• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Убеждать и создавать

Как люди адаптировались к жизни в обществе?

ISTOCK

В Издательском доме ВШЭ готовится к публикации книга Нила Флигстина и Дага Макадама «Теория полей». IQ.HSE публикует из неё фрагмент о том, что такое социальные навыки, кто такие квалифицированные социальные акторы, и почему принадлежность к группе помогает обрести идентичность и смысл жизни.

Хотя генетические и/или анатомические изменения, случившиеся 45–50 тысяч лет назад, обременили современного человека новыми экзистенциальными страхами и угрозами, они также даровали нам умственные, лингвистические и социальные навыки, необходимые для ответа на эти угрозы. Для нашего подхода центральное значение имеет концепция «социального навыка» — сложной смеси когнитивных, эмоциональных и лингвистических приёмов, позволяющих индивидам более или менее эффективно действовать в качестве квалифицированных стратегических акторов, прекрасно приспособленных к требованиям коллективного действия. Опираясь на намеченные выше микрооснования, мы хотим посвятить остаток этой главы разъяснению концепции социального навыка как необходимой предпосылки того, о чём пойдет речь в следующих главах.

Наша цель — создать социологическую концепцию, которая учитывает экзистенциальные способности и потребность в наличии смысла и принадлежности к группе, а также объясняет, как люди создают и поддерживают социальные миры на мезоуровне. Мы утверждаем, что именно потребность в выработке смысла составляет основу стремления людей инициировать и поддерживать коллективное действие. Но для того чтобы объяснить роль смысла в этом процессе, необходимо смоделировать, что делают люди в своих повседневных взаимодействиях в полях стратегического действия для того, чтобы запустить коллективное действие и выработать смысл. В подобной модели должен фигурировать Homo sociologicus, для которого смысл составляет основание всей жизни и который стремится к этому смыслу, участвуя в коллективном действии вместе с другими людьми.

Рискуя повториться, ещё раз укажем на чрезвычайно важный момент, отмеченный выше. Подчеркивая центральное значение создания смысла в жизни группы, мы ни на секунду не допускаем, что вопросы власти, интересов и статуса являются для нашего подхода чем-то маловажным. Ничего подобного. Но стремление к практической выгоде, социальному статусу и власти неразрывно связано с проблемой смысла. Мы стремимся к этим качествам, потому что хотим доказать себе и другим свою ценность как человека. Другие люди помогают нам обрести смысл и дают ощущение того, что у нашей жизни есть какая-то цель. «Выигрывая», мы доказываем себе и другим, что наша жизнь не лишена смысла (или, по крайней мере, что мы в состоянии в достаточной степени приглушить сомнения в её осмысленности). Создание смысла нераздельно связано с притязаниями на власть, статус и другие формы удовлетворения собственных интересов.

Для понимания того, что именно предпринимают люди в целях организации коллективного действия, мы вводим понятие социального навыка.

Социальный навык можно определить как способность обеспечивать кооперацию, призывая и помогая создавать разделяемые смыслы и коллективные идентичности.

Квалифицированные социальные акторы проявляют эмпатию и благодаря ей понимают ситуацию других людей, что позволяет им сформулировать для этих людей убедительные причины действовать сообща. Квалифицированные социальные акторы должны понимать, как совокупности акторов в их группе представляют себе свои интересы и идентичности, а равно как это видится членам других групп. Опираясь на подобное понимание, они предлагают интерпретацию сложившегося положения и задают направление действий, исходя из существующих интересов и идентичностей. Их призыв побуждает членов группы к сотрудничеству и создаёт преимущественно негативное представление об идентичности тех, с кем их группа конкурирует.

Постоянное применение акторами социальных навыков — одна из сил, создающих и поддерживающих поля. Все поля нуждаются в активном участии индивидов и групп, чтобы продолжить своё существование. Здесь возникает вопрос о том, благодаря чему члены группы остаются вместе и как структурируется действие в поле стратегического действия. Каждый, кто принадлежит к какой-либо социальной группе, извлекает из пребывания в группе экзистенциальные выгоды. Именно ради этих выгод, а часто ради их сохранения, члены группы сотрудничают друг с другом и соперничают с теми, кто предлагает альтернативное видение поля стратегического действия.

