Обыкновенные чудотворцы

«Покорный Перуну» предсказатель будущего, «любимец богов» — так выглядит «вдохновенный кудесник» из пушкинской «Песни о вещем Олеге». «Мудрый старец», «в мольбах и гаданьях проведший весь век», пророча князю гибель, попутно разъясняет этические принципы своей «профессии»: от бесстрашия перед «владыками» до свободы «вещего» слова. Колоритнее описать волхва невозможно. Однако учёные сомневаются в том, что «кудесники» в домонгольской Руси «покорялись» Перуну, то есть были языческими жрецами. Чем на деле занимались волхвы — IQ.HSE разобрался с помощью статьи историка-медиевиста из НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге Антона Введенского.

Маги, гадатели, неформальные лидеры

Волхвы неоднократно появляются в древнерусских источниках. Часто это беспокойные люди с выдающейся силой мысли, отчаянностью и решительным характером. То бунт устроят (один из них перекинется из Ярославля к Белоозеру, другой произойдет в Новгороде и спровоцирует «смуту великую»), то «много чудес» сотворят «бесовским мечтанием», то, как «свирепый воин» Скомонд — «волхв и знаменитый гадатель по птицам» из Галицко-волынской летописи — завоюют какую-нибудь землю (в его случае — Пинскую).

Так или иначе, все эти люди, претендовавшие или демонстрировавшие «магическую силу», зарабатывали некий авторитет в глазах народа и даже могли спровоцировать беспорядки. Заметим, что действия этих «неформальных лидеров» — нередко, как минимум, сомнительные, — не нравились представителям власти и церковным иерархам. Зато народ нередко искал помощи у волхвов. По-видимому, они были не только кудесниками, но ещё и целителями, знахарями, средневековыми «аптекарями».

«Под волхвованием понимается широкий спектр магических услуг, а не только лечение, — уточняет старший преподаватель Департамента истории Санкт-Петербургской школы гуманитарных наук и искусств НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге Антон Введенский. — Сюда, вероятно, входит и гадание, и предсказания, и заговоры от болезней, и приготовление лекарственных снадобий». Эти частные магические практики рассматривались как проявление «чудесного», но для церкви и властных элит (это отражено в летописях) — со знаком «минус». В «чудесах» и магических ритуалах волхвов усматривалась связь с нечистой силой.

Показательно, например, пространное повествование о кудесниках в «Повести временных лет», помещённое под 1071 годом, где не раз подчёркивается, что они «волхвуют научением бесовским». Летописец приводит «исторический» (библейский) контекст, призванный усилить эту мысль: «При апостолах ведь был Симон Волхв, который заставлял волшебством собак говорить по-человечески и сам оборачивался то старым, то молодым или кого-нибудь превращал в иной образ, в мечтании». Ниже следует евангельский сюжет о волхве Кунопе — тот якобы «напускал наваждение бесовское, будто по водам ходит, и иные наваждения делал, бесом прельщаем».

Приводится в повествовании и новгородский случай. Некий новгородец «пришёл к кудеснику, прося волхвования его». Дальше история разворачивается в готически-мрачном духе. Тут не только появляются бесы, но и описываются «боги» волхвов, живущие «в безднах»: «Обличьем они черны, крылаты, имеют хвосты; взбираются же и под небо послушать ваших богов». Здесь важно подчеркнуть, что, во-первых, это красноречивое осмысление феномена кудесников. А во-вторых, этот вид чудотворцев явно выбивался из общего ряда и раздражал «истеблишмент».

«Волхвами называли людей, которые могли предсказывать будущее и совершать чудеса, но не являлись ни святыми, ни священниками», — пишет Антон Введенский.

Среди волхвов, кстати, встречались статусные люди (так, вышеназванный Скомонд был князем). Но наряду с ними действовали различные «рядовые» целители и чародеи, к которым, вероятно, не зарастала народная тропа. «Они именовались волхвами <...> в силу того, что тоже вершили чудеса, были связаны с “чудесным”», — полагает исследователь.

Но остается вопрос о конфессиональной идентичности волхвов. Были ли они язычниками, как считают некоторые историки? Или «язычество» кудесников — просто привычная теоретическая рамка?

