Видеоокулография доказала повышенную сложность полисинтетических языков для чтения

Сначала коротко

Мнение: Считается, что движения глаз при чтении текстов на языках с одинаковой письменностью универсальны.

На деле: Сравнение движений глаз во время чтения на русском и адыгейском языках показало, что они отличаются. Причина — в различиях морфосинтаксической структуры этих языков.

Теперь подробнее

Команда исследователей из Центра языка и мозга и Школы лингвистики НИУ ВШЭ совместно с коллегами из Адыгейского государственного университета сравнила характеристики движения глаз при чтении у носителей двух структурно различных языков — русского, который относится к синтетическим языкам, и адыгейского, входящего в группу полисинтетических языков. Выяснилось, что движения глаз при чтении на языках с разной структурой демонстрируют как сходства, так и различия. При этом чтение на адыгейском языке занимает больше времени и требует более трудоемкой обработки, чем чтение на русском. Исследование подобного рода — с участием билингвов (носителей двух типов языков, один из которых является малым языком России) — проводилось впервые. Статья с результатами работы опубликована в журнале Frontiers in Psychology.

Исследование проведено в рамках межуниверситетского сотрудничества НИУ ВШЭ и Адыгейского государственного университета.

О чём речь?

Психолингвистические характеристики слов (частотность слова, длина слова и пр.), влияющие на движения глаз, и, следовательно, на языковую обработку, исследуют не один десяток лет. «Ещё в XX веке заслуженный учёный в области исследования движений глаз Кит Рейнер показал, что на движение глаз при чтении влияют частотность и длина слов, а также их предсказуемость», — поясняет младший научный сотрудник Центра языка и мозга НИУ ВШЭ Нина Здорова.

Было обнаружено, что подобные особенности влияют на продолжительность фиксации взгляда на слове, а также на вероятность пропуска слова при чтении (ситуации, когда взгляд на слове не остановится вовсе, и на нём не будет ни одной фиксации). «Так, высокочастотные слова (часто используемые в речи), а также более короткие и контекстуально более предсказуемые слова пропускаются чаще, а если взгляд на них фиксируется, то на более короткое время», — комментирует Нина Здорова.

Кроме того, частеречная принадлежность слова также влияет на то, как эти слова прочитываются. Исследователи выявили ранее, что, например, носители русского языка (как взрослые, так и дети) читают глаголы значительно медленнее, чем существительные, а вероятность пропуска глагола ниже, чем вероятность пропуска существительного.

Авторы отмечают, что исследования с использованием метода регистрации движений глаз — видеоокулографии (также известного как айтрекинг) проводятся преимущественно на материале индоевропейских языков и крупных представителей уральской, китайско-тибетской и тюркской языковой семьи — финского, китайского и турецкого соответственно. При этом акцент в кросслингвистических исследованиях делается, прежде всего, на различиях в орфографии и письменности — например, когда сравнивается чтение на английском, китайском и финском языках, или чтение на английском и русском.

В ходе текущего исследования фокус был смещен на морфологические различия между языками. Исследователи сравнили движение глаз у билингвов при чтениии на двух языках — синтетическом русском и полисинтетическом адыгейском, который является малым языком.

В синтетических языках грамматические значения передаются преимущественно с помощью морфем, например аффиксов (приставок, суффиксов, постфиксов). Однако некоторые значения могут быть лексикализованы — то есть выражены с помощью дополнительных слов, а не морфем.

В полисинтетических языках явление синтетизма имеет высшую степень: грамматические значения передаются исключительно с помощью морфем, а не с помощью дополнительных слов. В результате этого слова могут быть очень длинными, и одно слово может передавать суть целого предложения. Примеры других полисинтетических языков в России: чукотско-камчатские и эскимосско-алеутские.

Условный пример: по-русски мы говорим «я ем вкусную кашу», а на каком-либо полисинтетическом языке это предложение будет уже одним словом «яестькашавкусно».

Адыгейский — это один из западнокавказских языков, на котором говорят преимущественно на юге России и в некоторых странах Ближнего Востока. Согласно Всероссийской переписи населения 2020-2021 годов, адыгейский ежедневно используют около 75 800 человек. В этом языке, как и в русском, используется кириллическая письменность, но присутствуют специфические лишь для адыгейского буквы. При этом, как замечают авторы, буквенно-фонемное соответствие в адыгейском не является прямым. Иначе говоря, пишется не так, как слышится.

Как изучали?

Для исследования авторы работы рекрутировали 65 взрослых билингвов в Майкопе (столице Республики Адыгея). Участники — носители русского и адыгейского языков в возрасте от 18 до 60 лет, средний возраст 30,2 лет. Средний уровень образования респондентов — 14,9 лет. Половина из них (32 человека) являлись студентами Адыгейского государственного университета.

Подавляющее большинство участников (42 человека) указали два языка в качестве родных: русский и адыгейский, а 23 участника — только адыгейский. Между тем, почти у всех респондентов (57 человек) родители разговаривают на обоих языках.

Билингвизм или двуязычие — это, по определению Франсуа Грожана в рамках психолингвистики, использование двух и более языков (или диалектов) в повседневной жизни. При этом под билингвизмом понимается не только владение несколькими языками с раннего детства. Приобретённые в ходе жизни языки также позволяют отнести человека к группе билингвов. Однако билингвы отличаются между собой по уровню владения языками, сферам их использования и т.д. Термин билингвизм используется и для обозначения мультилингвизма (многоязычия).

