• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

В эксперименте НИУ ВШЭ люди разложили тропы по корзинам

На восприятие многозначных слов влияют механизмы внимания, а оттенки смыслов в ментальном лексиконе представлены в виде континуума

ISTOCK

Факт: Не все значения, которые выделяют у многозначных слов словари, одинаково хорошо осознаются людьми. Восприятие переносных значений зависит от их близости к прямому, исходному значению. Кроме того, на восприятие семантических различий сильно влияет контекст.

Теперь подробнее

Учёные из Школы лингвистики и Центра языка и мозга НИУ ВШЭ экспериментально изучили, как носители языка воспринимают значения многозначных слов. Они выяснили, что на восприятие значений как семантически различных влияет степень их близости к исходному, прямому значению. Кроме того, выяснилось, что на способность замечать семантические оттенки влияет контекст: близкие друг к другу значения воспринимаются в качестве отдельных хуже, когда они представлены в контексте более далёких значений. Это связано с общими когнитивными механизмами внимания: люди обращают внимание на наиболее заметные стимулы, упуская из виду менее заметные. Исследование опубликовано в журнале Frontiers in Psychology (Language Sciences).

О чём речь?

С 1990-х годов психолингвисты исследуют устройство лексической полисемии — многозначности слов — в ментальном лексиконе. Существуют разные теории относительно того, насколько словарное представление о полисемии соответствует «реальному», то есть отражает картину того, что происходит в человеческом мозге при хранении и обработке многозначных слов. 

Например, в словарях выделяются разные значения слова малина: ‘красная сладкая ягода’ (варенье из малины), ‘кустарник с красными сладкими ягодами’ (посадить пять кустов малины), ‘что-либо очень приятное’ (не жизнь, а малина). Некоторые учёные-психолингвисты, в том числе Стивен Фриссон и Мартин Пикеринг, считают, что в мозге существует одно общее «недоопределённое» значение многозначного слова, которое активизируется при его восприятии. Другие, как Девора Кляйн и Грегори Мёрфи, напротив, утверждают, что для каждого значения многозначного слова в мозге есть отдельное представление.

Наконец, представители «гибридного» подхода к полисемии (например, Екатерини Клепосниоту) приводят аргументы в пользу того, что разные типы значений хранятся и обрабатываются по-разному в зависимости от их близости к прямому значению. В частности, значения, основанные на метонимии (перенос по смежности), хранятся вместе с прямым значением, поскольку они ближе к нему, а значения, в основе которых лежит метафора (перенос по сходству), хранятся отдельно как более далёкие. 

 

В примере с малиной значения ‘красная сладкая ягода’ и ‘кустарник с красной сладкой ягодой’ связаны метонимическим переносом, а значения ‘красная сладкая ягода’ и ‘что-либо очень приятное’ — метафорическим. Соответственно, если следовать «гибридному» подходу, первая пара значений будет храниться вместе, а вторая пара значений — отдельно. В пользу этого подхода говорит то, что метонимические значения обрабатываются быстрее, чем метафорические, а также то, что носители языка, если попросить их разделить значения многозначного слова, смешивают прямые значения с метонимическими намного чаще, чем с метафорическими.

Однако о том, как хранятся и обрабатываются разные типы метонимических переносов, до сих пор ничего не известно. Из теоретической литературы о полисемии (многозначности слов) давно известно, что существуют разные типы метонимических переносов, некоторые из которых семантически ближе к прямому значению, а некоторые — дальше. 

Например, у прилагательных существует очень регулярный тип метонимического переноса, когда свойство человека переносится на его внешность и поступки: умный мальчикумные глазаумный поступок. При этом типе переноса единственный семантический сдвиг — это идея отношения (умные глаза — это глаза умного человека, умный поступок — это поступок умного человека), то есть такую метонимию можно назвать близкой к исходному значению. 

С другой стороны, существует более далёкая метонимия, при которой к исходному значению добавляются весомые семантические компоненты, например, идея времени или идея причины: голодный человекголодный год (год, когда люди были голодными), голодный человекголодный обморок (обморок, вызванный голодом), грустная девушкагрустная новость (новость, вызывающая грусть).

Как исследовали?

