Познавший дзэн отвара из камелий

В Издательском доме ВШЭ вышел XVI номер журнала «История и культура Японии». IQ.HSE публикует из него статью доцента кафедры японской филологии ИСАА МГУ им. М.В. Ломоносова Анастасии Кудряшовой, посвящённую чайному мастеру XVI века Сэн-но Рикю — его биографии, философии и влиянию на японскую культуру.

Статья подготовлена в рамках НИР «История и культура стран Востока; межцивилизационные контакты» Института стран Азии и Африки МГУ им. М.В. Ломоносова.

В течение всего 2022 года в чайном мире Японии широко отмечалось 500-летие со дня рождения величайшего чайного мастера, который известен под именем Сэн-но Рикю (1522–1591), — проводились выставки, чайные демонстрационные показы и встречи тякай, выпускались книги, читались лекции; этой дате было посвящено большое количество передач на телевидении. В храмах, связанных с жизнью и деятельностью Рикю, в первую очередь в Дайтокудзи в Киото, специальные выставки и чаепития посетило огромное количество людей — более 4500 человек в месяц. 

Памятные мероприятия проводились даже в чайных комнатах, имеющих статус объектов важного культурного наследия, закрытых для посещения в обычное время. Так, например, в один из подхрамов Дайтокудзи — Дзюкоин, где находится семейная усыпальница рода Сэн, вернулись знаменитые ширмы кисти Кано Эйтоку, имеющие статус национального сокровища и долгое время экспонировавшиеся в Национальном музее Киото. Там же посетители могли полюбоваться садами Хякусэки-но нива и Дзикитю-тэй, спроектированными и созданными самим Сэн-но Рикю.

Почему же имя этого человека по-прежнему так значимо для японцев? Почему, несмотря на то что о Рикю достаточно многое известно — написано множество книг и научных работ, в которых анализируются практически все стороны жизни и деятельности этого чайного мастера, снято несколько фильмов, — его образ по-прежнему продолжает притягивать к себе внимание наших современников?

Большинство людей знают о Рикю следующее: этот человек оказал огромное влияние на развитие чайного искусства в Японии в XVI веке. Будучи учеником двух чайных мастеров — Китамуки Дотин и Такэно Дзёо, он разработал основные принципы нового эстетического направления — чаепития-ваби. Он являлся «главой чая» при военных правителях Японии — Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси. Также он стал первым патриархом в династии мастеров чая дома Сэн, потомки которого и сейчас продолжают чайные традиции. В настоящее время три главные чайные школы Японии, «сан-сэнкэ» (три линии дома Сэн), — Омотэ-сэнкэ, Ура-сэнкэ и Мусянокодзи-сэнкэ — возглавляют потомки Сэн-но Рикю.

Возвращаясь к личности Рикю, следует отметить, что он был не только знаменитым чайным наставником, знатоком и экспертом Чая, но и совершенно неординарной личностью в историческом ландшафте Японии. В то время заканчивалась эпоха воюющих провинций и наметилась тенденция к установлению мира. Первые годы жизни Рикю пришлись на период Муромати (1336–1573), а последние — на период Адзути-Момояма (1573–1603). Современники знали его под разными именами — Танака Ёсиро, Хосэнсай Соэки и уже в конце жизни — Рикю-кодзи. Его дед Сэнъами был до:бо:сю — придворным советником по культуре и экспертом по оценке сокровищ и раритетов сёгуна Асикага Ёсимаса и его сына Асикага Ёсихиса в Киото. Однако затем Сэнъами переехал в крупнейший торговый город Сакай, где уже его сын, отец Рикю по имени Ёхэй, занялся торговлей. Таким образом, Рикю родился в торговой среде, но на его воспитание, несомненно, оказали влияние эстетические воззрения, знания и богатый опыт придворного советника — его деда.

