За деньгами — на Камчатку!

В России выходцев из республик бывшего СССР традиционно привлекали крупные города и юг европейской части страны. Однако с середины 2010-х иммигранты из стран Средней Азии стали всё чаще перебираться в Камчатский край, выяснили социолог Екатерина Деминцева и демограф Никита Мкртчян из НИУ ВШЭ в рамках программы «Открываем Россию заново». Новый тренд объясняется сравнительно лёгким выходом на рынок труда, высокими зарплатами и доступностью жилья в регионе.

Новые магниты миграции

С 2015–2016 годов стал заметен приток уроженцев стран Средней Азии на Дальний Восток, особенно в Камчатский край. Сложилось новое направление миграции. Такие явления обычно привлекают внимание исследователей. В конце XX – начале XXI века выяснилось, что в странах, традиционно притягивающих трудовых мигрантов, начали появляться новые места их расселения. Вопрос в том, как и почему иностранцы начинали перебираться в «непривычные» регионы?

В США это отчасти объяснялось избытком иностранной рабочей силы в некоторых штатах, обычно принимавших мигрантов. На этом фоне зарплаты снижались, а спрос и цены на жильё — росли. В итоге иностранцам приходилось искать удачи в других штатах. С такой ситуацией в 1990-е годы столкнулись мексиканцы, отправлявшиеся в Калифорнию.

Мигранты также следуют за инвестициями, развитием промышленности в регионах. Так, в США с появлением в городах новых заводов росло население, что увеличивало спрос на строительство, дешёвый сервис и труд низкоквалифицированных специалистов. Предприятия рекрутировали мигрантов-рабочих.

Если говорить о Европе, то для Италии и Греции миграция тесно связана с крушением политических режимов в Южной Европе (например, на территории бывшей Югославии). Для Португалии — со структурными преобразованиями на рынке труда, обеспечивающими спрос на дешёвую рабочую силу.

Мигранты едут в «непривычные» регионы ради трудоустройства в аграрном секторе, строительстве, сфере услуг. Такова ситуация в Ирландии, Швеции, Великобритании, где иностранцев привлекают небольшие города и села.

Почему в России иммигранты из Центральной Азии всё чаще направляются не в привычные Москву, Санкт-Петербург или Екатеринбург, а на Камчатку? Чем эта территория с суровым климатом, удаленная от основных путей миграции в России и от стран — миграционных доноров, привлекает иностранцев? Это и выяснили в ходе полевого исследования учёные НИУ ВШЭ.

«Волатильная» Камчатка

С середины 1920-х по конец 1980-х годов население Камчатского округа (с 1932 года — области) выросло более чем в 13 раз, а Петропавловск-Камчатский стал большим городом. Во многом этот прирост обеспечила миграция в период активного хозяйственного освоения региона. «Севера» традиционно привлекали работников льготами и надбавками к зарплате. Камчатская область относилась к районам Крайнего Севера — в ней были высокие надбавки.

После распада СССР в регионе началась сильная миграционная убыль населения. Но к началу нулевых отток в другие территории страны сократился. Восстановился небольшой приток из Казахстана, Украины, Азербайджана и Армении.

Во второй половине 2000-х – первой половине 2010-х явно выросла миграция из Узбекистана, но затем она снизилась (как и в других регионах). Узбекистан опередила Киргизия, обеспечивая в последние годы до половины миграционного прироста Камчатского края в международной миграции. При этом из Таджикистана и Казахстана едут реже.

Долговременные мигранты (прибывающие на срок от девяти месяцев) часто привозят с собой семьи. Трудовые мигранты обычно приезжают одни, периодически навещая семью на родине. С годами они могут осесть в стране приёма.

Квотированные и запатентованные

В начале 2010-х в на Камчатке в среднем за год выдавались 4,6 тыс. разрешений на работу в рамках устанавливаемой квоты на привлечение иностранной рабочей силы (это 4,9% выданных разрешений во всём Дальневосточном федеральном округе). А число уведомлений от работодателей края о привлечении иностранцев составляло в среднем 5 тыс. в год.

С помощью уведомлений работодатели отчитываются о трудоустройстве. На Камчатке, вероятно, за некоторых мигрантов отчитывались два работодателя, в случае если работник трудился в двух местах одновременно или переходил из одной фирмы в другую.

