На тёмной стороне силы

Подвиги Геракла хорошо известны по мифам, античной драме, сюжетам на керамике, живописи, фильмам. Он убил немейского льва и лернейскую гидру, догнал керинейскую лань, укротил критского быка... И в Аид спустится, и с гигантами поборется, и конюшни почистит. Храбрец и силач, который не боится грязной работы. Экипирован тоже достойно: шкура льва вместо брони, палица, меч и лук со стрелами (выбор оружия зависел от обстоятельств). В общем, герой. Но что-то мешает безусловному восхищению Гераклом. Возможно, его взрывной характер и инфантильность? Не затмил ли блеск его славы — его же преступления? И почему лук со стрелами в руках сына Зевса — не всегда символ воинской доблести? IQ.HSE разобрался с помощью статьи профессора Виктории Пичугиной из Института образования НИУ ВШЭ.

Enfant terrible: отважен, но гневлив и безрассуден

Античные мифы предлагают множество образцов для подражания: храбрый Ахиллес, благородный Гектор, хитроумный Одиссей, самоотверженный Прометей. Геракл, конечно, тоже весьма яркий персонаж. Его популярность прошла сквозь века. И всё-таки за его подвигами мы порой наблюдаем с холодным любопытством. Если странствия гибкого и проницательного Одиссея вызывают живой отклик, то с Гераклом ситуация немного другая.

Царь Итаки многограннее — сын Зевса проще, но дело не только в этом. Геракл — в целом, кстати, более добродушный и не делавший зла из корысти (в отличие от Одиссея, изощренного манипулятора) — слишком часто социально опасен и всегда страшен в гневе. Он часто действует несообразно возрасту. В детстве он ведёт себя как маленький взрослый, а в зрелости — как большой ребёнок. Иногда это воплощение вседозволенности, грубой силы, импульсивности. У Геракла явные проблемы с саморегуляцией, как будто с ним не работали воспитатели.

Между тем, этому герою старались дать приличное образование. Отчим Амфитрион хотел, чтобы пасынок был не только отличным воином (стрелял из лука, владел мечом, метал копье, управлял колесницей), но и просвещенным человеком, знал толк в науках и искусствах. Мальчика наставляли учителя. Но Геракл не отличался прилежностью. Страдали от этого педагоги. Оружие или другой тяжёлый предмет в его руках могли быть направлены против наставников. Так, однажды мальчик, разъярившись, кифарой или стулом (версии разные) убил своего учителя музыки.

Впоследствии погиб и другой педагог Зевсова наследника, кентавр Хирон (учивший многих героев и мудрецов, в их числе — Ахилл, Ясон и Асклепий). Версии истории разные, но все связаны со стрелами Геракла. Правда тут речь, скорее, о трагической случайности.

Сын Зевса и Алкмены неоднократно совершал «случайные» убийства. Так, в приступе безумия напал на жену и детей. На пиру ударил человека, подносившего воду для мытья рук, — и тот умер на месте.

Когда Геракл захотел жениться на дочери своего друга и наставника, царя Эхалии Еврита, и получил отказ, он убил сына Еврита — Ифита. Самого царя — тоже уничтожил.

В общем, обладая недюжинной силой, наследник Зевса часто применял её безрассудно. Какую роль играло в этом оружие и чем различалось поведение Геракла-лучника и Геракла-гоплита, вооруженного копьем и мечом, исследовала Виктория Пичугина. Она рассмотрела образы героя в текстах античных авторов и на керамике VII–IV вв. до н.э., позволяющие увидеть изменения понимания воинской доблести через противопоставление лучников и гоплитов. Из корпуса источников исключены тексты и изображения Геракла, совершающего подвиги (о Геракле-герое мы знаем больше, чем о Геракле-ученике).

Традиция веками связывала полубожественного персонажа с луком, который трактуется то как символ арете (доблести), то как орудие труса. Одобрение или порицание героя за выбор этого вида оружия — следствие многих факторов. Здесь и развитие древнегреческого военного дела, и переосмысление воинской доблести Гомером и другими античными авторами, и острые переживания военных конфликтов. Так или иначе, фигура Геракла изначально была неоднозначной — при всём его героизме и великих подвигах.

Лучник с колыбели до Аида

Фигура Геракла с львиной шкурой и дубиной или луком была узнаваемой на протяжении всей античности. Легко меняя один тип оружия на другой, сын Зевса на века стал «арбитром между лучником и гоплитом, противопоставление которых отражало особенности понимания воинской добродетели», пишет исследовательница.

В истории древнегреческого военного дела лучники были значимой категорией примерно до VIII в. до н.э., затем их роль была оспорена гоплитами. Но в историографии античных военных конфликтов всё не так просто: лук и копье то разводили, то примиряли.

