Фемиды Первой мировой

В начале ХХ века в стране быстро росло число женщин-правоведов. Но вход в юридическую профессию для них был во многом закрыт. За допуск женщин к практическому правоведению стали бороться профессиональные и феминистские сообщества. Разразившаяся Первая мировая война и мобилизация юристов-мужчин также помогли «рекрутировать» женщин в профессию. Тем не менее ограничения для них ещё сохранялись: трудоустройство в юридических консультациях было возможно, а в судах нет. Адвокатскую деятельность юристкам позволили лишь в июне 1917 года. Как женщины боролись за право работать в юридической сфере в России начала ХХ века — IQ.HSE разобрался с помощью статьи историка из НИУ ВШЭ Евгения Крестьянникова.

Полузакрытая дверь

На заре ХХ века для россиянок стало доступно высшее юридическое образование. Так, в 1906 году на высших женских курсах разрешались юридические факультеты, а университеты набрали вольнослушательниц. В октябре 1908 года им законодательно позволили окончить слушание курса на одинаковых с мужчинами основаниях. В декабре 1911 года вышел закон, допускавший женщин к экзаменам при университетах, высшая школа всё больше «открывалась» для них.

Учебных заведений, где женщины могли учиться «на юриста», было немало по тем временам. Один из справочников для абитуриентов 1915 года называл, например, Бестужевские курсы (одно из первых женских высших учебных заведений в России), Петроградские высшие женские историко-литературные и юридические курсы, частные высшие женские юридические курсы в Москве (два заведения), а также заведения в Киеве, Одессе, Варшаве, Юрьеве (Тарту).

Численность женщин-правоведов быстро росла (отчасти из-за нулевого старта). Если в 1909–1911 годах дипломы юриста в стране получили всего полсотни девушек, то в 1912 году — уже 164. А к концу военного 1915 года «юристок» (как их называли) насчитывалось около 400. Однако между образованием и профессией наблюдался разрыв.

«Из-за молчания законов или их дискриминационного характера даже университетский диплом правоведа не гарантировал женщинам трудоустройства в судебной магистратуре и адвокатуре, — пишет Евгений Крестьянников. — Если им хотелось трудиться в сфере юриспруденции, приходилось довольствоваться заработком от далеко не самой привлекательной с точки зрения применения квалификации и не слишком доходной деятельности».

Юристки «принуждены отказаться от судебных выступлений и ныне работают у нотариусов, адвокатов, в городских и земских управах, в обществах патроната и в качестве юрисконсультов торговых фирм, всюду приобретая репутацию знающих и добросовестных работниц», — свидетельствовал в 1915 году в статье «Женщина-адвокат» корреспондент журнала «Женская жизнь» К. Горин.

В условиях дискриминации женщины разочаровывались в юридическом образовании. Это показывают результаты анкетирования, проведенного в 1909 году Бестужевскими курсами среди слушательниц. О своём профессиональном будущем студентки рассуждали пессимистично. В ответах анкеты встречались приписки: «Не имею никаких планов ввиду неопределённого положения юристок» или «Где же нам, юристкам, знать своё будущее».

Борьба за право

«Законницам» приходилось отвоевывать своё место в практическом правоведении. Некоторые резонансные случаи прокладывали женщинам путь в профессию. Например, в ноябре 1909 года в Петербургском окружном суде слушалось дело по обвинению в краже бильярдных шаров из ресторана, отмечает Евгений Крестьянников в другой статье.

Резонанс делу придало то, что в числе адвокатов находилась женщина — Екатерина Флейшиц — первая «адвокатесса» в России, которая уже в советское время стала выдающимся специалистом по гражданскому праву. «Прокурор не признал права юристки вести защиту, а определение суда, допустившего даму к процессу, характеризовал незаконным и покинул судебное заседание, по сути его сорвав», — пишет исследователь. Скандал заставил Сенат быстро рассмотреть этот казус. Допущение женщины в качестве защитника по уголовному делу сочли противозаконным.

Борясь за профессию, юристки консолидировали усилия. «В столице они обособились от Российской лиги равноправия женщин, где с 25 сентября 1911 года образовали отдел, создав самостоятельное, но тоже феминистское Общество Санкт-петербургских женщин-юристов, — указывает учёный. — 2 апреля 1913 года состоялось учредительное собрание организации, где 55 человек записались в её члены».

