Образование частично переформатируется в «услугу по требованию»: цифровые платформы стремительно и успешно находят преподавателей по запросам учащихся. Это позволяет персонализировать образование и сделать его доступнее. А педагогам — раскрыть свои новые возможности и заработать. Но так ли хорошо обучение в стиле Uber? Изучаем уберизацию образования по статье философа, заместителя декана факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ в Нижнем Новгороде Тимура Хусяинова.
Это активное использование цифровых платформ, которые напрямую, без посредников, связывают учащегося и преподавателя. Термин «уберизация» происходит от названия американской компании Uber Technologies (или просто Uber), которая стала пионером технологизации прямого соединения клиентов и исполнителей. Она сделала мобильное приложение для быстрого заказа такси и доставки еды.
Уберизация в применении к образованию заключается в технологизации подбора педагога для конкретного учащегося, с учётом его запросов и возможностей. Она содействует персонализации образования, его подстройке под потребителей. Образование отчасти превращается в «услугу по требованию».
Действительно, похожие сервисы — часть экономики платформ, а также экономики совместно потребления (шеринга) — хорошо известны в гостиничной сфере (Airbnb позволяет ненадолго арендовать жильё по всему миру) и системе каршеринга (совместное пользование машинами предлагают Делимобиль, BlaBlaCar, BelkaCar и пр.). Логика такая: «Мне не нужен свой автомобиль, но я хотел бы получать удобные и безопасные услуги по перевозке».
Есть комплексные варианты — мобильное приложение Яндекс Go, так назывемый суперапп (super app), например, включает такие сервисы «Яндекса», как заказ такси, каршеринг, доставка еды из ресторанов и продуктов из магазинов, аренда электросамокатов и пр. Сегодня мы покупаем книги и другие товары «одним щелчком мыши», пользуемся таким же образом финансовыми услугами и мультимедиа. Не удивительно, что уберизация пришла и в образование.
Уберизация — это как раз создание новой формы сетевой структуры на рынке труда, системы, в которой основой взаимодействия клиентов и поставщиков услуг оказываются цифровые платформы. Подобные изменения учёные расценивают как наступление эпохи «безграничного капитализма», связанной с созданием двух моделей экономики — «совместного потребления» (шеринга) и «совместного заработка».
Уберизация прямо связана с произошедшей Четвёртой промышленной революцией и выделением «Индустрии 4.0». Вторая берет начало из разработки и внедрения искусственного интеллекта (ИИ) и нейросетей.
Довольно часто уберизацию сравнивают с прорывом, совершенным американским промышленником и изобретателем Генри Фордом. Он первым стал использовать промышленный конвейер для поточного производства автомобилей, и его система оказалась высокоэффективной. Это же можно сказать и о цифровых платформах, аналогичных Uber. Взаимодействие потребителей и исполнителей стало быстрее, дешевле, лучше.
Такие пиринговые (от англ. peer-to-peer — «равный к равному»), одноранговые, прямые сделки между клиентами и поставщиками предполагают сокращение эксплуатационных расходов по сравнению с традиционным бизнесом. Число звеньев между поставщиком и заказчиком услуг минимально. Клиентам предоставляются персонализированные услуги. Так что уберизация — это выгодно. В том числе — в сфере образования.
Во-первых, более широкий, быстрый и дешёвый доступ к образованию. В мире это всё ещё очень серьёзная проблема. По данным ЮНЕСКО (осень 2017 года), 264 млн детей в разных странах мира не посещают школу (нет условий и ресурсов), и ещё, по меньшей мере, 600 млн имеют доступ к образованию, но не учатся. Не случайно Всемирный банк в 2018 году констатировал кризис обучения (learning crisis) в мире. Ответом на эти вызовы и стало развитие обучающих онлайн-площадок, в том числе, в сфере высшего образования, помогающих получить знания в различных сферах.
Во-вторых, уберизация образования предполагает обучение именно тем навыкам, которые нужны каждому конкретному учащемуся. Причём он сам контролирует, когда и как обратиться за этой услугой, как и при вызове такси.
В-третьих, платформа предъявляет к педагогам высокие требования, что содействует качественному обучению. А вот социализироваться с помощью убер-платформ проблематично (такая задача, видимо, и не ставится). Там нет живых дискуссий с другими студентами, нет социальных связей — всего того, что есть в традиционных вузах и школах.
Сейчас в начале пути к уберизации стоят такие платформы, как Skyeng (персонализированное обучение английскому), где есть возможность выбрать преподавателя, исходя из своего уровня знания языка, целей обучения и т.д. На шаг впереди была американская компания Chegg Tutors с платформой InstaEDU, прекратившая свою деятельность в начале 2021 года. Она предлагала пользователю, который столкнулся с какой-то проблемой, например, при изучении языка, обратиться буквально в любой момент (24/7) за помощью к преподавателю. Таким образом реализовывалась модель образования по запросу.