Геродот, рассуждая о битве при Платеях (479 г. до н.э., крупное сражение греко-персидских войн), писал, что персы проиграли её, поскольку сражались легким оружием, включая луки, против тяжеловооруженных гоплитов. В этом случае «отец истории» характеризовал лук как наступательное оружие, а копье — как оборонительное и подчёркивал силу воинов, использующих оба вида оружия. С тех пор гоплит и лучник в древнегреческих текстах начали биться насмерть. Важную роль в этом бою играл образ Геракла — с его младенчества до послесмертия.

В «Илиаде» есть эпизод, когда малыш Геракл стреляет из лука в Геру (откровенно не любившую его). Некоторые древние авторы связывали это с эпизодом, когда жена Зевса оттолкнула его «внебрачного» сына от груди при кормлении. Так появляется яркий образ ребёнка, который умеет обращаться с луком и не боится напасть с ним на богов. В царстве мёртвых Геракл тоже держит «выгнутый лук» и готов к нападению (это видит Одиссей).

Между младенчеством и бессмертием Геракл, соответственно, совершает подвиги, причём нередко используя лук. Вопрос здесь в контексте его применения и скрытом символизме.

Проблематичная мужественность

Античные авторы пишут о предпочтении Гераклом именно лука. Так, драматург Эсхил в трагедии «Прометей прикованный» говорит о рождении «отважного стрелка из лука» и продолжает эту линию в «Прометее освобождённом», где Геракл поражает из лука орла, истязающего Прометея. Софокл в «Трахинянках» называет сына Зевса «безупречным стрелком». Аполлодор же описывает всё снаряжение Геракла: он «<...> получил от Гермеса меч, от Аполлона — лук и стрелы, от Гефеста — золотой панцирь, от Афины — плащ; дубину же он сам вырубил себе в Немейском лесу».

Диодор Сицилийский указывает, что подношение Афины — пеплос (πέπλος) — было первым из божественных даров. Странный подарок от воительницы: ведь пеплос — женская одежда из лёгкой ткани. Каков контраст с львиной шкурой — привычным облачением Геракла! Однако, по мифу, он и правда будет носить женское платье — по прихоти своей любовницы, лидийской царицы Омфалы, которая к тому же заставляла его прясть (чисто женская работа).

Кстати, комедиограф Аристофан в «Птицах» намекает на эту деятельность Геракла при дворе Омфалы. А у Овидия Деянира, жена Геракла, заявляет, что он утратил мужественность, поскольку разрешил Омфале забрать у него львиную шкуру, дубину, лук и стрелы и облачиться в его амуницию. Любопытно, что лук и стрелы (вернее, их отсутствие) спровоцировали обвинения Геракла в недостаточной мужественности.

Лучник, убивающий своего «тренера»

По словам Феокрита, у Геракла было шесть наставников: стрельбе из лука его научил Еврит, борьбе — сын Гермеса Гарпалик, управлению колесницей — Амфитрион, ратному искусству — Кастор, музыке — Евмолп, а чтению — Лин (версия Аполлодора немного отличается). Как было сказано выше, Еврит в итоге падёт жертвой Геракла.

Согласно Аполлодору, царь Эхалии устроил состязание по стрельбе из лука и обещал победителю руку и сердце своей дочери Иолы. Геракл превзошёл всех, но в женитьбе на красавице ему было отказано. В итоге разъярённый герой угнал лошадей Еврита, а позднее убил его сыновей и самого правителя.

Софокл в «Трахинянках» иначе излагает эту историю. Трагедия начинается с речи Деяниры, сетующей, что её семья вынуждена жить в изгнании после того, как Гераклом «сражен Ифит могучий». Вестник Геракла Лихас поясняет Деянире, что её муж отправился в поход на Эхалию, поскольку считал Еврита виновником своих бед. Выясняется, что, когда Геракл гостил у своего учителя, тот оскорбил его, назвав «рабом», и заявил, что его ученик в стрельбе уступает его сыновьям, а потом вытолкнул «хмельного» гостя из дома. В ответ Геракл подкараулил и застрелил сына Еврита, Ифита, из лука — и за это вероломство был наказан Зевсом.

Если у Софокла Еврит грубо нарушил законы гостеприимства, то у Гомера, напротив, это сделал Геракл, убив Ифита в его собственном доме ради его лошадей. Поэты указывают на разные причины конфликта Геракла с Евритом и Ифитом, однако в обоих случаях Геракл «опасно склонен к беззаконию».

Противостояние учителя и ученика отражено и в вазописи. На одной из чернофигурных амфор изображен Геракл, который уже убил двух сыновей Еврита и целится из лука в метку рядом с Иолой, а царь и его дочь пытаются его остановить.