Детское имя мастера — Ёсиро (или Ёдзиро). Существуют свидетельства, что он уже с малых лет заинтересовался искусством Чая, которое тогда было весьма популярно среди представителей самурайского и монашеского сословий в Сакай и других городах. Искусство Чая носило название Тяною или «горячая вода для Чая»; любителей этого искусства, а также профессиональных устроителей чаепитий называли тяною-ся.

Историки отмечают, что с 17 лет Ёсиро стал учеником дзэнского мастера и чайного наставника Китамуки Дотин, который, в свою очередь, являлся последователем Ноами (1397–1471), известного советника по культуре при дворе Асикага Ёсинори и Асикага Ёсимаса. Китамуки Дотин учил стилю формального чаепития «сёин-тя» — «чаепитий в гостиной». Основы этого стиля были заложены уже в XV в., в эпоху «культуры Хигасияма» (Хигасияма-бунка) советниками сёгуната — Ноами, Сэйами, Соами.

Формальный стиль чаепитий сёин-тя

В таком чаепитии использовалась сугубо китайская ценная утварь, весь ритуал был подчеркнуто формальным. Убранство комнаты напоминало кабинет ученого мужа (по-японски «кабинет» — сёин). На полке тигаи-дана могли красоваться изысканные наборы кистей и тушечниц, в нише токонома вешались старинные свитки с пейзажами и картины с изображением Будды и патриархов. Во время чаепитий участники наслаждались созерцанием редкой чайной утвари — изысканных ваз и курильниц для благовоний, а также живописных свитков известных китайских мастеров. Для приготовления чая использовались китайские или корейские чайницы и чаши, металлические (а не керамические или деревянные) емкости для чистой воды, мидзусаси. 

Архитектурные особенности чайной комнаты такого типа были следующими: вход гостей через двери, а не через лаз кугури, относительно высокие потолки, хорошая освещенность. Размеры комнат в стиле сёин — более четырех с половиной татами. Очаг ро, утопленный в пол, не использовался, а переносной очаг фуро располагался на полке-подставке дайсу формального типа. Стиль формального чаепития сёин-тя считался глубоко связанным с идеями изысканной красоты и не допускал использования повседневных предметов чайного обихода. Гости также делились на «знатных» и «незнатных».

Очень скоро, впрочем, Дотин познакомил юного ученика со своим хорошим другом, Такэно Дзёо. Эта встреча стала судьбоносной, Ёсиро продолжал совершенствоваться в Чае под началом сразу двух учителей. Несмотря на то что оба обучали его формальному стилю проведения чаепитий, они смогли передать ученику разные взгляды на искусство Чая. Если от Дотин Ёсиро наследовал сокровенные знания о формальном «чаепитии в гостиной», то Такэно Дзёо познакомил его с эстетикой ваби.

Считается, что наставником Рикю был не только сам Дзёо, но и его ученик Цудзи Гэнсай. Он также оказал большое влияние на становление будущего великого чайного мастера. Благодаря своим учителям Ёсиро смог постичь не только внешнюю, формальную, но и внутреннюю, духовную составляющую в искусстве Чая. Именно она впоследствии станет эстетическим и философским стержнем «Пути Чая», духовные основы которого были заложены предшественниками Рикю, а им самим отточены и доведены до совершенства в последние годы жизни.

Помимо чайных учителей Ёсиро посещал и дзэнских наставников. Он изучал дзэн под руководством таких великих мастеров, как Дайрин Сото (1480– 1568), Кокэй Сотин (1532–1597), Сюнъоку Соэн (1529–1611) и Сё:рэй Сокин (1505–1584). В то время Ёсиро уже звался Хосэнсай Соэки — это имя мирянина-послушника при монастыре Дайтокудзи сменило его детское имя, и под ним он был известен своим современникам почти всю жизнь. 