Люди ежедневно применяют социальные навыки как часть проекта по созданию смыслов. Мотивы их могут быть разными. Разумеется, они могут получать материальную выгоду от своих действий, и это может быть одним из их ключевых мотивов. Но люди также участвуют в коллективных действиях и из менее практических соображений. Создание или подкрепление разделяемых смыслов и идентичностей в ходе коллективного действия относится к числу самых жизнеутверждающих видов человеческой деятельности, приносящих наибольшее удовлетворение. Быть частью группы и наслаждаться жизненным опытом принадлежности к целому — один из самых важных приёмов, помогающих индивидам создать позитивное представление о себе и удержать в узде свои экзистенциальные страхи. Успешный брак или личные отношения, воспитание детей, сотрудничество с другими людьми на работе — всё это даёт нам ощущение того, что жизнь полна смысла и мы играем в ней важную роль. С этой точки зрения становится понятна искусственность различения инструментального и альтруистического действия. Деятельность по совместному созданию смысла выглядит весьма альтруистически, но одновременно составляет основу любого инструментального коллективного действия.

Концепция социального навыка введена в обращение представителями символического интеракционизма. Представление акторов о себе в значительной степени определяется их взаимодействием с другими. В ходе взаимодействия акторы стремятся пробудить позитивное самоощущение, вырабатывая разделяемые смыслы и идентичности для себя и других. Термин «идентичность» обозначает совокупность смыслов, которыми располагают акторы и которые определяют их желания в конкретных обстоятельствах. Доминирующие акторы, действия которых результативны и успешны, могут иметь высокую самооценку. Акторы, находящиеся в подчинённом положении, могут быть стигматизированы и вынуждены применять стратегии оспаривания своей стигматизации.

Как отмечает Мид, некоторые социальные акторы инициируют сотрудничество успешнее других. Так происходит потому, что они умеют предложить другим людям привлекательное для них позитивное ощущение самих себя. О таких акторах мы говорим, что у них лучше развиты социальные навыки. Квалифицированные социальные акторы создают смыслы для других, потому что в результате создают смысл и для себя самих. Их ощущение результативности опирается не на узкое представление об эгоистическом интересе (хотя квалифицированные социальные акторы обычно получают материальную выгоду от своих навыков), а на акт побуждения к сотрудничеству и помощи другим людям в достижении их целей. Они будут делать всё возможное, чтобы организовать сотрудничество, и если один путь к этой цели оказывается закрыт, ищут другой.

Таким образом, квалифицированные социальные акторы руководствуются не узко понимаемым эгоистическим интересом и не какими-то заранее заданными целями. Обычно они не преследуют неизменные личные интересы, а сосредоточиваются на коллективных целях, возникающих в процессе взаимодействия. Они не фиксируют жёстко свои цели и открыты к тому, что им может предложить система. Такое, более открытое отношение к миру и к собственным целям означает, что квалифицированные социальные акторы часто действуют совсем не так, как предполагает идеальный тип рационального актора, преследующего свои неизменные личные интересы и цели в соперничестве с другими людьми.

Как отмечает Гидденс, все люди способны действовать как квалифицированные социальные акторы. Определённый уровень социальных навыков необходим каждому, чтобы выживать. Но все мы знаем людей, у которых этот навык более развит и которым лучше удается побуждать других к сотрудничеству. Мы встретим таких людей в университетах, в политике, в мире бизнеса. Иногда это будут руководители или управляющие на официальных должностях, иногда — нет. Здесь утверждается лишь то, что у некоторых людей лучше получается принимать на себя роль другого и использовать интерсубъективное понимание других, чтобы предложить им такие разделяемые смыслы и идентичности, которые позволят мобилизовать их на участие в коллективном стратегическом действии.

Квалифицированные стратегические акторы чаще всего находят себя в полях со сложившейся структурой. Как следствие, они обычно не могут выбирать ни своё положение в поле, ни доступные ресурсы, ни возможности для сохранения или изменения своего положения. Однако даже при этих ограничениях квалифицированные акторы располагают значительным пространством для манёвра. Если они входят в доминирующие группы, то будут использовать свои навыки для поддержания групповой солидарности, сохранения и укрепления разделяемых идентичностей и смыслов, которые составляют моральную основу коллектива, и в целом для поддержания статуса и материальных преимуществ членов группы. Если они находятся в группах претендентов, то их социальные навыки могут пройти суровые испытания, но и последствия от их действий могут оказаться весьма ощутимыми. В подобных ситуациях квалифицированные акторы стремятся поддерживать солидарность и позитивную социальную идентичность в условиях множества вызовов. В частности, в плане стратегии это означает, что они будут вырабатывать такие тактики, которые позволят реализовывать имеющиеся возможности и в то же время находить и использовать любые новые уязвимые места в позиции оппонентов.

Социальный навык может быть индивидуальным качеством, но возможность его применения сильно ограничена позицией индивида в рассматриваемом поле.

