родились на его земле.

О государственничестве Альфонсо довольно сложно говорить, поскольку мы упираемся в проблему существования государства как такового в феодальную эпоху. Я считаю, что его там не было. Но Альфонсо Х очень близко подходит к нему — он закладывает те институты, которые потом, через несколько столетий, сыграют роль уже в строительстве монархии Габсбургов.

Однако та же самая «централизаторская» идея сделать для своего королевства единый правовой свод была отвергнута подданными Альфонсо Х, потому что европейский феодализм по сути своей противоположен правовому единству. Феодализм — это правовой партикуляризм, когда в каждом замке — свои правила, в каждой избушке — свои погремушки. А когда монарх пытается это преодолеть, унифицировав право королевства, то начинается война. Но, конечно, не только из-за этого (попыток централизовать судопроизводство), но и из-за попыток отобрать у грандов привилегии, ввести подать, которая собиралась бы со всего населения королевства, включая рыцарей и священников — то есть тех, кто традиционно не платил. В этом плане у Альфонсо очень сильные начинания. Известный историк испанской мысли, Хосе Антонио Мараваль, не случайно назвал программную статью о времени Альфонсо Х «От феодального режима к режиму корпоративному». Это, собственно, и есть политика Альфонсо Х.

— Король серьёзно опередил свое время.

— Да, лет на двести. Если его с кем и сравнивать, то, например, из русских правителей можно сопоставить с Иваном III Великим. Это будет довольно точное попадание в типаж. Вплоть до мятежа брата. Альфонсо Х на самом деле очень многие вещи сделал раньше.

— Прозорливый король. Во Франции, например, процессы централизации шли позже.

— Мы недавно с коллегой Евгением Блиновым, обсуждали, что во Франции тоже шла унификация языка, выстраивание национального языка как основного для канцелярии, судопроизводства, нормотворчества. Но во Франции это началось с Ордонанса Виллер-Котре 1539 года [ Франциск I закрепил статус французского языка как единого государственного в стране]. Это почти середина XVI века! И даже после издания ордонанса ситуация ещё несколько раз откатывалась назад. В случае с Альфонсо Х после проведённой им реформы языка, конституирующей национальное единство, это уже никуда не уходит. Латынь в Кастилии остаётся лишь языком богослужений. Вся канцелярия переводится на народный язык. В XIII веке такого не делал больше никто.

Наследие Альфонсо

— Поговорим о преемственности от Альфонсо Мудрого к Габсбургам, скажем, к Карлосу I (Карлу V), под чьим скипетром Испания объединилась.

— Преемственность от Альфонсо Х к Габсбургам, конечно, есть. Традиционно она прослеживается через правовую реформу Альфонсо Х. Он приказал создать «Семь Партид». Изначальное название — «Книга законов», но потомки назвали труд «Семь Партид» (дословно — «Семь частей» или «Семь книг»). Альфонсо Х их создаёт, но он же и останавливает работу над ними после мятежа магнатов — в 1274 году. 

«Партиды» дорабатываются разными людьми, модифицируются и существуют в состоянии своеобразного гипертекста до 1348 года, когда Альфонсо XI с удивлением обнаруживает, что при дворе нет ни одного экземпляра «Партид» целиком. Он приказывает их собрать, согласовать. С этого момента «Партиды» становятся более или менее монолитным текстом — и вспомогательным источником права. Потом их статус будет неоднократно подтверждаться.

Впервые «Партиды» будут изданы типографским способом при Фернандо II и Изабелле в 1489 году. Но наиболее авторитетное издание выйдет уже в эпоху Карлоса I. Это издание Грегорио Лопеса — придворного юриста императора — с глоссой к «Партидам» (огромным комментарием, размещённым на полях законов). С этого момента «Партиды» уже никуда не уйдут из испанской жизни. До создания гражданского, уголовного и семейного кодексов, то есть до середины и второй половины XIX века, «Партиды» сохраняли силу. Более того, мы знаем, что они до сих пор иногда используются в судах. А скольким Латинская Америка обязана «Партидам»!

— Они туда перекочевали при Карлосе?

— Да. Первые конституции и гражданские кодексы Чили, Аргентины, Венесуэлы, Колумбии, Мексики — это всё переработанные «Партиды». И они осознают эти истоки.

— В этих странах альфонсистика развивается?

— Больше в Аргентине. Это наследие величайшего из великих, Клаудио Санчеса-Альборноса и Мендуинья, испанского историка-медиевиста и политика, который после победы Франсиско Франко в гражданской войне в Испании сначала эмигрировал во Францию, затем — в Аргентину. Учёный прожил там долгие годы, создал свою школу, основал в Аргентине Институт истории Испании и журнал «Cuadernos de Historia de España» («cuadernos» — «тетради», «записки»). Благодаря его школе альфонсистика там сейчас и есть.