Только в 1585 году 64-летнему мастеру по случаю преподнесения чая высочайшей особе императора Огимати было даровано новое имя «Рикю-кодзи» (или «преподобный Рикю»), означающее обретенный им высокий статус. «По своему типу это было имя, присваиваемое верующему буддисту-мирянину, принявшему монашеские заповеди». Следует подчеркнуть, что Сэн-но-Рикю не являлся монахом в строгом смысле этого слова; он был мирянином, наделенным особым статусом «прикрепленного прихожанина храма Дайтокудзи», где он проходил постоянную практику дзэн, строго исполняя монашеские заповеди.

Итак, Хосэнсай Соэки всю свою жизнь посвятил изучению и совершенствованию Пути Чая и практике учения дзэн. Деятельность его была поистине масштабной. Да и сам он был человек незаурядный. Высокого роста, крупного телосложения, обладающий сильной волей и яркой харизмой, он стал главой Чая (тя-то:) у первых лиц государства — сначала у Ода Нобунага, а затем у Тоётоми Хидэёси. Находясь на службе, он вынужден был сопровождать господина повсюду, вплоть до поездок на поле брани в военных походах. Также ему приходилось выполнять роль эксперта-советника при оценке раритетов, захваченных правителем у противника. Рикю считался не только непревзойденным знатоком чайного ритуала, но и мастером-архитектором, досконально разбирающимся в тонкостях постройки чайных домиков и чайных комнат (тясицу), а также разбивки чайных садов.

Мастер имел множество учеников среди знати, достаточно сказать, что у него постигал премудрости чайного ритуала сам Тоётоми Хидэёси и младший брат Ода Нобунага — Ода Ураку. Однако и в среднем сословии у него было немало учеников, к которым Рикю относился тепло и искренне, помогал им и поддерживал их. Имея доступ к самым верхам власти, он мог обращаться напрямую к самому Тоётоми Хидэёси, а также высшим иерархам буддизма. Когда в Японии начались гонения на первых христиан, Рикю не мог не сочувствовать им, хотя это было чревато страшными последствиями. Среди его чайных учеников также были тайные христиане Такаяма Укон, Хосокава Сансай и члены их семей.

Чтобы понять масштаб личности Сэн-но Рикю, достаточно перечислить основные события его жизни в зрелости и в последние годы мастера.

В 1572 году, когда Рикю 49 лет, Ода Нобунага проводит кампанию по захвату раритетов (мэйбуцу) в городе Сакай — так называемая «охота за редкостными вещами».

В 52 года Рикю официально получает статус одного из «глав чая» при Ода Нобунага после чаепития в храме Мёкакудзи (Киото), проводимого Нобунага (1573 год).

После того как Нобунага завершает строительство замка Адзути (1576 год), он назначает Рикю, которому 55 лет, «замковым главой чая», выделяя ему собственные комнаты и выплачивая высокое жалование.

В 56 лет Рикю строит чайную комнату и проводит в ней чаепития в стиле ваби (1577 год)

Когда мастеру 61 год, происходит инцидент в Хоннодзи в 1582 году, смерть Нобунага и приход к власти Хидэёси. Историки отмечают особую страсть Хидэёси к чаепитиям, желание занять позицию «патрона» чайного искусства. Рикю по приказу Хидэёси строит чайную комнату «Тайан» (сейчас имеющую статус «национального сокровища»).

В 62 года Рикю становится «главой чая» у Хидэёси. Хидэёси начинает строительство замка в Осака (1583 год).

В 64 года Рикю участвует в качестве помощника в чайной церемонии для императора Огимати (1517–1593).

В 66 лет является одним из устроителей и активным участником Великого Чаепития в районе Китано в городе Киото (осенью 1587 года).

В 69 лет сопровождает Хидэёси в военной экспедиции по захвату замка Одавара (1590 год).

В 70 лет Рикю совершает сэппуку по приказу Хидэёси.

По этому списку можно понять, что поворот к стилю ваби произошёл уже в зрелом возрасте мастера. Несомненно, Рикю был вовлечен в политические интриги верховного правителя, знал о многих планах и замыслах. Принимая Тоётоми Хидэёси в своей чайной комнате и почтительно внимая его речам, он далеко не всегда был согласен с высказываемыми идеями. Положение Рикю при дворе налагало множество ограничений на его деятельность, хотя по натуре он был свободолюбивым человеком, наделенным яркой индивидуальностью. 