Организацию возглавила выпускница Санкт-Петербургского университета Анна Бахтерева, занимавшаяся уголовным правом (её выпускное сочинение было посвящено «опасным преступникам» и борьбе с ними). Крайне энергичная, она обладала талантом организатора и умением сплотить людей.

В годы Первой мировой войны Общество было уже относительно солидным объединением — с более чем сотней участниц и полусотней соискательниц. В 1914 и 1916 годах оно предприняло анкетирования среди российских юристок для изучения их положения.

Результаты двух волн анкетирования

В первой кампании анкеты рассылались правоведкам в Москву, Киев, Харьков, Одессу, Юрьев. Результаты опроса Анна Бахтерева озвучила на собрании Общества петроградских женщин-юристов в феврале 1916 года, а затем опубликовала в журнале «Женский вестник». Анкета помогла выяснить, как обладательницы юридического диплома применяли свои знания и как трудоустраивались. Выяснилось, что постоянный доход имели 70% респонденток, но работой юридического характера на жизнь зарабатывали лишь 48%. Причем многие были вынуждены подрабатывать, к примеру, переводами.

В 1916 году изучалось положение юристок в военное время. Доля постоянно трудившихся достигла 81%, среди них 55% были заняты правовой работой. Тогда возросла доля запросов на юридический женский труд со стороны учреждений, и, таким образом, уже меньшее число правоведок обслуживали частных лиц. Отмечалось и повышение качества труда. Из ответов исчезло упоминание о работе на пишущей машинке.

Общество женщин-юристов занималось и просветительством. К примеру, в 1914 году состоялись выступления на темы «Юридическая природа имущественного найма», «О кассации оправдательных приговоров», «Судебно-обычное уголовное право в России и его новейшее развитие», «Законопроект о раздельном жительстве супругов и расширении прав замужней женщины».

О признании организации говорило то, что её собрания посещали с лекциями известные правоведы — Михаил Пергамент, Владимир Гессен и др., а также представители истеблишмента, например, лидер кадетов Павел Милюков (в январе 1917 года).

Путь в адвокатессы

Общество женщин-юристов было призвано помочь развитию их практической деятельности. Подразумевалась прежде всего адвокатура (по Судебным уставам 1864 года — присяжные поверенные и их помощники), к которой россиянки с юридическим образованием стремились в предвоенное время.

«Профессия в случае её освоения женщинами указывала им один из прямых путей к равноправию», — поясняет Евгений Крестьянников. Недаром феминистское движение болезненно воспринимало пробуксовку этого вопроса. Его представители отмечали: «Недопущение женщин-юристок в ряды присяжной адвокатуры и выступать в качестве доверенных на суде является одним из самых несправедливых ограничений женских прав».

С 1908 года жительницы Москвы, Санкт-Петербурга, Киева, Одессы, Саратова, Омска, Казани пробовали вступить в адвокатскую корпорацию. Их принимали в помощники присяжных поверенных органы самоуправления адвокатуры — советы присяжных поверенных. Однако потом судебные палаты отменяли эти решения. Отказ мотивировали постановлением Сената от 13 ноября 1909 года, которое запрещало женщинам адвокатскую деятельность в окружных судах. Законопроект о разрешении женской адвокатуры, одобренный Думой в 1912 году, на следующий год провалился в Государственном совете.

Между тем, дамы, которых не допускали к адвокатской практике, составляли передовой отряд российских юристок. Многие из них до отечественных университетов окончили иностранные. Например, Екатерина Флейшиц и Елена Гинзбург, учившиеся в Париже. Флейшиц, специализировавшаяся на цивилистике, впоследствии сделала карьеру в науке, защитила докторскую диссертацию. Гинзбург написала капитальный труд «Мировая война и судьбы международного права» (1916).

