У преподавателей — априори нервная работа. Но за последние полтора года, когда школы и университеты работали онлайн, переживаний у педагогов резко прибавилось. Как учителя совладали с этими стрессами, IQ.HSE рассказывает, опираясь на исследование учёных Института образования НИУ ВШЭ. Статья продолжает серию материалов нашего портала о дистанционном обучении.
«Вызов», «шок», «как снег на голову» — так школьные педагоги называют переход к дистанционному формату обучения весной 2020 года в связи с пандемией COVID-19. Воспоминания об этой цифровой «революции» ещё свежи, споры о ней не утихли, хотя в 2020/2021 учебном году дистант стал более уверенным, зрелым и высокотехнологичным.
Как бы то ни было, анализ того первого массового опыта удаленного преподавания продолжается. На этот раз в фокусе внимания — возникшие тогда у учителей дополнительные стрессы и способы борьбы с ними — копинг-стратегии (от англ. coping strategy; to cope with — справляться с трудностями).
«Переупаковать материал в “цифру”, научиться заочно контролировать учеников, не упускать их мотивацию, зависать в чате с родителями до ночи и ещё оставаться в ресурсном состоянии, — вспоминает прошлогодний опыт онлайн-преподавания учитель истории Анна К. — Это был форс-мажор. Но мы справились». В беседе с IQ.HSE она вспоминает «несколько бессонных ночей, короткую панику и ощущение резкого прыжка в холодную воду». Стресс? Без сомнения. «Но всё же мы подстроились, мобилизовались», — уточняет она.
Другая собеседница IQ.HSE, Наталья Ш., уверена, что без поддержки школьной администрации стресс был бы намного тяжелее: «Знакомые учителя говорили, что осваивали онлайн сами, либо им помогали домашние. А если некому помочь? У нас директор образовательного комплекса срочно организовала курсы, мы попробовали разные платформы». По её словам, это придало педагогам уверенности.
Паниковать не стоило, полагает учитель биологии Анастасия Р.: «Появилась возможность освоить электронные обучалки. Дистант научил тому, до чего раньше руки не доходили». Она сравнивает опыт преподавания в цифре с прививкой, которая необходима «в условиях новой реальности».
«Любая вакцинация — важный опыт для организма, способ иммунизации. Так и мы в ходе дистанта получили прививку онлайн-технологиями и “иммунизировались”: научились бороться с техническими сбоями, адаптировались к общению через экран, стали меньше бояться “цифры”», — говорит собеседница IQ.HSE. «Прививка дистантом», по её мнению, нужна, чтобы «не спасовать в сложных условиях и преподавать современно и качественно».
Что же касается стресса, то всегда можно выбрать способ реакции на него, продолжает Анастасия Р.: «Либо работать с эмоциями — отстраиваться от ситуации или стараться найти в ней плюсы, либо пытаться решить проблемы».
Во время самоизоляции весной 2020 года многие справлялись с переживаниями с помощью хобби и общения с близкими и коллегами. «Мы делились друг с другом опытом после занятий, и это было полезнее, чем заседания методических объединений», — подчёркивает Анна К.
Подобные стратегии преодоления негативных состояний наблюдали у учителей и исследователи-психологи Института образования НИУ ВШЭ Анастасия Петракова, Татьяна Канонир, Алена Куликова и Екатерина Орел. Важно было понять, как новые условия труда сказались на эмоциональном статусе педагогов и как те справлялись со стрессами. Учёные проинтервьюировали учителей из восьми городов России — Москвы, Химок, Железногорска (Красноярский край), Омска, Воркуты, Саратова, Шахт и Ярославля — с педагогическим стажем от трёх до 40 лет. В выборке были учителя-предметники, педагог-психолог, социальный педагог и завучи. Интервью проводились в апреле-мае 2020 года, в период самоизоляции.
Гайд интервью включал три блока вопросов: изменение контекста работы и жизни в период пандемии (использование цифровых инструментов работы, коммуникация с учениками и коллегами, изменения в распорядке дня и пр.), субъективная оценка уровня стресса и копинг-стратегии (поддержание оптимального состояния, границы между работой и жизнью, режим дня и пр.), представления о будущем (какие практики пригодятся впоследствии).
«Это был забег: дали сигнал, и мы понеслись, — говорит о весне 2020 года собеседница IQ.HSE Наталья Ш. — Но кого-то потренировали, а кто-то участвовал в таких забегах впервые. У них был жуткий стресс».
«Для нашей школы это был шок», — отмечает респондент в исследовании. «С нами никто не обсудил, как это всё будет, то есть просто команду дали — и всё», — вторит второй респондент. Других информантов больше тревожила неопределённость: «Непонятно, что будет дальше».
Резкая смена условий работы — освоение новых технологий, рост нагрузки — могла вызывать острые переживания. «<...>У меня началась истерика, потому что вот это напряжение <...>, — рассказывает респондентка. — К концу недели я чувствовала себя как выжатый лимон, я просто рыдала, истерила <...>».
