Вспомнить всё, ни с кем не поссориться

В Издательском доме ВШЭ вышел сборник «Горшочек, вари: рецепты писательской кухни». IQ.HSE публикует из него статью писательницы Натальи Калинниковой, посвящённую особому жанру, мало распространенному в России — автофикшну, а также его главным секретам.

В 2021 году тираж «Моей борьбы» — шеститомного романа норвежского писателя Карла Уве Кнаусгора — достиг отметки в 458 000 экземпляров. Эту автофикшн-гексалогию прочитал каждый десятый житель Норвегии. К сожалению, мы не знаем, каков сейчас общий тираж «Моей борьбы» — но, учитывая тот факт, что за 10 лет роман перевели на большинство европейских языков, количество читателей, узнавших о личной жизни Кнаусгора всё, выросло в разы.

Но как минимум двум людям роман не понравился. Родной дядя подал на Кнаусгора в суд, а жена — на развод. Потому что слишком многие узнали то, что не хотелось бы выставлять напоказ. Оставим за скобками риторический вопрос, стоил ли успех Карла Уве таких потрясений, и обратимся к главному: как создать увлекательный, достоверный сюжет, раскрыть художественный замысел — и никого не обидеть?

Скажем сразу: на 100% эта задача невыполнима. Даже в полностью вымышленных историях люди узнают себя и предъявляют авторам претензии. Но всё-таки автофикшн — жанр не обязательно скандальный. Чтобы не нарушить правила этики и не повергнуть близких в трепет и негодование, можно постараться последовать по крайней мере двум рекомендациям.

Осторожно: воспоминания

Никто не ждёт, чтобы ваш автофикшн был абсолютно искренним — если только вы сами этого не захотите. Вы вольны менять имена и фамилии или оставить как есть. Это ваше авторское право, и единственное, что может подвести в последний момент, — память. 

Французская писательница Анни Эрно, почти все романы которой — автофикшн, говорила: «Писать — значит бороться с забвением». Чтобы достичь художественной правды, порой действительно приходится поднимать архивные документы, перечитывать дневники, проводить интервью… Но какие воспоминания вы готовы включить в свой текст? О ком, почему и зачем рассказать? Чтобы лучше разобраться в этом, попробуйте составить нечто вроде дорожной карты, ответив на следующие вопросы.

1. Это текст с событиями или бессюжетный («поток сознания»)? Герой/героиня «просто хочет выговориться» или у него/неё есть конкретное послание urbi et orbi?
2. Чтобы рассказать эту историю, достаточно протагониста и антагониста? Или ваш замысел должна раскрыть целая команда? Подумайте, можно ли в таком случае сделать «коллаж» из прототипов. Иначе каждый персонаж начнет тянуть одеяло на себя, история может застопориться.
3. С чьей точки зрения описываются события — автора/повествователя/протагониста? В автофикшн это зачастую один и тот же человек, но угол зрения может быть разным — и повествование поменяется.
4. Каково соотношение фактов и вымысла? Например: «три этих события я беру из своего детства, одно — заимствую у подруги, ещё два — придумываю, чтобы сюжет был интереснее».
5. Какова степень подлинности образов? Насколько они достоверные, чёткие? Учитывайте выбранную тему и логику сюжета.

Например, тема первой книги Кнаусгора уже обозначена в названии — «Прощание». Он прощается с детством, а также с умершим отцом, некогда деспотичным, но под конец жизни совершенно опустившимся человеком. Кнаусгор ничего не приукрашивает, в противном случае это был бы сентиментальный сборник «Десять лучших воспоминаний о моем любимом папе» (который тоже вполне имеет право на существование, но это был бы уже не Кнаусгор). Хотел ли Карл Уве «свести счёты»? Скорее, он добивался эффекта реалити-шоу, чтобы ничего не упустить из виду, сделать «как в жизни». Готовы ли вы пойти на подобный риск? Решать вам.

Может ли быть такое, что «реалити-шоу» состоялось, а реакции главного «зрителя» так и не последовало? Вполне. «Рассказы» Наталии Мещаниновой посвящены взаимоотношениям с матерью и её новым мужем. Это очень откровенная, правдивая и местами жуткая история. В одном из интервью Наталия рассказала, что мама так и не прочитала её книгу, потому что не хочет (ей страшно). Но всё-таки мы пишем для себя, а не для того, о ком пишем.

Надеемся, что эти ответы помогут вам отобрать необходимые для сюжета события, продумать план повествования. Превратитесь ненадолго в исследователя, который пытается преодолеть аберрации памяти. Вы поймёте, для чего нужен тот или иной персонаж, и будете готовы обосновать его/её присутствие как перед редактором, так и перед читателем (если это все же понадобится). Как известно, лучшая импровизация — та, что хорошо отрепетирована.

Изобретайте и изобретаемы будете

Итак, у нас уже есть «дорожная карта» воспоминаний и некоторое представление о сюжете. Но, как бы мы ни старались, воспоминания, близкие к тому, что случилось на самом деле, порой даются с большим трудом. Что делать?

Попробуйте отнестись к этому вопросу чуть менее критично. Помните: автофикшн — не фотография, но карта. Она не претендует на истинность, «ибо важна не точность масштаба, но верное изображение пейзажа души со всеми высотами и глубинами, извилистыми реками и дремучими лесами». Ради этих прекрасных пейзажей нам и приходится «изобретать себя», как завещал отец-основатель жанра Серж Дубровский.

Серж Дубровский (1928‒2017) — французский писатель, литературовед-теоретик. Впервые ввёл термин «автофикшн» в своём романе «Сын» (1977): «Автобиография — привилегия, оставляемая важным деятелям этого мира, сумеркам их жизни и красивому стилю. Перед вами — вымысел абсолютно достоверных событий и фактов; если угодно, автофикшн [autofiction], доверивший язык авантюры авантюре языка, за пределами синтаксиса романа, будь то традиционного или нового».