Амплуа хорошего правителя

— Была ли в хронике попытка создать образ идеального правителя? Или это, наоборот, назидание, что не следует делать хорошему монарху?

— Хроника бьётся на четыре части. Первая, беллетризованная часть охватывает события до 1270 года. Вторая, более документальная, описывает события мятежа магнатов 1272-1273 годов. Там уйма документов, в частности, письма короля, которые дают возможность услышать его голос. Третья часть — это опять вольная история. В четвёртой — последние годы правления Альфонсо и описание мятежа Санчо. Вторая и четвёртая части более достоверны, основаны на документах. А первую и третью части, как мне представляется, хронист использует именно для того, чтобы создать нужный образ короля. И, как бы он ни относился к Альфонсо Х, всё равно надо было создать образ хорошего короля. Не идеального, но хорошего: доброго, щедрого сеньора.

— С которым происходят почти апокрифические истории, когда во время осады города Ньеблы два францисканца помогают ему справиться с полчищами мух и с начавшимся в лагере мором. И всё же с образом хорошего монарха не бьётся незадачливость Альфонсо в некоторых ситуациях. И сын против него восстал, и престола императора Священной Римской империи король не добился...

— Когда король пытается выйти за пределы и быть не добрым сеньором, а кем-то ещё, начинает требовать слишком многого от подданных, то что-то случается: то магнаты восстают, то сын бунтует. История с империей в данном случае не играет против короля. Для средневекового человека и для хрониста вполне понятно, что здесь Альфонсо Х сделал всё, что мог. Но Папа решал этот вопрос, и здесь претензии, скорее, к нему.

— Это как раз и есть назидание — как только король выходит за рамки, всё идёт не так?

— Во многом это воспитательные моменты, конечно. С чего начинается мятеж Санчо? С того, что к нему приходят представители городов и говорят: «Твой отец требует слишком многого. Мы ему повинуемся, но боимся, что он уже не остановится. Мы не знаем, чего он ещё потребует». То есть король перестаёт быть предсказуемым сеньором. 

С чего начинается мятеж магнатов? Примерно с того же. Как только у монарха появляются завышенные, неконвенциональные требования, начинается мятеж. И хронист это показывает. 

При этом у него не вызывают вопросов меры, применяемые Альфонсо Х к евреям. Показательна история главного сборщика податей королевства, которого король жестоко убивает в назидание собственному сыну. Гневается король на сына, а убивает другого человека и дальше обкладывает данью все еврейские альхамы (общины) полуострова. Но когда он начинает повышать требования по отношению к своим законным подданным, тут уже начинаются неприятности.

— В «подстрочнике» — месседж: «Не поступайте вот так»?

— Чтобы говорить о месседже, нужно, как минимум, отработать ещё две хроники. Скорее, это не подстрочник, это можно засчитать как попытку объяснения, почему случились мятежи. Но это не назидание Альфонсо XI отнюдь.

Испания на авансцене

— Судя по учебникам, в европейской истории Испания всё время оказывалась на политической периферии, на авансцену выходила редко, разве что в трагических историях (не будем про злосчастную Армаду). Казалось бы, славная история — Реконкиста, спонсирование экспедиции Колумба, блистательная литература, мощь империи Габсбургов — и всё равно Испания всегда в тени. Сейчас — во многом благодаря вам — на наших глазах рождается новая школа испанистики в России, которая воздаёт должное интереснейшей южноевропейской стране.

— Россия и Испания чем-то похожи — это два экстремума Европы: мы на одном краю, Испания — на другом. В этом плане отрадно формирование школы испанистики, о которой мы заявили на конференции «Историк и власть. Историк у власти. К 800-летию Альфонсо Х Мудрого» этой осенью, с 20 по 23 сентября. Но на самом деле новая школа испанистики родилась не сегодня. Я давно считаю, что есть школа моего учителя, Олега Валентиновича Аурова, заведующего кафедрой всеобщей истории ШАГИ РАНХиГС.

— У вас вышло много статей — и о законотворческой деятельности Альфонсо Х, и о его образе в средневековой историографии, и о теории королевской власти в Кастилии XIII века, и о политической теории монарха. Всё вместе — это почти энциклопедия Альфонсо Х.

— Ну так работаем же! Хорошо, что это видно. В плане исследований у нас до сих пор Испании везло мало. Что у нас есть по тому же Карлосу I? Монография Дмитрия Боровкова — хорошо, что она есть, но печально, что она одна. Про Филиппа II нет ничего, про Фернандо и Изабеллу — тоже.