Ряд учёных, например, известный историк Антон Горский, сомневаются, что волхвы были жрецами языческих богов восточных славян, — никаких данных об этом нет. По словам Горского, само слово «жрец» на Руси действительно существовало. В переводных текстах оно обозначало священнослужителей как единого Бога, так и языческих богов. А слово «волхв» служило переводом слова «маг». Тем самым, в переводных произведениях разделяли жрецов и волхвов. «Мы не можем утверждать, были ли жрецы собственно у восточных славян, — размышляет ученый. — Вполне возможно, что были <...>. Есть аналогии у некоторых западных славян, где такой слой встречается. Но отождествлять с ними волхвов никаких оснований нет». Вопросу о том, были ли волхвы «языческими» жрецами, посвящено и исследование Антона Введенского.

Провокаторы, мошенники, смутьяны

История с «готическими» персонажами в «Повести временных лет» (под 1071 годом) появляется рядом с рассказом о бунте, который спровоцировали двое волхвов и который усмирял киевский боярин Янь Вышатич. «Однажды во время неурожая в Ростовской области явились два волхва из Ярославля, говоря, что “мы знаем, кто урожай держит”. И отправились они по Волге и, куда ни придут в погост, тут же называли знатных женщин, говоря, что та жито удерживает, а та — мёд, а та — рыбу <...>, — повествует летописец (видимо, со слов самого Яня). — И приводили к ним сестёр своих, матерей и жен <...>. Волхвы же, мороча людей, прорезали за плечами и вынимали оттуда либо жито, либо рыбу, либо белку, и убивали многих женщин, а имущество их забирали себе». Кудесники пришли на Белоозеро в сопровождении около трёхсот человек.

В это время там находился Янь Вышатич, собиравший дань в пользу князя Святослава Ярославича. Белозерцы рассказали Яню, что два кудесника убили уже множество женщин «по Волге и по Шексне и пришли сюда». Нужно было прекратить беспорядки и судить зачинщиков. Волхвов схватили, Янь стал допрашивать их: «Чего ради погубили столько людей?». Они ответили, что если перебить тех, кто «удерживает урожай», «будет изобилие».

Дальше последовал любопытный диалог о сотворении человека. Волхвы изложили такую версию: «Бог мылся в бане и вспотел, отерся ветошкой и бросил её с небес на землю. И заспорил сатана с Богом, кому из неё сотворить человека. И сотворил дьявол человека, а Бог душу в него вложил».

В связи с этими высказываниями некоторые историки видят в волхвах сторонников «дуалистической ереси, близкой к богомилам», отмечает Антон Введенский. Однако стоит учесть, что больше никаких данных о том, что волхвы считали мир дуалистически устроенным, у нас нет.

Но вернёмся к самому сюжету. Бунтовщики поначалу не сдавались, настаивая на том, что разбирательство должен проводить Святослав Ярославич. Но у Яня Вышатича, видимо, были соответствующие полномочия. Он подверг волхвов пыткам, затем отдал тем людям, чьи семьи пострадали из-за восстания. Смутьянов убили.

Христианские «чудеса» «язычников»

В том же контексте — бесчинств, творимых волхвами, — звучит и летописный рассказ о смуте в Новгороде. Некий волхв объявился в Новгороде в пору княжения Глеба Святославича. Кудесник уверял, что «всё знает», и, «хуля веру христианскую», обещал, что «перейдет по Волхову перед всеми». В городе вспыхнула смута — «все поверили» волхву и, по словам летописца, хотели погубить епископа.

Новгородцы разделились на сторонников епископа и приверженцев волхвов — причём с огромным перевесом последних. «Князь Глеб и дружина его стали около епископа, а люди все пошли к волхву».

Князю пришлось действовать решительно. Спрятав под плащом топор, Глеб Святославич подошёл к волхву и спросил, знает ли тот, что будет с ним сегодня. Кудесник ответил: «Чудеса великие сотворю». Князь мгновенно опроверг его уверенность — с помощью топора. «Так погиб он [волхв] телом, а душою предался дьяволу», — подытоживает летописец. Что касается толпы, то она тут же разошлась.

В связи с этой историей «язычество» волхвов выглядит неубедительно. Дело в том, что новгородский кудесник обещает перейти Волхов по воде (как, кстати, и евангельский Куноп). Это не что иное, как парафраз библейской мифологемы — «по воде аки по суху».

