• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Стратифика­ция буллинга

Как расслоение в обществе стимулирует подростковую агрессию

«13 причин почему», 2017 – наст. время

Социальное неравенство повышает риски школьной травли. Малообеспеченные дети чаще становятся жертвами буллинга. В то же время, в школах со «сложным контингентом» — из бедных, малообразованных, неполных, проблемных семей — могут пострадать социально благополучные ученики, отметили в исследовании эксперты Института образования НИУ ВШЭ.

Борьба статусов

Социальные факторы существенно влияют на буллинг в школе. Риски виктимизации связаны с уровнем достатка в семье. Издевательствам чаще подвергаются подростки из бедных семей, выяснили заведующий Лабораторией профилактики асоциального поведения Института образования НИУ ВШЭ Артур Реан и научный сотрудник этой лаборатории Мария Новикова. Нередко речь идет о семьях, в которых работает одна мать либо не трудоустроены оба родителя.

Похожие результаты дали и международные исследования. Низкие доходы в семье стимулируют виктимизацию ребенка.

В то же время, неравенство может давать и другой эффект. В низкорейтинговых школах, которые работают «в сложных социальных контекстах с проблемным контингентом учащихся», от буллинга чаще страдают социально благополучные подростки. Психологический климат таких коллективов плохо сказывается на многих детях.

Исследователи изучили социальные истоки буллинга в школе с помощью опроса 890 старшеклассников (средний возраст — 16 лет) в пяти Федеральных округах России.

Смена ролей: жертвы – агрессоры

Школьная травля, или буллинг — это повторяющаяся ситуация, в которой один ученик (или группа) намеренно причиняет вред другому. Обычно тому, который пользуется меньшей популярностью в группе. Агрессия часто объясняется желанием повысить или поддержать свой статус среди сверстников, показать превосходство над окружающими (в том числе, учителями).

Важная характеристика вовлеченности в травлю — «превращаемость ролей», отмечают исследователи. Тот, кто подвергался нападкам, сам с высокой долей вероятности попытается проявить агрессию по отношению к кому-то, кто слабее его. В исследовании это подтвердила сильная взаимосвязь показателей вовлеченности в буллинг в разных ролях.

Нападки бывают реакцией на унижение или провокацию. Юношей спрашивали, почему они ввязывались в драку. Респонденты часто отвечали, что их оскорбили (70%), они были «вынуждены обороняться» (50%) и пр.

Расслоение травли

Среди типов буллинга обычно выделяют:

физический — нападения, драки,

вербальный — словесный: оскорбления, угрозы,

социальную агрессию — исключение жертвы из круга общения сверстников (бойкот), распространение слухов и сплетен;

кибербуллинг — унижения с помощью цифровых технологий: обидные комментарии и видео в интернете, соцсетях, мессенджерах и пр.

Метаанализ распространенности травли показал, что 35% школьников в мире вовлечены в традиционный буллинг (в качестве как инициаторов, так и жертв) и 15% — в киберагрессию.

В российских школах травля — тоже нередкое явление. По данным исследования Артура Реана и Марии Новиковой, от трети (для роли жертвы и агрессора) до половины респондентов (для роли свидетеля) хотя бы раз за последнее время оказывались в ситуации травли.

Чаще всего респонденты были свидетелями (65% опрошенных сталкивались с травлей хотя бы один раз за прошедший месяц, 13% — более трех раз), реже — жертвами или инициаторами агрессии (три и более раз жертвами были 5% опрошенных, агрессорами — 3%).

Больше всего распространены вербальная и социальная агрессия. Это грубые и обидные комментарии, оскорбительные жесты, демонстративное отвержение — например, нежелание разговаривать с человеком и вместе работать над школьным проектом.

Социальную агрессию один-два раза за последнее время проявляли 35,7% респондентов, ни разу — 60%. Вербальную травлю не больше двух раз практиковали 35,4%, ни разу — 57% старшеклассников.