Видимо, контроль за временной трудовой миграцией на Камчатке был хорошо организован (цифры 4,6 тыс. и 5 тыс. — довольно близкие, хотя обычно работодатели, как известно, сообщают далеко не обо всех мигрантах), или же местные предприниматели на редкость законопослушны. Иностранцы трудились, в основном, в сферах строительства, торговли и услуг.

С 2015 года произошли перемены: квоты стали действовать только в отношении уроженцев дальнего зарубежья, а прибывшие из безвизовых стран работали по патентам. Мигрантам из Евразийского экономического союза (ЕАЭС), в состав которого входят Россия, Армения, Белоруссия, Казахстан и Киргизия, не требуется разрешение на работу.

Со ссылкой на данные МВД России исследователи отмечают, что в 2016–2019 годах в Камчатском крае число поставленных на миграционный учёт с целью «работа» варьировало от 6,6 до 10,7 тыс. человек. В 2020 году оно упало до 3,7 тыс. А в 2021 и 2022 годах — резко подскочило до 36,6 и 45,3 тыс. человек соответственно.

Число уведомлений от работодателей по Камчатскому краю в 2022 году составило 11,3 тыс. Примерно половина трудоустроенных работала по патенту, остальным он не требовался (гражданам стран ЕАЭС, в основном, Киргизии).

Красноречивы и другие цифры: между Всероссийскими переписями населения 2002 и 2020 годов резко увеличилась численность проживающих в крае киргизов (в 22,3 раза), узбеков (в 6,4 раза), в меньшей степени — таджиков (в 2,5 раза). Всё это говорит об усилении миграционного потока из стран Средней Азии на Камчатку.

«Капитальная» миграция

В работе исследователи опирались на теорию человеческого капитала. Она уделяет внимание решению о переезде в другую страну и тому, насколько оно зависит от ожиданий прибыли в новом месте. Речь идет о понимании мигрантом своей выгоды от перехода с одного рынка труда на другой. Он рассматривает её как вложение в свой человеческий капитал.

Отдача от миграции варьируется в зависимости от возраста и квалификации. Молодые и квалифицированные специалисты имеют более быструю отдачу, чем работники постарше и не имеющие специальности. Значимо, насколько мигрант информирован об опциях трудоустройства и адаптации на новом месте. Чем больше у него социальных связей в регионе приёма и чем больше сведений, тем быстрее и успешнее он интегрируется в новое сообщество. Важно и направление миграции. Города дают больше опций для работы, там шире выбор жилья и пр.

Екатерина Деминцева и Никита Мкртчян проводили исследование в Петропавловске-Камчатском и его окрестностях в октябре 2022 года при участии студентов московского кампуса НИУ ВШЭ в рамках программы «Открываем Россию заново». Они проводили интервью и включенное наблюдение в часто посещаемых мигрантами местах (в кафе, диаспоральных и религиозных объединениях, на рабочем месте).

Среди опрошенных экспертов были местные чиновники, представители ассоциаций этнических сообществ, религиозные лидеры, администрация школ, где учатся дети мигрантов (взяты десять экспертных интервью). В социальных сетях по ключевым словам исследователи искали группы, в которых состоят мигранты. Через них находили значимые для иностранцев городские локации: кафе, рынки, торговые комплексы, места отдыха, центры оформления документов.

Проведены девять глубинных интервью, а также более 30 экспресс-интервью с трудовыми мигрантами в возрасте от 20 до 50 лет (зачастую прямо на месте работы). Выборку составили уроженцы стран Средней Азии.

«Льготная» легализация

«<...> Очень много приезжают из Самарканда и Бухары <...>, — рассказывает представитель общественной организации, занимающейся проблемами межэтнических отношений. — Много людей из Киргизии, в основном Ош и Чуйская долина».

Но если граждане Узбекистана должны каждый месяц покупать патент, то выходцам из Киргизии этого не требуется. Подобная облегченная легализация отчасти объясняет рост потока трудовых мигрантов из этой страны. По словам чиновников, на Камчатке работают около двух тысяч киргизов. Это одна пятая от общего числа легальных трудовых мигрантов разных национальностей в крае.

Большинство приехавших заняты в сферах строительства, ЖКХ, торговли, частных перевозок. Кто-то работает или подрабатывает в рыбном промысле. Основные потребности в дешёвой рабочей силе закрыты именно ими. Для сравнения: у мигрантов из дальнего зарубежья, прежде всего китайцев, часто есть собственный бизнес — магазины, барбершопы, массажные салоны.