Кентавр под прицелом

У Хирона в «школе для героев» (или «школе воина») обучались многие герои мифов. Вазопись связывает кентавра с копьем: он часто изображен со стволом дерева на плече — основой для будущего копья. Это оружие ученик Хирона Ахилл будет держать при себе всю троянскую кампанию. Сделал ли кентавр копейщиком и Геракла — мы не знаем, но погиб Хирон по вине своего ученика.

Эта смерть, вероятно, тоже стала следствием нарушения законов гостеприимства. Как пишет Аполлодор, Геракл потребовал от кентавра Фола открыть для него принадлежавшую всем кентаврам бочку вина. Когда кентавры сбежались к пещере Фола, вооружившись камнями и стволами деревьев, Геракл стал в одних метать горящие головни, а других — поражать из лука.

Фол и Хирон пострадали от ядовитых стрел гостя: «Целясь из лука в кентавров, столпившихся вокруг Хирона, Геракл выпустил стрелу, но она, пронзив плечо кентавра Элата, засела в колене Хирона. Глубоко огорченный этим, Геракл подбежал и, вытащив стрелу, приложил к ране лекарство, которое дал ему Хирон. Но рана была неизлечимой… <...> Фол, вытащив из трупа стрелу, стал удивляться, как такой маленький предмет мог погубить таких огромных кентавров. Но стрела выскользнула у него из рук, упала на ногу и ранила его, отчего он немедленно скончался».

У Овидия — своя версия гибели Хирона. Совершив много подвигов, Геракл пришёл в пещеру к кентавру, где его радушно встретили Хирон и Ахилл. Они стали изучать экипировку гостя. Старик-наставник разбирал отравленные стрелы, и одна из них неожиданно вонзилась ему в ногу.

Любопытно, что само искусство врачевания (а Хирон обучал молодёжь и этому) Геракл презирает. В «Разговорах богов» Лукиана он заносчиво заявляет Асклепию: «Я <...> совершил столько подвигов, очищая мир от чудовищ <...>! А ты что? Знахарь и бродяга! Быть может, ты и сумеешь помочь больному <...>, но совершить подвиг, достойный мужа, — этим ты не можешь похвастаться».

Как бы то ни было, Геракл часто использовал лук и стрелы. При этом его склонность к насилию, проявляющуюся с детства, «оказались бессильны изменить все окружающие», в том числе, наставники, отмечает Виктория Пичугина.

Геракл и Одиссей — такие разные стрелки

По словам одного из исследователей, сын Зевса предстаёт у Гомера как «отрицательное зеркальное отражение Одиссея: постоянные неудачи в стрельбе из лука будут уравновешены убийством женихов, которое совершит Одиссей из лука» — того самого, который был оставлен Евритом в наследство Ифиту, а тот подарил его царю Итаки. В ответ Одиссей преподнес Ифиту меч и копье. Гомер подчёркивает, что правитель Итаки бережно хранил дар Ифита.

Гомеровские Одиссей и Геракл — лучники с разной судьбой. Если первому «удаётся восстановить цивилизованный порядок» благодаря искусной стрельбе, то второй, напротив, нарушает этот порядок. История лука связывает героев, указывая на «негативную сторону триумфа Одиссея». Обратим внимание, что царь Итаки не использует лук во время Троянской войны — то есть выступает как герой, который хочет обрести воинскую славу копьем и мечом.

Сила слабости

Лук в «Илиаде» использовали и ахейцы, и троянцы. Но отношение к нему было двойственным: лук был почетным оружием в руках богов, но в руках людей противоречил кодексу героя. Показательно, что те, кто использовал лук, уступали тем, кто этого не делал, например, Парис — брату Гектору.

В целом «Илиада» не описывает ни войну гоплитов, ни войну лучников. И всё же вторые менее уважаемы. Так, Диомед уподобляет Париса женщине или ребёнку, когда тот стреляет из укрытия. Для Диомеда открытый бой намного почетнее, чем стрельба во врага из лука. Кстати, Плутарх также говорит о «слабости» Париса — правда, в контексте того, что иногда и «слабые» убивают «сильных» (Парис — Ахилла).

Начиная с Гомера оценка доблести воина-лучника не была однозначной, подчёркивает исследовательница: «Одни определяли лук как оружие мудрых и умеющих наносить раны, сохраняя при этом собственную жизнь, а другие это оспаривали».