Бесспорно, профессия учителя — в принципе нервная, эмоционально затратная. Здесь нужна особая стрессоустойчивость. Факторов стресса и до пандемии было немало: высокая нагрузка, чрезмерная эмоциональная вовлеченность (в отношениях с учениками и их родителями), бюрократизация работы — вал отчётов и многое другое. В новых условиях многих расстроило качество электронных учебных материалов.
«Ресурсы, которые нам рекомендовали использовать, были примитивны, что демотивировало и нас, и детей. Другие материалы, наоборот, были слишком усложнены. Приходилось ваять контент самим», — говорит собеседница IQ.HSE Анна К.
Все эти факторы, как показали лонгитюдные исследования в Австралии, Швеции, Финляндии, Великобритании, Израиле и США, способны привести к депрессии, раздражительности, снижать самооценку и удовлетворенность профессией, вызывать психосоматические нарушения и пр. Учителя ощущают эмоциональное выгорание и разочарование в работе. А это сказывается и на качестве преподавания.
«Но в обстоятельствах пандемии всё стало намного сложнее, — рассказывает Наталья Ш. — Появился страх, неуверенность, и все те методы работы, к которым привыкла за 20 лет, оказались малополезны». Её коллега Анна К. добавляет: «Возникла ситуация, когда избежать цифры уже невозможно. Либо ты просто не можешь преподавать. То есть надо было отнестись к этому конструктивно. И, конечно, искать позитив».
От психологического настроя учителя во многом зависят качество преподавания и успешность социализации учеников. Известно, что педагоги, которые оценивают свою жизнь как благополучную и умеют заботиться о собственном душевном комфорте, успешнее формируют стрессоустойчивость и у учеников. «Мне важно было самой сохранять спокойствие — или его видимость. Потому что дети остро чувствовали моё состояние», — говорит Анна К. В чате класса она старалась подбодрить учеников, рассказать что-то забавное, разместить интересные ссылки. «Но, думаю, моя тревога всё же прорывалась», — полагает собеседница IQ.HSE.
Состояние стресса можно описать как два субпроцесса: оценка воздействия (стрессора) и стратегии его преодоления (копинг). Одним из пионеров изучения копинга стал американский психолог Ричард Лазарус, автор классического труда 1966 года «Psychological Stress and The Coping Process» («Психологический стресс и процесс совладания»).
Впоследствии Лазарус и его соавтор Сьюзан Фолькман выделили две основные функции копинга: регулирование отрицательных эмоций и изменение ситуации, вызывающей негативные переживания. В соответствии с этими функциями исследователи различали два типа копингов: эмоционально фокусированный (позитивная переоценка ситуации или, напротив, агрессивная реакция) и проблемно ориентированный (планирование решения вопроса).
Важно отметить, что при других подходах учитываются и личностные особенности человека, его характер. Однако в описываемом исследовании индивидуальные характеристики респондентов не рассматривались.
В сети можно найти множество советов учителям, как снизить напряжение. Но наиболее популярной среди педагогов стратегией поведения в сложной ситуации оказывается поиск социальной помощи — у коллег и друзей.
Эта стратегия может относиться и к эмоционально фокусированному, и к проблемно ориентированному копингу. С её помощью можно достичь разных целей: решить проблему, получить дельный совет (проблемно ориентированный копинг) — или/и успокоиться, отвлечься, восстановить душевное равновесие (эмоционально фокусированный копинг).
«Была очень важна поддержка школы, наших методистов и IT-специалистов, которые нас обучали, — говорит Наталья Ш. — Можно было подключиться и к внешним курсам, вебинарам и мастер-классам. Но это другая история». Анна К. рассказывает: «У нас были назначены ответственные — знатоки всех этих технологий, к ним можно было обратиться в любой момент. Это смягчало ситуацию».
Исследование показало, что школы очень по-разному поддерживали учителей при переходе к дистанту. Где-то, по словам респондентов, «репетиции-отыгрывания онлайн-уроков начались накануне карантина ещё на рабочих местах». «Круглосуточная поддержка, доступ, с ними [техническими специалистами] есть специальные чатики», — поясняет информант.
На другом полюсе — равнодушие со стороны школьной администрации. «С одной стороны, нам свободу дали [в выборе онлайн-платформ], с другой, о нас будто не позаботились», — рассуждает респондент. «В нашей школе не во всех кабинетах даже есть интернет, — сетует информант. — Мы в принципе остались с той техникой, которая у нас была дома».
Требовалась ли учителям помощь психолога в ситуации перестройки? «Тренинги всё же пригодились бы. Просто приемы какие-то, чтобы снизить беспокойство, разгрузить забитую информацией голову», — считает Наталья Ш.
Исследование учителей в США и Великобритании показало, что избегание, агрессия, принятие на себя излишней ответственности — стратегии, неэффективные для регуляции эмоционального состояния. Наиболее полезна физическая активность — как эмоционально фокусированная копинг-стратегия, которая позволяет восстановить физические и душевные силы. «Пробежки по утрам при самоизоляции исключались, но я бегала на тренажере дома. Фитнесом занималась, йогу пробовала», — рассказывает Анастасия Р.