Так как респонденты являлись носителями различных диалектов адыгейского языка, было важно удостовериться, что понимание прочитанного не отличается в разных диалектных группах, и все участники могут рассматриваться как одна большая и однородная группа испытуемых. В результате анализа различия в понимании среди некоторых участников всё же были обнаружены. В связи с этим итоговая выборка сократилась и составила 50 человек (из них 44 женщины).

В ходе экспериментов использовались два корпуса (набора) предложений: 144 на русском и 100 на адыгейском языке. Движения глаз при чтении предложений с экрана ноутбука регистрировались с помощью видеоокулографа (айтрекера) EyeLink Portable Duo ( SR Research, Canada). В числе показателей, которые измерялись — длительность первой фиксации на слове, общее время прочтения слова, вероятность пропуска слова, вероятность фиксации на слове более одного раза.

Что получили?

По всем основным показателям обнаружилось два значимых эффекта: влияние языка и частотности слова. Чтение на адыгейском языке занимало больше времени и требовало более трудоемкой обработки, чем чтение на русском. Результаты анализа показали, что при чтении на адыгейском маловероятны пропуски слов и единичные фиксации на них и, напротив, — более вероятны две и более фиксации на одном и том же слове.

Частотность слова оказывала ожидаемое влияние на движения глаз независимо от языка. «И на русском, и на адыгейском чем выше частотность слова, тем быстрее оно прочитывалось и была менее вероятна необходимость фиксироваться на слове более одного раза. Однако важно отметить, что влияние частотности слова в адыгейском распространялось на движения глаз не так широко, как при чтении на русском», — комментирует Нина Здорова.

Этот фактор может быть связан с тем, что для полисинтетического языка, вероятно, важнее смотреть на частотность морфемы, а не всего слова, ведь каждое слово — это уникальная комбинация из множества морфем.

Ещё два показателя также оказались значимыми — длина слова и место приземления на слове (локализация первой фиксации). Чем длиннее слово, тем дольше длится первая фиксация и выше вероятность нескольких фиксаций на нём, а также ниже вероятность пропуска слова. Однако при чтении слов одинаковой длины на русском и адыгейском участники демонстрировали разное поведение: слова на адыгейском требовали больше времени на прочтение. «Вероятно, это связано с тем, что длинное слово в адыгейском предполагает б о льшее количество морфем и следовательно, передаёт больше значений и требует больше времени на осмысление», — поясняет исследовательница.

Считается, что приземление в центр слова является наиболее эффективным для прочтения. «Глядя в центр, мы можем обработать боковым зрением начало и конец слова и не задерживаться на нём долго. Примерно так и делали испытуемые при чтении на русском, но при чтении на адыгейском место их первой фиксации тяготит к началу слова», — рассказывает Нина Здорова. Скорее всего это обуславливается теми же причинами — длиной и морфологической сложностью слов в адыгейском языке.

Для чего это нужно?

Несмотря на то, что накоплено много исследований в области движения глаз при чтении на разных языках, до сих пор было мало что известно о читательском поведении билингвов при чтении на малоизученных и типологически отличающихся языках (например, синтетических и полисинтетических).

Авторы отмечают, что их новая работа позволила показать различия в чтении на разных языках. При этом впервые были исследованы особенности чтения на материале полисинтетического языка. Полученные результаты важны для фундаментальной науки и планирования последующих психолингвистических экспериментов.

С практической точки зрения, новые сведения помогут в написании маркетинговых текстов. «Сегодня рекомендации в этой сфере основываются на знании о том, как читает пользователь на тех самых широко изученных индоевропейских языках (короткие слова читаются быстрее, с высокочастотными словами текст воспринимается легче). Однако эти рекомендации не всегда применимы для текста на полисинтетическом языке», — комментирует Нина Здорова. Она полагает, что подобные экспериментальные исследования помогут понять, на какие характеристики стоит обращать внимание при написании слоганов, пушей и других рекламных материалов на полисинтетическом языке.
IQ
 

Авторы исследования:

Нина Здорова, младший научный сотрудник Центра языка и мозга, аспирантка Школы лингвистики НИУ ВШЭ, младший научный сотрудник Института языкознания РАН

Ольга Паршина, научный сотрудник Центра языка и мозга НИУ ВШЭ, приглашённый преподаватель Миддлберийского колледжа (США)

Бэла Оглы, стажер-исследователь Центра языка и мозга НИУ ВШЭ

Ирина Багирокова, научный сотрудник Института языкознания РАН, доцент Школы лингвистики НИУ ВШЭ

Екатерина Красикова, стажер-исследователь Центра языка и мозга НИУ ВШЭ

Анастасия Зюбанова, стажер-исследователь Центра языка и мозга НИУ ВШЭ

Шамсет Унарокова, научный сотрудник Лаборатории экспериментальной лингвистики Адыгейского государственного университета

Сусанна Макерова, руководитель Лаборатории экспериментальной лингвистики Адыгейского государственного университета

Ольга Драгой, директор Центра языка и мозга, профессор факультета гуманитарных наук и Школы филологических наук НИУ ВШЭ

Автор текста: Селина Марина Владимировна, 4 октября, 2023 г.