МООК — самостоятельное явление, которое стоит рассматривать отдельно. Что касается «уберизованного» учебного процесса, то он может идти не только онлайн, но и очно, — как договорятся преподаватель и учащийся. Так что не стоит считать уберизацию одним из видов дистанционного образования.
Она может серьезно повлиять на труд преподавателей школ и университетов и внести вклад в цифровую трансформацию рынка образования. Платформы, аналогичные Uber, могут стать большой базой профессионалов, каждый из которых выделяет те навыки, которые хочет продать, и назначает свою цену. При этом педагоги избавлены от необходимости искать клиентов — в этом помогает платформа.
Преподаватели получают возможности для переосмысления педагогической практики, раскрытия своих творческих способностей. Другие возможные эффекты уберизации образования:
педагог перестает быть носителем «сакрального знания» и производителем контента: теперь он консультант в освоении материала;
смена приоритетов при выборе преподавателей (определяющими оказываются уже не дипломы педагога и не мнение профессионального сообщества, а отзывы его предыдущих учеников);
возможность автоматизации части образовательного процесса.
Сейчас, по-видимому, зарождается философия нового университета, в частности, в вопросах его функционирования. По прогнозам некоторых философов, на «руинах» прежних университетов (гумбольдтовской модели или, например, предпринимательской, когда вуз демонстрирует признаки бизнес-структуры) возникнет новая модель — университет экспертизы. Он сможет вобрать в себя все лучшее от существовавших ранее.
Интересный тренд — более свободный выход на уровень массового преподавания. Это создание педагогами собственных онлайн-курсов, вебинаров и даже целых школ. Появляются новые образовательные ресурсы, посвященные самым разным дисциплинам, в том числе и «лишним знаниям». Например, Постнаука, проекты онлайн-университетов и пр.
Речь идёт о знаниях, которые не нужны человеку в профессии или в быту, но пригодятся для общей эрудиции. Например, лишь немногим нужно знать устройство Вселенной, но это же очень интересно!
Бум научно-популярных сайтов и книг, деятельность популяризаторов стимулируют тягу к образованию. При этом даже многочисленные платформы МООК не могут удовлетворить все запросы. Имеющиеся курсы имеют определенную направленность, но интересы аудитории могут различаться.
В этом смысле персонализированное образование — гибче. Американский экономист, автор бестселлера «Чёрный лебедь» Нассим Талеб в 2015 году предположил, что с уберизацией образования студенты будут предпочитать обращаться напрямую к преподавателям, минуя учёбные заведения. Это содействовало бы соответствию учеников и педагогов.
Отчасти да. При уберизированном взаимодействии статус образовательного ресурса или преподавателя определяется прежде всего мнением аудитории. Наниматель-ученик изучает рейтинг педагога, составленный его студентами. Люди с низким рейтингом могут быть вообще исключены с платформы. С другой стороны, на выбор преподавателя может влиять и его участие в качестве эксперта в различных СМИ, а также практика ведения блогов и видеоканалов.
Гипотетически учащийся может выйти на связь с педагогом, когда тот занят научным экспериментом или, например, отдыхает. В обществе риска, когда работник сам несёт ответственность за свою экономическую судьбу, у преподавателя может не быть возможности отказать ученику — ведь деньги-то нужны! Педагог сохраняет «право отключиться» от общения, но вероятность воспользоваться им мала.
Автономия педагога сокращается. Желание высоко котироваться у аудитории может сказываться как на поведении преподавателя, так и на результатах обучения. Решить задачи студент сможет, но насколько глубоко он изучил предмет?
Хотя изначально модель ориентирована на повышение дохода педагогов, это не всегда так, и вероятна большая текучесть кадров. Но образование, в отличие от автоперевозок, требует регулярного взаимодействия. Если его нет, эффект падает, учащиеся не имеют необходимой поддержки.
В сферу образования вполне может проникнуть искусственный интеллект, который будет генерировать изображения и видеоролики, готовить ответы на запросы, оценивать выполнение заданий. Впоследствии это может способствовать созданию «безжизненного профессора», который будет представлять собой аватар в метавселенной, использующий ИИ и глобальную систему знаний.
Возможны разные сценарии. С развитием ИИ преподаватели могут быть отчасти заменены виртуальными помощниками, которые будут учиться у них, собирая базу данных по работе с учеником. Ещё один шаг — возможность платформы самой подбирать поставщика для клиента.
В ходе уберизации вероятна дифференциация: получение информации от машины или от человека. Дороже обойдется именно «живое общение». Так может сформироваться неравенство между теми, кто лично коммуницирует с педагогом, и теми, кому доступно лишь роботизированное обучение. «Живой» диалог — всегда в цене, и при технологизации образования это стоит учитывать.
IQ