Местные чиновники и эксперты считают, что приток выходцев из Средней Азии стимулировали система патентов и облегченный порядок работы для мигрантов из стран-членов ЕАЭС. Прежняя система — с квотами — была существенно жёстче. Но только ли в упрощении легализации дело?

Многие информанты замечали, что зарплаты на Камчатке выше, чем в других регионах России. В интервью упоминались Тюмень, Владивосток, Хабаровск, Красноярск, Новосибирск. В этих оценках опрошенные ориентировались либо на свой опыт, либо на сведения друзей или родственников.

Доходное место

Узбечка, приехавшая на Камчатку из Красноярска, поясняет: «Ну, здесь зарплата хорошая. <...> 60 тысяч, 70, 75 [тысяч в месяц]». Женщина из Киргизии, днём торгующая на рынке, рассказывает о вечерней подработке: «Вообще хорошо плотят. Например, <...> на крабе можно работать. <...> В неделю три раза будет краб. <...> Мы вот, например, до 7 [вечера] тут работаем, потом 7 часов — домой, час ужинаю и кушать с собой возьму. <...> До 10, до 12, там, подработка». Таксист сравнивает свои доходы в Новосибирске и Петропавловске: «<...> Там зарплата 70 тысяч рублей. Максимум! А здесь минимум 90 тысяч».

Не стоит забывать о северных надбавках к зарплате, влияющих на общий уровень зарплат на Камчатке. В 2021 году среднемесячная номинальная зарплата работников организаций в крае составляла около 94 тыс. рублей, на 64% превышая среднюю по России. Фразы «хорошо платят», «заработок больше» звучат рефреном в суждениях информантов. При этом траты на повседневные нужды — например, на транспорт — в Петропавловске ниже, чем в других городах.

Что касается продуктов, то часть из них стоят дороже, чем в Москве, однако мигранты стараются экономить, покупают еду подешевле. Жилье на Камчатке вполне доступно по ценам. Большая его часть — панельные пятиэтажки 1960-х годов. На окраинах можно снять однокомнатную квартиру за 20–25 тыс. рублей в месяц.

«Здесь <...> очень недорогие квартиры, — говорит директор местной школы, где учатся много детей иностранцев. — И они [мигранты] покупают жильё именно в нашем районе. <...> Ещё они могут покупать на несколько семей квартиру. <...> Аренда тоже здесь дешевле <...>». Другой вариант — временно пожить у родственников.

Петропавловск-Камчатский — региональная столица, но новое жильё здесь почти не строится. При этом цены на квартиры относительно зарплат — невысокие. Возможно, это следствие отъезда значительной части жителей города «на материк» в последние десятилетия.

В целом разница между доходами и расходами получается в пользу Камчатки: мигрантам выгодно жить и работать на полуострове. «Возможно, облегчение процедур оформления легальной занятости на Камчатке играло бóльшую роль, чем в других регионах страны, однако мы полагаем, что главная причина состоит в том, что Камчатский край стал привлекательным для мигрантов из-за наличия “северных надбавок” к зарплате и в целом более высоких доходов населения», — делают вывод исследователи.

Освоение и интеграция

Интеграция мигрантов во многом зависит от их дальнейших намерений. Кто-то общается, в основном, в своей среде, с родными и знакомыми — это те, кто приехал на Камчатку на время ради заработка (чаще без семьи). Иногда им просто некогда общаться, развивать социальные связи — в силу занятости.

Те, кто решил обосноваться на полуострове, приезжают с семьей. Главы этнических объединений, директора школ и представители мусульманской общины говорят, что таких историй всё больше. Многие получают российское гражданство.

В связи с этим стоит упомянуть ещё одну категорию мигрантов, сравнительно малочисленную. Это те, кто перебрался на полуостров с 2018 года в связи с госпрограммой содействия переселению в Россию соотечественников. Программа касается не только этнически русских, но и представителей коренных народов Средней Азии. Важно хорошо знать русский язык и быть готовым быстро включиться в российское общество.

Так, информантка-учительница в совершенстве знает русский язык, имеет высшее образование, преподавала в русскоязычной школе в Бухаре. Сестра ещё одной информантки переехала по программе из Бишкека, где работала врачом в больнице. В их семье говорили, в основном, по-русски, интегрироваться в местное сообщество было несложно. «Эти и другие мигранты, приехавшие по разнообразным программам, рассказывают своим друзьям и родным о возможностях заработка в Камчатском крае и помогают вновь прибывающим обустроиться», — поясняют исследователи.

