- A
- A
- A
- ABC
- ABC
- ABC
- А
- А
- А
- А
- А
Привычное зло
Bullying for Wysokie Obcasy / Bartosz Kosowski, CC BY-NC 4.0
Для многих подростков агрессия в интернете стала обычным явлением. С возрастом терпимость к ней фатально растет, выяснили психологи. Однако это одна из опаснейших форм травли. Жертве некуда скрыться от него, а взрослые нередко даже не знают о ситуации: травля идет в «детских» сообществах. Ученые исследовали кибербуллинг среди подростков.
Агрессия как «рутина»
Кибербуллинг — травля с использованием смартфонов, компьютеров и других электронных устройств. Одни школьники методично преследуют других в соцсетях, чатах, мессенджерах, онлайн-играх, на видеохостингах и пр. Например, они публикуют оскорбительные комментарии, распускают сплетни, угрожают. Или размещают видеоролики о частной жизни, выдают себя за других, создают ради насмешки над кем-то веб-страницы и профили в соцсетях.
Александра Бочавер, Кирилл Хломов и Денис Давыдов изучили, насколько распространена онлайн-агрессия и как подростки воспринимают ее.
Ситуации кибербуллинга — часть школьной повседневности, показало исследование с участием московских подростков 11–16 лет (5–9-е классы). С такой травлей в той или иной форме сталкивались почти три четверти опрошенных — 72%. Об опыте киберагрессии в отношении других пользователей рассказали 54% юношей и 36% девушек.
Самая распространенная форма прессинга — грубые комментарии. На это указала почти четверть — 24% — респондентов. Далее следуют оскорбительные картинки (обычно в социальных сетях) и сплетни — по 16% респондентов. Почти одинаково часто — от 9% до 11% — встречаются угрозы в соцсетях, попытки выдать себя за другого и оскорбительные видео.
Главная площадка кибербуллинга — соцсети с явным лидером «ВКонтакте», что логично с учетом их популярности у подростков. Этот канал назвали 40% опрошенных. Затем с большим отрывом идут видеохостинг YouTube, чаты и многопользовательские онлайн-игры, — их упомянули от 12% до 15% информантов.
Резонансная и незаметная
Главная особенность онлайн-агрессии — в том, что от нее сложно уклониться.
Она может стать вездесущей и чуть ли не круглосуточной. Просто потому, что подростки часто находятся в сети. В этом ее важное отличие от традиционного буллинга (нападок, драк и пр.), который все же привязан к определенному времени и месту — школьному двору, раздевалке и пр.
Киберагрессия может иметь большой резонанс: у нее неограниченное число свидетелей, в отличие от того же «очного» буллинга. Количество просмотров, лайков, комментариев не всегда говорит об истинных масштабах происшествия.
Вместе с тем, для взрослых такие истории могут быть незаметны. Кибертравля нередко разворачивается в подростковых сообществах, часто закрытых. Туда не вхожи родители и учителя. Поэтому взрослые не всегда вмешиваются своевременно.
В то же время, и сами подростки бывают не готовы открыто обсуждать опасные ситуации. Не у всех доверительные отношения с родителями. К тому же они могут ограничить доступ к гаджетам и соцсетям, а для школьников это равносильно социальной изоляции.
Атака и оборона
Доля респондентов с опытом виктимизации довольно стабильна в разных возрастах. В 11, 13 и 16 лет она колеблется у отметки 70%. Респонденты сталкивались, в основном, с грубыми и оскорбительными комментариями, слухами, прямыми угрозами.
Есть небольшие гендерные нюансы. Нападки на юношей — несколько более прямолинейны и брутальны. Это прямые угрозы, унизительные картинки, видеоролики и веб-страницы. Девушки чаще встречаются с грубыми комментариями и слухами.