По приказу Хидэёси он в 1586 году устраивает в замке правителя «Золотую чайную комнату» — О:гон-но тясицу, отделанную чистым золотом. Контраст двух чайных комнат как двух противоположных полюсов был разителен — обитель духа ваби, скромная, размером всего в два татами чайная комната «Тайан» — и символ богатства и власти, сияющая «Золотая чайная комната», которая напоминала императорские покои.

Кульминацией конфликта с Тоётоми Хидэёси стал его приказ Рикю совершить сэппуку. 28 февраля 1591 года, на семидесятом году жизни Рикю покончил с собой, оставшись в памяти потомков духовно независимым и потому — непокоренным.

Рикю превратил чаепитие в нечто большее, чем просто изящное искусство. Он наполнил его глубокой духовной составляющей, в которой сочетались религиозное, в первую очередь дзэн-буддийское начало, поэзия и чувство прекрасного, отрешенность от мирского понимания жизни как процесса «получения удовольствия» и высокий гуманизм. В последние годы жизни Рикю всё больше задумывался над этическими и эстетическими основами Пути Чая, ставя на первое место понятие ваби.

Эстетика «ваби»

Дословно ваби можно перевести как «простое, безыскусное, шершавое, грубоватое». Но под внешней формой скрыта истинная красота, прекрасная внутренняя сущность. Эстетика ваби связана с глаголом вабиру — «грустить, чувствовать одиночество» — и несет на себе печать тишины, скромности, печали и одиночества. Однако это не тоскливое одиночество, жаждущее возвращения в полную звуков, света и оживленности мирскую жизнь, а отрешенная безмятежность, спокойствие и внутренняя сосредоточенность в духе философии дзэн-буддизма.

Чай, равно как и дзэн, как говорят чайные наставники, передается от сердца к сердцу, письменная передача невозможна и запрещена. Путь Чая всегда подобен дзэн. Об этом сказано в чайных трактатах «Нампороку» и «Яманоуэ Содзи-ки», об этом свидетельствует Кокэй Сотин, духовный наставник Сэн-но Рикю, передавший ему официальное свидетельство обретения просветления-сатори — инка. 

Изучение Чая начинается точно так же, как и изучение дзэн. Ученик живёт в доме наставника, помогает в повседневной жизни, занимаясь уборкой, готовкой, помощью по дому и другими, на первый взгляд, совершенно не относящимися к дзэнскому учению (или к Пути Чая), делами. Постепенно за повседневной работой начинает проступать то самое, неизреченное, та суть, которую учитель передает своему ученику.

Дзэнское понимание истинной сути бытия базируется на постижении относительного (условного) характера реальности всех вещей и явлений в мире. Через практику Пути Чая возможно обретение сатори, которое как раз и означает постижение условности бренного мира, освобождение от привязанности к нему, абсолютную свободу от иллюзий.

Есть предположение, что в процессе создания чайных комнат в стиле ваби Рикю пытался воплотить в их архитектуре пространство, напоминающее пещеру отшельника, в которой, сидя лицом к стене и практикуя сидячую медитацию дзадзэн, можно было достичь просветления. Низкий вход в виде лаза кугури в чайной комнате был заимствован Рикю у корейских рыбаков, которым таким же образом приходилось нагибаться, заходя в небольшое пространство мини-каюты, устроенной в середине рыбацкой лодки. Основной идеей при создании кугури стала концепция «смирения собственного эго», когда всем гостям, независимо от их звания и социального положения, приходилось сильно нагнуться, чтобы, сидя на коленях и опираясь на руки, вползти в чайную комнату. Такое внешнее «умаление своих амбиций» через искусственно созданное неестественное положение тела заставляло человека испытать ощущение глубокого смирения.