И они, и другие их коллеги-женщины вызывали уважение к себе и становились флагманами борьбы за равноправие полов. Так, М.М. Гиршман и Л.А. Бубнова ещё в декабре 1908 года вынесли на Первый Всероссийский женский съезд вопрос о возможности женской адвокатуры. Поскольку судебная сфера для россиянок-правоведов оставалась закрытой, женщины доказывали «способности к юридической деятельности» в других областях юриспруденции. Например, занимались наукой.

Мобилизация женщин в юстицию

После провала законопроекта о женской адвокатуре в Государственном совете могло показаться, что вопрос о допуске женщин в поверенные закрыт надолго. Но Первая мировая война внесла в ситуацию свои коррективы. Из-за мобилизации мужчин возникла острая необходимость в женской занятости, включая юридическую. Женщины должны были заменить мужчин в тылу — и активно заполняли появившиеся ниши на рынке рабочей силы.

Историк того времени Николай Ардашев писал: «Женский труд, до сего времени всячески <...> третировавшийся со стороны “сильнейшей половины” человеческого рода, <...> ввиду условий военного времени, потребовавших почти все мужские силы страны, не только успешно проникает повсюду, не только санкционируется <...>, но в качественном отношении признается <...> совершенно не уступающим мужскому труду <...>».

Адвокатура также имела потери в мужской рабочей силе. Так, в первые дни боевых действий в армию из Московского судебного округа были призваны 237 адвокатов. А из Одессы ушли воевать свыше половины помощников присяжных поверенных, что привело к «адвокатскому кризису». За два года войны в округе Петроградской судебной палаты из 2379 присяжных поверенных и их помощников мобилизованными оказались 494, или 21%.

Эта ситуация заставляла вспомнить о сотнях юристок, которые могли бы заполнить образовавшиеся пробелы. В том числе — в малых городах и на селе, где правозащитников всегда было наперечет. Женский юридический труд там особенно пригодится, писал профессор Московского университета и член Государственного совета Иван Озеров, поясняя, что у дам и запросы скромнее, чем у мужчин, и они охотнее берутся за «небольшие дела».

Логика момента требовала подключения женщин к адвокатуре, и их поддерживала корпорация. В апреле 1916 года на совещании представителей советов присяжных поверенных в Петрограде было решено: «Считая допущение женщин в ряды присяжной адвокатуры настоятельно необходимым в интересах <...> населения России, признать желательным, по возможности, незамедлительное разрешение этого вопроса законодательными учреждениями».

Вскоре Общество Петроградских женщин-юристов направило парламентариям меморандум, убеждавший в своевременности разрешения женской адвокатуры. Отмечалось, в частности, что женщины, трудясь в сфере юстиции, показали себя вполне способными к адвокатской профессии. Речь шла прежде всего о работе в качестве юрисконсультов.

Перипетии с консультациями

Военные обстоятельства повысили спрос на правовые услуги адвокатских консультаций. Их организация в стране «не была узаконена, хотя они под покровительством судебных инстанций и советов присяжных поверенных действовали очень давно», с 1870-х, — пишет исследователь. Однако в начале ХХ века консультациям стала грозить ликвидация. В марте 1909 года Сенат признал неправильным прежний порядок их учреждения, и ряд заведений закрыли.

«Наверняка запрет женской адвокатуры и попытка избавить страну от консультаций имели единые корни, — считает Евгений Крестьянников. — Они не только осуществлялись примерно в одно время (1909 год), но и были направлены против институтов, находивших явную поддержку судейского сообщества. <...> Указанные меры наносили удар по самостоятельности судебной власти и соответствовали курсу Министерства юстиции <...>». Ведомство тогда возглавлял Иван Щегловитов.

Но если временно заблокировать вход женщинам в адвокатуру удалось, то уничтожить консультации было не так-то просто. Они существовали уже долгое время (с молчаливого согласия судебного начальства) и заслужили народное признание. В итоге многие подобные организации сохранились, и юристки в военное время пришлись в них весьма кстати.

Не имея права реализовать себя в судах, женщины-юристы трудились в консультациях, где применяли знания и способности в работе, близкой к адвокатской.

Анкетирование Общества Петроградских женщин-юристов показало рост востребованности труда правоведок в качестве юрисконсультов. Он объяснялся, в том числе, тем, что из-за войны к привычным адвокатским консультациям прибавились структуры, открывавшиеся при общественных организациях для удовлетворения растущих потребностей людей в разрешении юридических неопределенностей.