В городе есть несколько этнических организаций, в которых чаще состоят активисты из мигрантской среды, осевшие в крае. Объединения участвуют в культурных и общественных мероприятиях, занимаются просветительством, общаются с региональными властями. В городской библиотеке для детей организованы занятия, на которых среди прочего их обучают родным языкам (киргизскому, узбекскому, армянскому) и помогают адаптироваться в новом месте. Семьи, обосновавшиеся в Петропавловске-Камчатском, часто посещают эти мероприятия, поскольку те служат накоплению человеческого капитала. «Все активисты диаспор, с которыми мы общались, хорошо осведомлены о программах легализации в России, знают, в какие кружки могут ходить их дети, в том числе и для более легкой адаптации», — пишут исследователи.

Вовлеченность в деятельность диаспор важна для тех, кто хочет включиться в местное общество. Временные мигранты либо не знают, либо не пользуются этими возможностями.

Ситуация с существованием «официальной» диаспоры типична для «мигрантского мира». Показателен рассказ киргизской девушки, навестившей свою семью на Камчатке и в итоге осевшей там: «У меня родители <...> девять лет уже здесь. Приехала, ну, просто отдохнуть. <...> Но нет, я осталась, потому что Камчатка — это <...> где есть всем место. Здесь свободно находишься». Она участвует в разнообразных мероприятиях: «Молодёжи здесь очень много, наших. И мы каждый раз собираемся и играем, собираемся и поём». Для этой девушки, как и для других молодых людей, оставшихся на Камчатке, мероприятия диаспор служат местом общения и поддержки.

Объединённые общей историей

В мигрантской среде действует взаимопомощь — через чаты, фонды пожертвований. «[Имам] собирает список, кто нуждается, — говорит информантка. — У нас есть разведённые женщины, многодетные <...>. Вот я собираю [информацию], напишу в группу, кто нуждается или в продуктах, или в деньгах, и он [имам] выделяет».

Мигрантское сообщество Петропавловска- Камчатского объединяет тех, кто решил связать свою жизнь с полуостровом. «Оно выстраивается на тесных социальных связях мигрантов, причем не одной этнической группы, а людей с миграционной историей», — поясняют исследователи.

Яркий пример тому — кружок для детей иностранцев, который создала при одной из школ учительница из Бухары. Он действует для узбеков, киргизов, армян, азербайджанцев, недавно приехавших в город. Учительница занимается с ребятами русским языком, вместе с другими активистками помогает решать проблемы детей мигрантов в школах.

Женщин с миграционной историей объединяет клуб мусульманок, созданный женой имама. «Часть среднеазиатских мигранток уже несколько лет живут в городе, тогда как другие приехали недавно и клуб для них является местом, где они могут <...> наладить новые социальные связи», — поясняют исследователи.

Этнические границы могут стираться в практиках взаимопомощи. На первый план для участников сообщества выходят их история миграции и адаптация в новых условиях, подчеркивают Екатерина Деминцева и Никита Мкртчян.

В поисках благополучия и свободы

Стратегии мигрантов из стран Средней Азии согласуются с теорией человеческого капитала. Мигранты понимают выгоду от перехода с одного рынка труда на другой, и не только на межстрановом, но и на межрегиональном уровне. Многие решили переехать на Камчатку, хорошо сознавая новые возможности. Мигранты знали от своих соотечественников, что именно им может предложить Камчатский край, на какие доходы стоит рассчитывать.

Роль Камчатки как вероятного транзитного региона на пути к другим территориям никак не проявилась. Полуостров — скорее, конечная точка притяжения мигрантов из Средней Азии, пусть и не столь массового, как в случае со староосвоенными территориями. Ясно, что местный рынок труда довольно ограничен в сравнении с мегаполисами и городами-миллионниками. И всё же для многих мигрантов Камчатка весьма привлекательна.

Молодёжь из числа иммигрантов воспринимает Петропавловск-Камчатский как территорию свободы и саморазвития. «Здесь более свободное общество, чем у них на родине, и более низкий уровень социального контроля», — комментируют исследователи. Однако насколько это массовая история — судить сложно. Для этого стоит провести ещё одно исследование.
IQ
 

Авторы исследования:

Екатерина Деминцева, заведующая Центром качественных исследований социальной политики Института социальной политики НИУ ВШЭ

Никита Мкртчян, ведущий научный сотрудник Центра демографических исследований Института демографии имени А.Г. Вишневского

Автор текста: Соболевская Ольга Вадимовна, 27 марта