Есть то, что делают коллеги (Ольга Волосюк и её соавторы), которые занимаются историей дипломатии в Испании. Они издали большую книгу, посвящённую русско-испанским дипломатическим контактам. Есть коллеги из Института Всеобщей истории РАН — Галина Попова, Владимир Ведюшкин. Есть Ирина Варьяш, заместитель заведующего кафедрой истории средних веков МГУ. Она занимается вещами безумно интересными — правовым статусом мусульман под христианским владычеством в XIII – XIV веках, историей Арагона. Галина Попова занимается мосарабами — христианами под властью мавров — и их наследием в Испании. 

Владимир Ведюшкин изучает прежде всего кастильское дворянство XVI века. Очень хочется, чтобы эти исследования развивались и дальше. К сожалению, Ирина Варьяш не занимается Хайме I Завоевателем, тестем Альфонсо Х, Владимир Ведюшкин ничего не пишет про Филиппа II, хотя очень хотелось бы. Специалистов по той эпохе не так много, и Владимир Александрович — пожалуй, лучший из них. Но это из серии пожеланий. Любой из коллег, которых я упоминаю, может сказать: «Позвольте, есть и другие сюжеты, и их тоже надо исследовать». И они правы.

Бенефис Средневековья

— Как вы работали с оригиналом? Книга была рукописная или оцифрованная?

— Начнём с того, что есть два издания этой хроники, одно — 1860-х годов, в Библиотеке испанских авторов. И с этого издания сделан перевод хроники на английский, который подготовили американские коллеги, Эскобар и Такер, под редакцией все того же О'Кэллэгена. Я же делал перевод по изданию 1998 года, которое подготовил Мануэль Гонсалес Хименес. Разумеется, я работал с рукописями, когда были какие-то тёмные места в тексте, но поскольку эта работа пришлась на пандемийный год, то работал я, в основном, с оцифрованными рукописями (фотографиями). Но я, конечно, сидел в библиотеке и держал рукопись в руках.

— Русские летописи и западные хроники — в некотором смысле родственники? И там, и там есть определенные клише, легенды, реализуется задача легитимации того или иного правителя...

— Это разные жанры. Об этом много писали. Есть, например прекрасная работа Бернара Гене «История и историческая культура средневекового Запада». Есть работы по сопоставлению англосаксонской хронистики и русского летописания у нашего соотечественника, медиевиста Тимофея Гимона из Института Всеобщей истории РАН.

— Поговорим о самом издании «Хроники...» .

— Для меня это второй основной источник докторской, которую я сейчас буду писать (первый — «Семь Партид»). Теперь оба источника есть на русском языке. «Хроника...» — важный, но всё же промежуточный этап. Я хотел её сделать, и это получилось. Если руки дойдут, я сделаю хроники всех четырёх королей, то есть, помимо Альфонсо X, Санчо IV, Фернандо IV и Альфонсо XI. Прежде всего потому, что это интересно читать.

— Всё это самобытные фигуры, о которых, увы, мы пока мало знаем.

— Проблема в том, что у нас очень переводозависимая культура. Это не наша вина — это наша особенность. Мы живём в культуре, которая вынуждена осваивать чуждую нам языковую среду. А поскольку мечтать, что все поголовно будут читать хотя бы по-английски, — это утопия («ненужная и вредная», поскольку нужна культура на своём языке), то для того, чтобы не замыкаться на «особом пути России», надо больше читать того, что пишется вокруг. А у нас ситуация аховая — значительная часть средневековых текстов просто не переведена. Многое из того, что переведено, — переведено ужасно. Это относится к хроникам, сводам законов, трактатам (средневековым и раннего Нового времени). К тому же господствует принцип «Один памятник — один перевод». Это отдельная, большая и грустная тема.

Но для меня отрадно заметить, что «Хроника Альфонсо Х» вышла не в одиночестве, что она не стоит особняком «среди долины ровныя», где больше никого нет. Вышла прекрасная «Нормандская хроника» [о событиях XII–XV веков] нотариуса церковного суда Пьера Кошона, подготовленная блестящим авторским коллективом — Михаилом Аникиевым, Владимиром Шишкиным, Алексеем Карачинским. Большая победа, что книга вышла. Издаются переводы, которые готовит классик-латинист Роман Шмараков, что тоже великолепно: опубликованы «Забавы придворных» Вальтера Мапа. Вышла «Шартрская школа» — издание, подготовленное Олегом Воскобойниковым, Романом Шмараковым и Павлом Соколовым. Сейчас Роман Львович закончил и редактирует перевод трудов французского хрониста и церковного деятеля, аббата Сугерия, автора жизнеописания Людовика VI. Опубликована «Салернская хроника» в переводе Олега Воскобойникова.

Работа движется. Work in progress. В этом контексте мне очень приятно видеть, что «Хроника Альфонсо Х» стоит на полочке с достойными соседями. И хочется продолжать работать, поскольку надо как-то приоткрывать Испанию.
IQ

Автор текста: Соболевская Ольга Вадимовна, 12 ноября, 2021 г.