Успех в использовании социального навыка будет зависеть от того, как актор оценивает свою социальную позицию, какова его способность принимать точку зрения других акторов (как тех, с кем он намерен сотрудничать, так и тех, с кем он соперничает) и как ему удаётся выбирать те действия, которые «имеют смысл» в его положении. В связи с этим нужно заметить, что следует отделять роль, отведённую человеку в конкретном поле стратегического действия, от способности этого человека исполнять данную роль и получать результат.

Большинство социологов предпочитает либо оценивать людей по их позициям в социальной структуре (тем самым отрицая их способность осознавать собственные интересы), либо рассматривать их как чересчур самостоятельных, способных в любой момент, даже не замечая того, создавать и пересоздавать общество. Концепция социальных навыков и связанная с ней теория полей предполагают, что на способность акторов к сотрудничеству, соперничеству и коллективному действию влияют как навыки конкретного актора, так и его положение в социальном пространстве. Действия актора зависят от его позиции и возможностей в структуре и от его умения находить способы мобилизации других людей ради максимизации своих шансов на получение как сугубо практической выгоды, так и экзистенциального выигрыша. В любой ситуации способность акторов улучшить положение своей группы может быть значительно или незначительно ограничена их положением в структуре. В обоих случаях их задача — применить свой социальный навык, чтобы воспользоваться всеми доступными возможностями. Они также должны продолжать мотивировать других и предлагать смыслы и идентичности для поддержания солидарности и духа группы.

Стоит подробнее объяснить, как мы используем идею социального навыка в наших рассуждениях и что отличает нашу позицию от более рационалистических подходов. Концепция социального навыка в нашей теории полей помогает решить три важные проблемы. Во-первых, она предоставляет микрооснование для всей теории. При всём нашем несогласии с теорией рационального выбора, нас всегда восхищало наличие в ней набора чётких допущений о поведении людей, на который опирается весь подход. Суть социальной жизни человека, согласно сторонникам этой теории, состоит в рациональном расчёте и действиях ради достижения узко определенных практических целей.

Напротив, для нас сущность социальности человека заключается в совместной выработке смыслов происходящего. Это никак не исключает более узко определённых инструментальных/материальных оснований человеческого существования. Мы лишь полагаем, что материальное и экзистенциальное невозможно разделить. Начнём с того, что материальные цели всегда ставятся и достигаются в группе. Без участия людей в группах были бы невозможны никакие материальные вознаграждения. Проекты по созданию смыслов в полях действия позволяют группам функционировать, а также получать и распределять вознаграждения. Это связано с тем, что для производства любых материальных объектов требуется коллективное действие. А для коллективного действия необходимы идентичности и смыслы, чтобы убедить индивидов в том, что они являются частью чего-то реального, важного и отвечающего их интересам.

Представление об экзистенциальных проектах групп помогает объяснить ряд ключевых особенностей социальной жизни, которые рационалистическими подходами принимаются как данность. При всей интуитивной привлекательности этой идеи, индивиды редко (если и вообще когда-либо) выступают как расчётливые чужаки. Даже самые эгоистичные «одиночки» стремятся к целям, которые по своей сути являются коллективными конструктами. Они ищут подтверждение своей ценности, стараясь получить то, чем обладают другие. Они ищут одобрения тех, чьё уважение хотят заслужить, и пытаются навредить своим врагам. Более того, эти индивиды обычно чувствуют себя обязанными стремиться к этим целям в составе коллективов, действуя согласованно с другими.

Это подводит нас ко второму тезису. В моделях рационального действия участие индивида в коллективном действии никогда не принимается как данность. Напротив, по умолчанию рациональные акторы уклоняются от коллективного действия и сопротивляются выполнению наложенных коллективом обязательств, если те ограничивают их способность достигать собственных целей. Нам говорят, что эту склонность к «бесплатному проезду» за счёт других (фрирайдерству) можно преодолеть только с помощью селективных стимулов для индивидов, побуждающих их присоединяться к группе или участвовать в совместном действии. Короче говоря, коллективные проекты имеют смысл только в том случае, если они помогают индивиду достичь его узко определённых инструментальных целей. Наш акцент на экзистенциальных функциях социального требует занять совершенно противоположную позицию. Для нас присоединение к группам и другим коллективам — очень желанная цель сама по себе. В конечном счёте основные источники смыслов и идентичности в нашей жизни могут нам дать только коллективы. Соответственно, значительная часть наших социальных навыков направляется на выстраивание и защиту этих коллективных экзистенциальных проектов.