Чтобы запечатлеть «пейзаж души» на холсте текста, нужно придумать стратегию. По сути, это концепция вашего произведения, согласно которой вы будете строить сюжет, а также набор художественных приёмов. Поясним на примерах стратегий, что имеется в виду.

Стратегия «Поиск правды»: Анни Эрно «Женщина»

Роман, посвящённый умершей матери писательницы. Пытаясь справиться с эмоциями, Эрно поняла, что не может — и не должна — претендовать на объективность.

 Писательница напрямую проговаривает в тексте своё намерение («Мой замысел имеет литературный характер <…> Но в определенном смысле я хочу остаться на ступень ниже литературы»).

 Постоянно комментирует сюжет и свою манеру письма («В каком-то смысле я о ней и не пишу, а, скорее, перемещаюсь вместе с ней в то время, в те места, где она ещё жива»).

 Задает читательское отношение к персонажу, интерпретируя его/её влияние на свою писательскую манеру («Думаю, я никогда не смогу писать так, словно не встречала её в тот день» — о тёте-алкоголичке).

Эрно создаёт суховатый по стилю, но бескомпромиссный по эмоциональному заряду текст. Она настолько объективна и беспристрастна, насколько позволяет её дочерняя память — и дисциплинированное следование выбранному методу.

Стратегия «Фокус на себя»: Малин Кивеля «Сердце»

Роман, исследующий женскую телесность; центральным событием в нём становится рождение ребёнка с пороком сердца.

 Писательница концентрируется на мельчайших, парадоксальных подробностях, незаметных глазу («Люблю промокших под дождем, что не успели ещё собраться, надеть на себя внешность. Их мягкость вокруг глаз, поновевшую кожу»).

 Предельный эгоцентризм — уж кого-кого, а Кивелю сложно обвинить в том, что она использует посторонних людей ради пиара. «Я» рассказчицы-протагонистки полностью заполняет пространство — мы знаем про неё буквально всё, постоянно находимся в её голове. («Я чувствовала, как на верхней губе проклевывается герпес. Мне вдруг захотелось элегантно одеться, стать красивой»).

 Люди как отсутствующие субъекты — писательница убирает из текста имена врачей, друзей, называет своих старших детей не сыновьями, а просто братьями; даже супруг — только деталь («Голос Клауса глуше остальных»; «Присутствия Клауса не помню»).

Благодаря такой стратегии Кивеля создает предельно интимный текст. Читать его непросто — порой мы в буквальном смысле проникаем под кожу героини — зато к такому тексту совершенно невозможно оставаться равнодушными.

Упражнения

Упражнение 1. Портрет в зеркале

Опишите себя глазами другого — кого или чего угодно (кошки, кофейной чашки, сына маминой подруги). Представьте, как кто-то (что-то) наблюдает за вами изо дня в день — или видит впервые. Какова ваша внешность? Как вы двигаетесь, разговариваете? Попробуйте быть максимально объективными — и не забывайте подключать читательские органы чувств!

Упражнение 2. Нас двое

Вспомните важного для вас человека (родственника, друга, коллегу). Можете кратко обрисовать его/её портрет, манеры, привычки. Затем вспомните какую-то важную, объединяющую вас деталь или небольшое событие — например, как вы однажды вместе приготовили самую вкусную в мире пиццу. Напишите небольшой текст (до 2000 знаков с пробелами), в котором есть эта деталь/событие и ваше отношение к этому человеку.

Чек-лист этичного автофикшн-текста

Составьте «дорожную карту» сюжета:

□ решите, будет ли в тексте сюжет или это «поток сознания»;

□ посчитайте героев;

□ проанализируйте, для чего нужен тот или иной персонаж;

□ определитесь, с чьей точки зрения описываются события;

□ определите соотношение фактов и вымысла;

□ отрефлексируйте степень подлинности образов;

□ выберите (придумайте) стратегию для своего повествования.

Список дополнительной литературы:

1. Левина-Паркер М. Введение в самосочинение: autofiction // НЛО. 2010. № 3.

Однажды писатель Серж Дубровский изобрел новый жанр, который сразу стал предметом активной дискуссии в академических и литературных кругах… Базовая статья об истории автофикшна.

2. Муравьёва Л.Е. Критика и вымысел: опыт автофикшна. Серж Дубровский и Реймон Федерман // Вопросы литературы. 2023. Январь.

Интереснейшее исследование автофикшна 1970-х годов с точки зрения литературной рефлексии травмы.

3. Алташина В.Д. Autofiction в современной французской литературе: лего из эго // Известия Южного федерального университета. Филологические науки. 24.09.2014.

Еще одна хорошая статья, в которой выделяются характерные черты жанра и на примерах анализируются тенденции его развития.

4. Lerner B. Each Cornflake // London Review of Books. 22.05.2014.

Бен Лернер, один из популярных американских писателей в жанре автофикшн, рассуждает об авторской манере Карла Уве Кнаусгора.

5. Sturgeon J. 2014: The Death of the Postmodern Novel and the Rise of Autofiction // Flavorwire. 31.12.2014.

По мнению автора этого эссе, автофикшн — не что-то принципиально новое, но логичное продолжение развития романной формы, которая снимает напряжение между «выдуманным» и «правдивым».

6. Cusset C. The Limits of Autofiction, 2012.

Литературный манифест французской писательницы Катрин Кюссе, в котором она рассуждает о границах правды и вымысла в автофикшн.
IQ

19 апреля