Другая отдушина — хобби. «Я люблю музеи, поэтому с удовольствием бродила по европейским музеям онлайн, — говорит Анна К. — Ещё нашла для себя миникурс живописи». Наталья Ш. во время самоизоляции пересмотрела любимые фильмы. «Освоила онлайн-кинотеатры, где зарубежные сериалы», — добавляет она. «Мне ресурсы-обучалки интересны, и для дела, и для души», — замечает Анастасия Р. В исследовании респондентка рассказывает: «Мы с семьей нашли в интернете латиноамериканские танцы и танцуем».
Общение с друзьями — по телефону и онлайн — тоже снижало стресс (эмоционально фокусированный копинг). «С однокурсниками виделись очень давно, а тут все встретились в зуме, были просто счастливы», — говорит Анна К.
Учителя, которые изначально не восприняли «дистанцирование» как угрозу или нашли в себе силы справиться с ситуацией, почти не отмечали у себя стресса. «Я дома, и я контролирую своего ребенка, я понимаю, что где нужно сделать, вот поэтому я очень комфортно себя ощущаю в этой форме», — говорит респондентка. Для кого-то это обкатанный, привычный формат: «Я очень много и часто работаю из дома, с детьми <...>. Просто пришёл, включил компьютер, как всегда, сел возле него и пошёл работать дальше <…> Да, я лежу на диване! Я могу не краситься! <...> У меня сплошные плюсы».
Многие опрошенные старались относиться ко всему философски. «<...> Если какая-то ситуация посылается — значит, она нужна, значит, её нужно прожить», — отмечает респондентка. Собеседница IQ.HSE Анастасия Р. полагает, что трудности полезны: «В этот момент можно понять что-то важное про себя — что приоритетно, а что нет. Можно начать иначе относиться к людям, бережнее. У стресса есть плюс — он учит концентрироваться».
Почти все респонденты видели в ситуации хорошую возможность освоить новые технологии. Особенно актуально это оказалось для регионов со сложными погодными условиями, из-за которых школьники вынужденно пропускают занятия. «Мы живём в Сибири, у нас бывают морозы, и у нас типа дистанционное, но дети не учатся, потому что мы не знали, что с ними делать. А теперь уже <...> представляем», — поясняет информант.
Поиск в происходящем позитивного смысла и новых возможностей — пример эмоционально фокусированного копинга. На другом полюсе — агрессивная реакция на сложности. Но она, как уже говорилось, неэффективна.
Нагрузка учителей на дистанте возросла. Некоторые привычные задачи стало выполнять сложнее — например, проверять работу каждого ученика и готовить для него обратную связь. «Смотреть же нужно [сделанные задания], потому что, если они присылают, значит, им, наверное, нужна моя помощь или поддержка <...>», — говорит респондент.
Повышение занятости сказывалось на балансе рабочего и личного времени. «Я могу сказать только одно, что я не меньше чем 12–14 часов в сутки провожу у компьютера», — замечает информант. «Домашние дела стояли, дочка была без внимания. Доходило до смешного: родители могли спросить в чате в полночь, что задано, — вспоминает собеседница IQ.HSE Анна К. — Ну и как тут восстанавливать силы?».
Респонденты старались отстоять личное время. «Я в чат класса написала, что меня нельзя беспокоить с 17 до 19 часов: у меня занятия», — поясняет Анастасия Р. Информантка в исследовании рассуждает: «У меня есть четко запланированное время, вот у меня английский — и точка. Это сильно отвлекает, мне просто становится легче. <...>».
В то же время, подчас респонденты добровольно жертвовали личным временем, чтобы психологически поддержать учеников. «Мы собираемся <с детьми> в системе Zoom на такие небольшие беседы, потому что мне важно посмотреть, как ребёнок себя чувствует, — говорит информантка. — Потому что в системе самоизоляции очень серьёзные взаимоотношения с семьями, вот у некоторых социально-экономические проблемы, трудности».
«Мы говорили по-дружески, в чем у кого трудности, — говорит Анна К. — Это влияло на мотивацию детей. Они старались работать активно, как раньше».
Большинству респондентов удалось справиться со стрессом. И всё же тревога и скепсис по поводу будущего сохранялись. «Обучение — это всё же общение глаза в глаза, — считает Анастасия Р. — Онлайн удобен, но меня волнует, что обучение становится обезличенным». «Пытаюсь контролировать свои опасения, — рассуждает Наталья Ш. — Как будет с образованием, какое сочетание онлайна и офлайна, пока сказать сложно. Мало времени прошло для выводов. Но понятно, что цифровизация имеет плюсы».
Анастасия Р. добавляет: «То, что мы получили цифровую прививку, позволяет улучшать образование. Какие-то вещи можно без ущерба перевести в цифру, а какие-то усилить в очном формате». Вообще-то «полезный эксперимент», заключает собеседница IQ.HSE: «Такой взгляд на образование с дистанции и без прикрас».
IQ