Здесь мы подходим к третьему и заключительному пункту. Обращая внимание на социальные навыки, наша теория смещает акцент с мотивов на действие и вклад квалифицированных акторов в возникновение, поддержание и трансформацию социальных порядков. Такой подход противоречит почти всем направлениям социальной теории, основанным на идее индивидов, эгоистично реагирующих на свое положение в социальной структуре. Так, например, в теории габитуса Бурдьё — самом развитом современном теоретическом представлении о связи между индивидами и социальной структурой — реакция индивидов на конкретную ситуацию зависит от их позиции в конкретном поле, от доступных им ресурсов и их восприятия стратегических возможностей, основанного на истории их социализации и жизненном опыте.

Напротив, в нашей теории акторы никогда не руководствуются исключительно личным интересом. Большинство из нас значительную часть времени действуют из желания подкрепить нашу принадлежность к той или иной группе — например, член семьи, сотрудник организации, член религиозной общины, — помогая воспроизводить соответствующий социальный порядок. Нужно признать, что иногда мы действуем ради сохранения практических выгод, которые даёт нам тот или иной коллектив, но бóльшую часть времени мы лишь выражаем нашу причастность к группе, сберегая и развивая её идентичность, а также в целом воздавая должное её экзистенциальной значимости для нас.

Роль социальных навыков в действии

Теперь, когда мы постарались, насколько это возможно, объяснить связь нашего основополагающего понимания социальности человека и нашей концепции социального навыка, мы хотим посвятить оставшуюся часть этого раздела более детальному обсуждению некоторых форм квалифицированного социального действия, применение которых в полях мы наблюдаем повседневно. Мы рассматриваем все эти формы действия не только как отражение применяемого социального навыка, но и — на более фундаментальном уровне — как мотивирующую силу экзистенциальной функции социального.

В литературе выделяют ряд важных тактик, которые используют акторы с развитыми социальными навыками для включения в совместную и конкурентную деятельность в группах. Основная задача актора с развитыми социальными навыками — задать фрейм «историй», которые помогут вовлечь людей в сотрудничество, взывая к их идентичности, верованиям и интересам, и одновременно использовать те же истории для организации действий против различных оппонентов. Такова основная задача фрейминга, которую выделяет Ирвинг Гофман. Иногда это истории о смысле и принадлежности к группе, то есть об экзистенциальных вопросах групповой идентичности, а иногда о том, «что мне с этого будет».

Одно из самых важных средств фрейминга — отношение господства, позволяющее прямо указать кому-либо, что именно следует делать. Как давно подметил Вебер, господство означает шанс встретить повиновение прямому приказу на основании легитимной позиции человека, отдающего этот приказ. Когда акторы занимают определенную позицию в конкретной социальной группе, им проще вовлечь других в сотрудничество. Однако даже если кто-то занимает официальную позицию в группе, ему еще предстоит обеспечить сотрудничество подчиненных. Это значит, что потребуется более разнообразный репертуар других тактик, которые используют квалифицированные акторы для структурирования взаимодействий внутри группы и между группами.

Способность задавать повестку — это способность определять рамки того, что подлежит обсуждению другими. Если квалифицированный актор сумеет добиться, чтобы другие приняли предложенные им термины для обсуждения, то его дело почти сделано. Формирование повестки обычно происходит в ходе негласных действий по убеждению множества акторов и групп в том, что именно данная повестка отвечает их интересам. Когда группы встречаются, то оказывается, что повестка уже задана, термины для дискуссии определены, интересы и идентичности акторов так или иначе оформлены. Это гарантирует, что акторы будут видеть свои интересы в заданном ракурсе, что закроет для них всевозможные иные пути действий.

Квалифицированные акторы понимают неоднозначность и неопределенность поля и умеют их преодолевать. У них есть интуитивное ощущение возможного и невозможного. Если ситуация неожиданно предоставляет новые возможности, которые могут привести к выигрышу, квалифицированные акторы ухватятся за них, даже если у них нет полного понимания, какую именно пользу и насколько значительную выгоду они могут принести. Такой прагматичный, открытый подход к стратегическому действию сходен с тем, что Клод Леви-Стросс обозначил как «бриколаж». Он означает, что квалифицированные акторы в любой момент готовы использовать то, что даёт им система, даже если это не в точности то, что они или другие хотели бы в идеале получить.