Исследователи провели эксперимент, в котором выяснили, каким образом носители языка воспринимают значения многозначных слов, основанные на близкой метонимии, далёкой метонимии и метафоре. В эксперименте приняли участие 1809 человек от 18 до 70 лет, их средний возраст составил 34 года.

В эксперименте рассматривалось четыре группы значений:

  1. прямое и две близкие метонимии (умный человекумный взглядумный поступок);
  2. прямое, близкая метонимия и далёкая метонимия (грустный человекгрустный взглядгрустная новость);
  3. прямое, близкая метонимия и метафора (деликатный человек, деликатные манеры, деликатная стирка);
  4. прямое, далёкая метонимия и метафора (весёлый человек, весёлый анекдот, весёлый ручеек).

Каждый тип значения был представлен двумя или более предложениями.

Участникам было предложено прочитать предложения, иллюстрирующие разные значения многозначных прилагательных, например:

Это был немолодой, грустный человек в тёмной рубахе (прямое значение);

Хозяин кафе ― лысый толстяк с грустным взглядом (близкая метонимия);
«Пчеловод» ― светлая, местами грустная сказка с хорошим концом (далекая метонимия);
В нашей школе очень строгий директор (прямое значение);
Дима очень строгим тоном потребовал от Тани объяснений (близкая метонимия);
На картине изображен особняк XVIII века со строгими колоннами (метафора).

Затем они должны были «разложить» предложения по виртуальным корзинам в соответствии с их пониманием того, в каких предложениях представлено одно и то же значение, а в каких — разные. Число корзин не ограничивалось. 

Что получили?

Оказалось, что чаще всего в одну корзину с прямым значением «клали» близкую метонимию, существенно реже — далёкую метонимию, а метафору — реже всего. При этом переносные значения тоже смешивались друг с другом. Больше всего «перепутывались» между собой две близкие метонимии (умные глаза и умный поступок), а также близкая и далёкая метонимии (грустные глаза и грустная новость): они смешивались друг с другом даже чаще, чем каждая из них с прямым значением. Метафоры смешивались с метонимиями редко, но всё же чаще, чем с прямым значением.

По мнению авторов, такой результат свидетельствует о том, что значения многозначного слова в ментальном лексиконе представляют собой не дискретную структуру, а некоторый континуум. В этом континууме метонимия в целом ближе к прямому значению и больше с ним смешивается, однако разные типы метонимии смешиваются с ним в разной степени. Более того, носители языка осознают разные метонимические значения как близкие друг другу, то есть у них есть интуитивное представление о типе семантического переноса — метонимиях и метафорах. Наконец, по-видимому, у них также есть и некоторое общее интуитивное представление о переносных значениях как противопоставленных прямым.

Учёные также показали, что в тех случаях, когда далёкая метонимия была представлена вместе с близкой, она лучше воспринималась говорящими в качестве отдельного значения. Во второй группе смешивалась близкая метонимия с прямым значением (весёлый человек и весёлые глаза), а далёкая классифицировалась как отдельная (весёлая песня). Однако в четвертой группе, где далёкая метонимия была представлена вместе с метафорой, она смешивалась с прямым значением существенно чаще (весёлый человек и весёлая песня), в то время как метафору (весёлый ручеек) «клали» отдельно. 

«Получается, что восприятие семантических различий регулируется общими когнитивными механизмами внимания, — комментирует профессор Школы лингвистики НИУ ВШЭ Валентина Апресян. — Наше внимание фокусируется на самом заметном стимуле, причём степень его заметности — вопрос относительный. На фоне мало различающихся стимулов стимул средней степени дифференцированности будет восприниматься как заметный, а в присутствии сильно индивидуализированных стимулов он будет сливаться с фоном. Тонкие различия обостряют наше восприятие семантических оттенков, в то время как сильные различия его притупляют».

Зачем это нужно?

Проведённый эксперимент позволил проверить на практике существующую классификацию семантических переносов — способов образования переносных значений. Исследование показало, что она в некоторой мере отражена в интуитивных суждениях участников эксперимента — а значит, подобные эксперименты могут приблизить учёных к ответу на вопрос об устройстве ментального лексикона в целом.
IQ

11 ноября, 2021 г.