Рикю делал и чайные чаши — либо собственноручно, либо подготовив зарисовки для мастеров-керамистов. Широко известна керамика раку, создаваемая мастером Тёдзиро (?–1589) по заказу и по эскизам Рикю, которая наилучшим образом отвечала критериям, предъявляемым к чайной утвари в стиле ваби.

Кроме кугури для чайной комнаты в этом стиле характерны низкие потолки, слабая освещенность, глинобитные стены с соломой, имеющие шероховатую поверхность, малые размеры ниши токонома, столб токо-басира (граница ниши) которой делался из нелакированного цельного дерева, сохраняющего свою природную текстуру, а также имеющего шероховатости и естественные изгибы ствола. Размер комнат не достигает четырех с половиной татами. Их называли кодзасики, или «малые гостиные». Минимальный размер — всего полтора-два татами. Помещаться там могло максимум два-три человека — только сам хозяин и один или два гостя.

В комнатах не было украшений, фиксированных полок тигаи-дана и переносных столиков дайсу. Наряду с переносным очагом фуро в зимнее время года начал широко использоваться очаг ро, расположенный в углублении в полу. Вместо картин в нишу токонома стали чаще вешать свитки с каллиграфией бокусэки.

Происходил постепенный отказ от китайской и корейской антикварной утвари — её стали использовать по минимуму. Практиковалось включение в чайное действо собственно японской керамики, деревянной и керамической посуды, созданной в том числе и по эскизам самого Рикю. Наборы блюд, подававшиеся во время чаепитий-ваби, также были предельно скромны и соответствовали монастырским традициям — один или два супа и две-три закуски из овощей.

«Чай и дзэн одинаковы на вкус»

Подчеркивая неразрывную внутреннюю связь Чая и дзэн, Рикю сделал непременным атрибутом чайного сада тропинку родзи, «росистую землю», — дорожку из камней и каменной чаши-колодца для омовения рук. Устройство сада и его значение в чайном действе подчеркивало важную роль дзэнского идейного начала. Рикю придал канонический вид всему чайному домику — комплексу «сад и чайная хижина».

Помимо строительства чайных комнат и разбивки садов, мастер внес огромный вклад в развитие эстетики чайной утвари в стиле ваби. Широко известны такие шедевры, как созданные им вазы для цветов, бамбуковые ложечки, полки для чая, котлы для горячей воды, изготовленные по его эскизам, и даже каллиграфия.

Рикю разработал основные правила составления композиций из цветов, которые ставились в нишу токонома, — так называемых «цветов для Чая» или тябана. Главными принципами при отборе цветов стали естественность, безупречная свежесть, сезонность. Также существовал целый ряд правил, согласно которым определенные виды цветов запрещалось или разрешалось использовать. Ставить в вазу распустившиеся цветы было не принято. Устроителю чайной встречи следовало срезать цветы собственноручно и поместить в вазу едва начавшие раскрываться или полураскрытые бутоны, чтобы они раскрывались в чайной комнате на глазах у гостей, являя собой символ мимолетности бытия.

Новый взгляд Рикю на чайное искусство вдохновил его потомков и последователей на создание целого направления в чайной культуре, которое называют ваби-тя — чай в стиле ваби. В подхраме Дзюкоин в Дайтокудзи сохранились чайные комнаты «Канъин-сэки» и «Масудоко-сэки», построенные спустя 150 лет после смерти Рикю его наследниками — Какукакусай VI и Дзёсинсай VII (шестой и седьмой патриархи школы Омотэ-сэнкэ). Обе чайные комнаты имеют статус «важного культурного достояния».

***

Несомненно, опередивший свое время Рикю видел в чайной церемонии не просто изящное искусство или изысканное времяпрепровождение, но «Путь духа» и самосовершенствования, который помогал человеку в поиске самого себя. Рикю, по сути, создал новый канон красоты: не утонченной внешней, а внутренней — глубокой и по-дзэнски аскетичной, и в итоге мастер подчеркнул в Чае высокое гуманистическое начало.
IQ

26 января