Квалифицированным социальным акторам часто приходится убеждать других в том, что получаемое ими и есть именно то, чего они хотят. Для этого квалифицированные акторы должны уверить других, которые могут не иметь с ними общих интересов, в том, что их идентичности и интересам соответствует то, что должно произойти. Это достигается за счёт «продажи» группам неких ценностей более высокой значимости, которые все готовы принять, либо уверения членов группы в том, что предстоящие события будут хотя бы отчасти соответствовать их узко определенным личным интересам. Поскольку интересы и предпочтения можно формировать по мере формирования поля, необходимо увязать более общие фреймы и существующие в группе концепции интересов.

Квалифицированные социальные акторы более склонны посредничать, чем разглагольствовать. Возможны два варианта. Первый — когда стратегические акторы представляют себя нейтральными участниками ситуации, действуя так, будто они просто пытаются быть посредником для осуществления интересов других. Второй — когда стратегические акторы представляют себя в качестве более активных участников, апеллируя к коллективной идентичности группы и призывая других найти способ, чтобы убедить людей действовать сообща. Предлагаемое решение они преподносят как то, что поможет сохранить мир либо избежать разрушения поля. Чтобы быть успешным посредником, квалифицированному актору нужно убедить других в том, что им не движут эгоистические интересы и он не получит личной выгоды от предлагаемого решения.

Поскольку цель квалифицированного актора — добиться сотрудничества от других, его мотивы часто бывают непонятны или кажется, что у него нет собственных интересов; Эрик Лейфер, а также Джон Паджет и Кристофер Ансел называют это качество «устойчивым действием» (robust action). Если возникнет впечатление, что некто стремится к определённой цели ради своей собственной выгоды, он очень скоро столкнётся с противодействием. Напротив, если кого-то сочтут внимательным к нуждам других и не заинтересованным в определённом решении, другие с высокой вероятностью признают ситуацию подходящей для переговоров или иных форм сотрудничества.

Одна из самых важных задач квалифицированного социального актора — найти способ связать акторов или группы с очень разными предпочтениями и, насколько возможно, изменить эти предпочтения. Стоит запустить такой процесс агрегирования — и он пойдет сам собой. Когда в дело включится определённое количество акторов, другие, скорее всего, последуют за ними. Загвоздка именно в том, чтобы вовлечь в дело достаточно людей и запустить пресловутый эффект присоединения к большинству (bandwagon effect). Чаще всего это достигается созданием привлекательной для многих коллективной идентичности. Подобная идентичность позволяет группам увязать свои разные интересы с общим проектом.

Квалифицированные акторы одновременно действуют в нескольких направлениях. Из них многие (пожалуй что, и большинство) сойдут на нет или ни к чему не приведут. Но поскольку отказ от действий в этих направлениях не рассматривается как серьёзный провал, то для убеждения других в том, чтобы присоединиться, будет достаточно нескольких успешных направлений деятельности или нескольких побед. Даже если актор перепробует самые разные способы, чтобы заставить людей соучаствовать, постфактум другие акторы или группы, скорее всего, вспомнят только те попытки, что увенчались успехом. Часть этой иллюзии действия — постараться убедить других, что реализовать их видение легче, чем они думали.

Если вы сумеете убедить других в том, что у них больше власти или что им проще привлекать других участников, то, когда что-то начнет приходить в движение, новые участники будут готовы присоединиться.

Другой частый приём стратегических акторов — убедить других в том, что именно они на самом деле придумали некий ход действий. Если приём срабатывает, то гарантирует очень высокую приверженность инициативе со стороны номинальных создателей плана. Близкая тактика предполагает, что квалифицированный актор создаёт ситуации, в которых других аккуратно подталкивают к тому, чтобы принять командование и включиться в то, что они начинают считать своей собственной идеей. Привлекая относительно самостоятельных акторов к сотрудничеству и убеждая их в том, что идея сотрудничества принадлежит им самим, стратегические акторы обеспечивают сотрудничество остальных, не вызывая подозрений в интригах в духе Макиавелли.

Как отметили Паджет и Ансел, хороший способ обеспечить сотрудничество очень непохожих групп — заключить союзы с людьми, у которых мало других вариантов, или изолировать особенно неподатливых одиночек. А лучше всего — вовлечь в поле как можно больше тех, кто не участвует в союзах, и добиться, чтобы у них сложилось единое представление о происходящем и общая коллективная идентичность. Хороший способ это сделать — стать тем узлом, который соединяет одиночек со всей сетью. Иногда некоторые акторы или группы настроены столь деструктивно, что лучшей тактикой будет изолировать их. Даже если имеется несколько недовольных, но изолированных акторов, они обычно остаются дезорганизованными. Поскольку подобные акторы сами обычно неспособны к стратегическому действию, они так и останутся в изоляции.
IQ

30 августа, 2022 г.