Физические нападения один-два раза совершали 20%, ни разу — 75,2%. По преследованию одноклассников в интернете цифры соответственно — 26,8% и 69,3% респондентов.

Стратификация уязвимости

Доля жертв регулярного буллинга тоже варьируется в зависимости от типов. И снова лидируют социальная агрессия и вербальная травля.

Более трех раз за последнее время от социальной агрессии страдали 7,9% опрошенных. Один-два раза столкнулись с ней 36,5%, ни разу — 55,6%. По вербальному буллингу соответствующие цифры — 10,4%, 44,5% и 45,1%.

Физическим издевательствам свыше трех раз подвергались 6,1% респондентов. Не более двух раз — 31,4%. Ни разу — 62,5%. По кибертравле эти доли — 3,6%, 26,2% и 70,2% опрошенных.

Самый высокий риск виктимизации наблюдается у детей, которые на вопрос, как они оценивают материальное положение своей семьи, ответили: «На ежедневные расходы хватает, но покупка одежды уже представляет трудности». Такие школьники чаще подвергаются социальной агрессии (с ними не хотят общаться, распускают слухи и пр.), словесным оскорблениям и кибербуллингу.

Юноши заметно чаще оказываются как жертвами, так и инициаторами физической травли. Девушки часто выступают свидетелями социальной, вербальной и киберагрессии. И жертв травли, и зачинщиков больше в городах с населением меньше 500 тысяч человек, а также в городах-миллионниках.

Причины и триггеры

Долгое время существовало представление, что школьный буллинг якобы «закаляет»: пострадавший подросток становится сильнее. Исследования последних десятилетий доказали, что травля абсолютно разрушительна для всех: жертв, свидетелей и агрессоров. Одни переживают тяжелые психологические травмы: растет риск депрессии и суицида, падает самооценка, возникают трудности в общении и пр. Другие привыкают подавлять окружающих, убеждать с помощью силы.

Но главный вопрос — «анамнез» буллинга. В недавнем исследовании выяснилось, что поведение родителей — мощный фактор участия детей в травле.

Агрессоры — часто выходцы из семей с авторитарным стилем воспитания, в которых пренебрегают потребностями детей.

На буллинг влияют отношения в семье. Прежде всего — конфликты, давление, властная иерархия (между родителями и детьми, братьями и сестрами), закрытость вместо открытого обсуждения проблем и пр.

Значим состав семьи. «Наличие брата или сестры – неважно, старшего или младшего — значимо повышает вероятность того, что он или она окажется вовлеченным в школьную травлю как булли или свидетель», — пишут Артур Реан и Мария Новикова. По-видимому, дело в «неоптимальных родительских стратегиях». Подросток ощущает недостаток внимания, начинает конкурировать братом или сестрой и в случае неудачи «пытается самореализоваться в роли агрессора в школе».

В целом причин и стимулов подростковой агрессии много. Например, высокий уровень недоверия в обществе (подростки также считают мир враждебным), прессинг со стороны педагогов, плохая учеба, возрастные кризисы (подростковые бунты), проблемы со здоровьем и пр.

Снижать напряжение

Травлю может блокировать нетерпимость к ней. Известно, что в тех классах, где школьники и учителя осуждают агрессию, нападок и драк становится меньше. В странах, где распространены программы против буллинга (Великобритания, США, страны Скандинавии), подростковая агрессия снижается. В России нужны комплексные программы профилактики агрессии. Они должны включать работу со всеми: учениками, родителями, учителями, психологами, школьной администрацией, заключают исследователи.
IQ

 

Авторы исследования:
Артур Реан, заведующий Лабораторией профилактики асоциального поведения Института образования НИУ ВШЭ
Мария Новикова, научный сотрудник Лаборатории профилактики асоциального поведения Института образования НИУ ВШЭ
Автор текста: Соболевская Ольга Вадимовна, 1 июля, 2019 г.