В общественной приёмной

В таких структурах ждали работниц, а последние, в свою очередь, набирались там опыта. Например, в юридическом отделе Петроградского областного комитета Всероссийского союза городов в 1915 году состояли 243 человека, 28 из них — женщины. Вместе с мужчинами-адвокатами они давали правовые консультации. А в редких случаях даже возглавляли консультационные учреждения.

Изменения в гендерной структуре занятости составляли общую картину военных лет. Так, россиянки ещё с 1860-х годов осваивали железнодорожные специальности, но лишь в 1916 году вошли в железнодорожную элиту — стали работать помощниками машинистов.

Женщины-юрисконсульты хорошо справлялись с юридическим трудом, и посетители им доверяли. Во всяком случае, ответы на вопросы анкет Общества женщин-юристов свидетельствовали о высокой оценке их работы со стороны клиентов. В Российской Лиге равноправия женщин отмечали, что занятость девушек в консультациях отвечает их «желаниям» — например, «быть полезной обществу». Одновременно констатировали, что у людей «успело укорениться доверие к женщинам-юристам».

Борьба за власть

Как итог, на закате империи женщины с дипломом правоведа активно стремились к практической юриспруденции. При этом они ощущали поддержку простых граждан, парламентариев и профессионального сообщества. «Но в части присоединения женщин-юристов к судебной магистратуре и адвокатуре Министерство юстиции двери оставляло перед ними закрытыми», — отмечает исследователь. Между тем, в других ведомствах — народного просвещения, путей сообщения, здравоохранения — женщинам в военные годы стали предоставлять права государственной службы (на низших должностях).

 

Однако с женской адвокатурой власти последовательно боролись. «Её разрешение грозило расшатать построенную на традиционных отношениях полов монархию, поскольку позволяло женщинам включиться в политическую жизнь, — поясняет исследователь. — Именно это подразумевал Иван Щегловитов, когда в Государственном совете 23 января 1913 года доказывал, что через адвокатуру россиянки прокладывали “путь для завоевания политических прав”».

По сути, подтверждается правило, отмеченное Мэри Джейн Моссман в фундаментальном труде о первых «адвокатессах» за рубежом: исторически доступ юристок к адвокатской работе был сопряжен с борьбой за власть, поэтому встречал наибольшие препятствия.

Понадобилась революция, чтобы россиянки смогли работать в качестве адвокатов. На демонстрации, организованной Лигой равноправия женщин 6 марта 1917 года в Москве, среди других призывов звучало требование разрешить женскую адвокатуру. На следующий день министр юстиции Александр Керенский призвал советы присяжных поверенных принимать женщин-правоведов. В московский совет сразу же поступили 45 ходатайств юристок об их приёме в адвокатуру. Вскоре 34 женщины были зачислены этим советом, а 8 мая почти столько же — петроградским. 1 июня 1917 года Временное правительство своим постановлением разрешило юристкам заниматься адвокатской деятельностью.

Часть больших перемен

«Движение российских женщин к юридическим образованию и профессии, маркируя глубокую трансформацию традиционных гендерных ролей в начале ХХ столетия, вместе с тем происходило на фоне кардинальных социально-политических изменений», — подчёркивает Евгений Крестьянников. Начальные и конечные шаги в этом направлении были обусловлены революционными процессами. Но доступ женщин к практическому правоведению во многом облегчила и Первая мировая война. «Военные обстоятельства не только усилили вовлеченность юристок в считавшуюся мужской юридическую деятельность, но и помогли им пройти проверку на профпригодность», — заключает исследователь.
IQ
 

Литература по теме:

Крестьянников Е.А. «Бабы перестанут работать и скажут: мы пойдем в адвокаты»

Крестьянников Е.А. Женская адвокатура в дореволюционной России: сибирский «след»

 

Автор исследования:

Евгений Крестьянников, ведущий научный сотрудник Центра изучения стратегий и практик регионального управления Института региональных исторических исследований факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ, заведующий лабораторией исторической и экологической антропологии Тюменского государственного университета

Автор текста: Соболевская Ольга Вадимовна, 10 января