«Трусливый» Геракл

Софокл в «Трахинянках» напоминает, что Геракл вероломно убил из лука Ифита. Однако воспитатель героя Амфитрион в трагедии Еврипида «Геракл» отстаивал достоинства лука и стрел. Показателен конфликт двух позиций. Враг Геракла Лик называет его «трусливым воином» и обвиняет Геракла-лучника в том, что тот обладает лишь видимостью взрослого воина. Сам Лик предпочитает копье. Между тем, Амфитрион восхваляет искусство лучников. Если гоплит — «в вечном рабстве у своих доспехов» (копье сломается в битве — и воин беззащитен), то владелец лука «может смело разить врагов»: у него в запасе — «всегда довольно стрел».

Использование лука считалось несовместимым с ценностями гоплитов. Амфитрион, защищая Геракла, усиливает антитезу лучника и гоплита.

Отметим и другой момент в речи Амфитриона. Он говорит, что такие, как Лик, уповают на благородство стоящих рядом товарищей-гоплитов, а такие, как Геракл, привыкли надеяться только на себя.

И, тем не менее, Лику удается «поставить под сомнение» доблесть сына Зевса. По мнению Лика, лук — оружие труса, который всегда готов убежать, «никогда не оказывается в пределах досягаемости копья и не вступает в отношения взаимного видения с противником». Такая позиция стала следствием греко-персидских войн, поясняет исследовательница.

В то же время, лук со стрелами часто используют боги, причём как им заблагорассудится. Так, Аполлон сражает Патрокла сзади, со спины. Иногда лишь боги решают, когда смертным можно стрелять из лука. Тем самым, использование лука выглядит как «недопустимое подражание богам» и потому имеет отрицательные коннотации.

У Еврипида полубожественный герой Геракл уже не может быть безоговорочно отнесён к тем, кто, как и Аполлон, всегда может выбрать любой способ боя. С одной стороны, лук — символ доблести Геракла, с другой — основное орудие, направленное ни много ни мало на жену и детей.

С луком Геракл совершал как подвиги, так и постыдные преступления. «Полубожественная природа Геракла создавала сложности в оценке его желания делать выбор в пользу лука: божественное начало позволяло ему утверждаться в статусе героя с этим оружием, а человеческое начало — запрещало», — поясняет Виктория Пичугина.

Микс лучника и гоплита: преемник Геракла

Внимания заслуживает друг Геракла Филоктет, заглавный герой трагедии Софокла, «владелец Гераклова оружия» (его и изображают часто с луком / колчаном). На одном из краснофигурных кратеров (вид сосуда) изображена Афина, вручающая колчан Филоктету. Причём одет он как гоплит — в шлеме и доспехах, держит щит и копье. За ними наблюдает «герой 12 подвигов» с дубиной в руке. Перед нами не что иное, как передача Филоктету оружия его друга — сюжет, соотносящийся с пьесой Софокла.

Любопытно, что эта сцена как будто примиряет гоплита и лучника: Филоктет, совершивший много славных дел в снаряжении гоплита, получает лук, чтобы продолжать подвиги.

Существует и изображение на псиктере (сосуде в форме гриба), где Геракл на костре передаёт свой лук и колчан юноше — видимо, Филоктету. Эта сцена связана с сюжетом «Трахинянок» Софокла и отражает значимость лука для Геракла — тот на пороге смерти завещает любимое оружие другу.

Лук играет в трагедии важную роль, даже когда Филоктет использует это легендарное оружие для охоты. Он в любом случае хочет действовать как воин — в отличие от другого лучника, Одиссея, который поступает как политик, наводя порядок с помощью лука со стрелами. Добавим, что Филоктет готов побеждать с оружием Геракла в руках.

«Трудный» герой

Умение Геракла стрелять из лука стало приносить страдания окружающим с его младенчества. Среди его преступлений — убийства наставников и других людей. Причём речь идёт, в том числе, о вероломном насилии.

По сути, образ Геракла — не просто двойственный у античных авторов, он представляет собой калейдоскоп. Перед нами то полубожественный бесстрашный воитель, то честолюбец и гордец, готовый убить любого, кто усомнится в его первенстве, то подкаблучник, покорный воле любовницы, то верный друг, то безрассудный носитель грубой силы.

Оружие в его руках отнюдь не всегда символ восстановления порядка. Оно сеет массу внезапных смертей. Именно поэтому Геракла сложно воспринимать с однозначным уважением — при всём его величии. Он далеко не всегда воплощение воинской доблести (впрочем, равно как и многие другие «образцовые» персонажи мифов). И далеко не всегда — разумный, благородный и мужественный герой.
IQ
 

Автор исследования:

Виктория Пичугина, профессор, ведущий научный сотрудник Лаборатории проектирования содержания образования Института образования НИУ ВШЭ

Автор текста: Соболевская Ольга Вадимовна, 29 августа, 2023 г.