«Говорил ли новгородский волхв эти слова на самом деле, или в его уста их вложил летописец, ясно одно — волхв сам, или по мнению летописца, уподоблял себя Иисусу Христу <...>, что не имеет никакого отношения к дохристианской религии», — подчеркивает Антон Введенский. Едва ли «языческий» жрец мог обещать совершить христианское чудо.

В древнерусской письменности, продолжает исследователь, нет свидетельств, связывающих волхвов с дохристианскими культами. Единственное исключение — летописный сюжет под тем же 1071 годом. В нём говорится о некоем волхве, поведавшем жителям Киева, что ему «явились пять богов», которые предрекли, что «на пятый год Днепр потечёт вспять», а земли начнут перемещаться («Греческая земля станет на место Русской земли», и наоборот). Однако то, что волхв упоминает пятерых богов, «никак не делает его жрецом», замечает Антон Введенский. Профессор Школы исторических наук НИУ ВШЭ Владимир Петрухин считает, что эти боги не связаны с язычеством, а имеют отношение к пяти планетам, «на астрологическое расположение которых и ссылался волхв».

Воины и пророки

А вот знаменитые воины среди волхвов встречались. Пример — опять же вышеназванный Скомонд, гадатель по птицам и, по-видимому, ятвяжский князь (ятвяги — балтское племя, этнически близкое к пруссам; в XII–XIII веках входило в Галицко-Волынское княжество). Иными словами, это был правитель и волхв одновременно. Однако, видимо, летописная характеристика «скорый, как зверь» относится именно к воинской доблести Скомонда.

Но вернёмся к магическим способностям волхвов. О том, что они считались людьми, способными творить чудеса, мы узнаём из переводной (внелетописной) литературы — например, хроники Георгия Амартола (Византия). В «Памяти и похвале князю русскому Владимиру» Иакова Мниха говорится, что волхвы много чудес «сотворили бесовским мечтанием». А в «Чуде о святом Николае» в тот момент, когда святой спасает священника, возведенного на эшафот, трижды вынимая из рук палача меч, разозленный палач спрашивает священника, не волхв ли он.

«Однако главное умение волхвов, о котором нам всегда с некоторым ехидством повествует летописец, — это предсказание будущего, — пишет Антон Введенский. — Если волхвы говорят про своё будущее, то они, как правило, ошибаются». Вспомним новгородского волхва, который сулил чудеса, но был убит князем Глебом.

Если же волхвы пророчествуют кому-то, то предсказанное свершается, либо к этому относятся серьёзно. Например, судьба вещего Олега, который, как и предрекал кудесник, «принял смерть от коня своего». О том, что к прорицаниям волхвов прислушивались, говорит история с королем Венгрии Андрашем II Крестоносцем. В 1226 году он послал своё войско на Галич, но сам в поход не пошёл, поскольку «волхвы угорские» ему поведали, что «не быти ему живу».

Знахари и ворожеи

Как уже упоминалось, волхвы считались и врачевателями. Об этом говорится, например, в «Слове о Спиридоне и Алимпии» Киево-Печерского патерика или в новгородском «Вопрошании Кириковом» XII века (больных «к волхвам несут»).

Волхвованьем могли заниматься и женщины. В Начальной летописи сообщается, что женщины «волхуют чародейством и отравою». А в пространной редакции Устава Ярослава Мудрого XI века — одного из основных письменных источников русского права — соседствуют слова «чародеица», «волхва», «зелеиница». Во всех этих случаях речь идёт о неких магических практиках, совершаемых как «статусными», так и «обыкновенными» чудотворцами.

В целом волхвование предполагало широкий диапазон магических услуг. Как «чудеса» могли интерпретироваться самые разные действия кудесников. При этом рассматривать их как представителей «языческой» дохристианской религии — безосновательно. На это нет никаких указаний в источниках, заключает Антон Введенский.
IQ
 

Автор исследования:

Антон Введенский, старший преподаватель Департамента истории Санкт-Петербургской школы гуманитарных наук и искусств НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге

Автор текста: Соболевская Ольга Вадимовна, 17 августа, 2023 г.