Школьники рассказали, что в ответ на кибербуллинг им хотелось доказать свою правоту или отомстить обидчику (по 23% опрошенных). В то же время, многие были растеряны, испытывали стыд и отвращение к себе. Что касалось ответных действий, то респонденты выбирали оскорбление или игнорирование (по 26%) или исключали обидчика из общения — забанивали (23%). В 10% случаев информанты пытались перенести выяснение отношений офлайн.
Обыденная и неэффективная
Исследователи изучили и общее восприятие кибертравли. Оказалось немало школьников, которые довольно терпимо относятся к ней.
С возрастом подростки, по-видимому, свыкаются с этим явлением. Это не означает, что оно становится социально приемлемым, — просто удивляет все меньше.
29% респондентов воспринимают кибербуллинг как рядовую ситуацию. Возрастная динамика отношения к нему показательна. В пятых классах онлайн-травлю считают «обычной историей для общения в интернете» лишь 9% респондентов. В девятых классах таких ответов вчетверо больше — 38%. Соответственно, за тот же период снижается число тех, кто считает кибербуллинг явлением, с которым надо бороться: с 91% до 62%. По сути, у подростков формируется привычка к агрессивности среды, происходит определенная десенсибилизация.
Красноречива и другая цифра: 39% опрошенных бывали и жертвами, и обидчиками. Взаимопревращаемость этих ролей известна. Многие оказывались и свидетелями травли. Все эти данные тоже объясняют восприятие кибербуллинга как обыденного явления.
При всем при том большинству информантов онлайн-травля представляется безрезультатной. Так, лишь 15% отметили удовлетворение, и 26% ощущали свою правоту. При этом 25% «стало стыдно», а 27% «продолжали злиться на этого человека». То есть онлайн-травля оказалась неудачным сценарием выплеска агрессии, комментируют исследователи. Однако по разрушительной силе она может даже превосходить традиционные формы буллинга — нападки офлайн.
Причем плохие последствия есть для всех: и для участников конфликта, и для наблюдателей.
Моральный провал
Анонимность в сети, даже иллюзорная, повышает уверенность агрессора в себе. А у жертвы нарастает чувство беспомощности: приходится гадать, кто обидчик.
Сама по себе анонимность способствует большему выплеску агрессии. Причем обидчик морально отстраняется, ощущает безнаказанность и может перейти все границы.
«Очная травля имеет, как правило, грань, определенную ее инициатором (например, довести до слез), — поясняют исследователи. — А при отсутствии знания об эмоциональном состоянии оппонента такая грань оказывается недоступной. Агрессору сложнее остановить себя, когда тот, кого он преследует, представляется абстракцией».
В перспективе инициаторы кибербуллинга могут лишиться способности к сочувствию, привыкают унижать людей и решать проблемы силовым путем.
Но жертвы интернет-травли сталкиваются, несомненно, с еще более тяжелыми последствиями. Это сильные негативные переживания: депрессия, злость, страх, фрустрация. Велики риски снижения самооценки. Дети, подвергшиеся нападкам, испытывают трудности с учебой и общением. Есть связь между кибербуллингом и «самоповреждением, суицидальными наклонностями и попытками», отмечают исследователи.
Поддержка сообщества
Помощь школьникам с опытом виктимизации могут оказать не только взрослые, но и сверстники: друзья, одноклассники, знакомые. Для подростков со временем увеличивается значимость дружеской поддержки. Не случайно они делятся проблемами прежде всего с товарищами.
Нужно обучать подростков взаимопомощи в ситуациях кибертравли, подчеркивают исследователи.
Профилактику буллинга нужно проводить уже с младшими подростками, то есть до снижения чувствительности к нему. Со старшеклассниками стоит устраивать тренинги в виде работы с групповыми мнениями, социальными представлениями и рефлексией. Причем «личный опыт неэффективности кибербуллинга» может помочь в предупреждении этого явления.
Необходимо разряжать напряженность в классе. К этой работе имеет смысл подключать всех: жертв, агрессоров, свидетелей, одноклассников и школьную администрацию, заключают авторы.
IQ