Моногорода меняют образ жизни

На бывшие моногорода приходится примерно 25% городского пространства России. Они обеспечивают от 20% до 30% ВВП, рассказал директор Центра исследований России и восточной Европы (CREES), старший научный сотрудник (Associate Professor) Бирмингемского университета (Великобритания) Джереми Моррис на семинаре «"Синие воротнички" в России между “сомнительной” трудовой деятельностью и неформальной занятостью. Заметки о "бросовом приданом" постсоветской индустриальной современности», состоявшемся в НИУ ВШЭ. В докладе были представлены промежуточные результаты антропологического исследований опыта развития моногорода, максимального пригодного для жизни людей.

Несмотря на многочисленность моногородов, подавляющее большинство российских экономистов относятся к ним как к «реликтам» советской плановой экономики, лишенным какой-либо перспективы. Если считать, что везде должно быть примерно так, как в Москве (а скорее, как в ее идеальной версии, где Москва предстает гармоничным «западным» городом, прогрессивным и либеральным, с отсутствием этнических конфликтов и пр.), то да, говорит Моррис, тогда моногорода – это совсем не то, что можно как-то приспособить для «нормальной жизни».

По этой причине теоретики «модернизации» воспринимают их, скорее, как бесполезное, «бросовое наследии» постсоветской России. Это так называемая «Вторая Россия», которая, по словам Натальи Зубаревич, является «страной средних промышленных городов, среди которых далеко не все сохранили промышленную специализацию в постсоветские годы. При этом ее дух все еще силен, как и советский образ жизни населения – в дополнение к его значительной индустриальной занятости».

Одна из основных проблем экономистов, последовательно выступающих за «модернизацию» – неспособность «адаптировать» к ней жителей моногородов из-за их «политической и социальной отсталости», считает Джереми Моррис. Как выразился английский антрополог, «столичная интеллектуальная элита была бы не прочь вообще послать всех этих “синих воротничков” и все эти “остатки коммунистического строя” куда подальше».

Моногород под микроскопом

В ходе наблюдений, которые он проводил с 2009 года, Джереми Моррис составил подробное этнографическое описание (портрет) этих «остатков», заполнив тем самым пробел в социально-классовой структуре российского населения. Ведь, как правило, любой анализ процессов перехода к капитализму исключает из рассмотрения низшие классы, которые находятся в полной растерянности от происходящего, и играют роль «немых свидетелей» пожирающих их трансформаций. При этом он сконцентрировался на малых городах, выбрав для своего исследования город Излучино Дзержинского района Калужской области. Для него характерен высокий уровень миграции из других регионов из-за значительных иностранных инвестиций в сборочное автомобильное производство, что обеспечивает рабочие места.

Жизнь людей в бывшем моногороде изучалась методом «включенного наблюдения», то есть через полное погружение в повседневное существование жителей города, включая выстраивание с ними личных отношений. Полевые исследования продолжались двенадцать месяцев в период 2009-2014 годов. При этом были задействованы 25 ключевых источника информации и получено более 50 углубленных интервью.

Как признался Джереми Моррис, первоначально он предполагал, что картина будет напоминать ситуацию 1990-х годов, когда люди, оказавшиеся в маргинальной ситуации, старались «просто справиться с трудностями» или «свести концы с концами» на фоне последствий «шоковой терапии». Но результат оказался довольно неожиданным: если в 1990-е главным был экономический «императив выживания», то теперь на передний план вышла тема «нормальной жизни».

Моррис попытался раскрыть этот термин. Когда у людей нет всего, что им нужно, им часто бывает «достаточно» того, что у них есть. «У нас всего хватает», – говорят они. «И тогда самым актуальным становится превращение своего города и жилища в «пригодное для жизни» пространство, – рассуждает спикер. – Это также дает им ощущение безопасности – при том, что нестабильность остается, и люди живут, не имея особых надежд на будущее, и часто оглядываются назад, вспоминая «лучшие времена».

Портрет из прошлого

Стремление жителей российских малых городов создать себе пригодные условия для жизни – ключ к пониманию их повседневного существования. На фоне общей неустойчивости и в условиях экономического кризиса, жители моногородов создают себе «нормальную жизнь» через обустройство жилища, создавая для него необходимые предметы, обстановку по принципу «сделай сам». По словам опрошенного автором исследования сварщика Миши, который оценил свое положение как «нормальное», «простой житель может делать многое и не пропадет». «Делая все это, я испытываю “душевный подъем”, – отметил респондент.

Работающие на градообразующих предприятиях люди, лишь отчасти отождествляют себя с рабочим классом. «Что вы имеете в виду под “рабочим классом”? В разное время я успел поработать на всех производствах нашего города. Я – простой человек, простой парень, я не рабочий», – рассказал Моррису житель моногорода Саша. – Тот, кто умеет работать, знает многое и не пропадет, сделав все своими руками. И получит от этого удовлетворение, и в каком-то смысле душевный подъем. Если ты не будешь бояться и попробуешь сделать что-то сам для себя, тебе обязательно помогут другие. Это – моя среда обитания, и мне в ней комфортно».

По словам Морриса, в ходе исследования он все чаще сталкивался с тем, что люди испытывают своеобразную гордость от трансформации российской «маргинальности» в «пригодность для жизни». Стремление к приземленному комфорту – изготовление аквариума из подручных материалов, воровство дизельной печки с работы, выпивка в кругу приятелей в гараже, стрижка или маникюр для соседей – все это и создает ту самую «пригодность для жизни», делает быт сносным и даже приятным, и придает смысл повседневному существованию, пояснил исследователь.

Между тем, работа на самого себя неизбежно вступает в противоречие с «формированием усовершенствованного субъекта неолиберального образца». А комфорт и обустройство среды становятся альтернативой, помогающей («У нас хватает!») избежать навязанной внешним образом трансформации.

В реальности же самооценка человека повышается именно от самозанятости, причем в самых разных сферах – от работы частным извозчиком до незарегистрированного индивидуального предпринимательства или производства строительных работ до ухода за детьми или оказания косметических услуг.

Бизнес самоучек

Преобразование окружающей действительности к состоянию, «пригодному для жизни», наряду с формированием ценностей, основанных на классовой солидарности, позволяют «синим воротничкам» заново обрести свою классовую идентичность и одновременно утвердиться в качестве самостоятельных личностей, считает Моррис. Новые ценности – это уверенность в своих силах, неформальный труд, взаимопомощь, использование производственных помещений и связей для неформальной активности.

Вся ирония состоит в том, что установки «иметь достаточно» и «жить комфортно», не имеют никакого отношения к предписанной извне «работе над собой» – в виде формального обучения азам малого бизнеса или стремления влиться в ряды среднего класса. Более того, личность самозанятого работника всячески сопротивляется сегодняшним нормам «производственной морали». Работники все чаще вспоминают «иной производственный контракт», имевший место при социализме.

Люди стараются избегать того, что они воспринимают как «недостойное» – то, что им навязывает неолиберальный уклад. «Я вернусь к частному извозу. К черту пошлю эту работу – я так и сказал своему начальнику. Я один из лучших погрузчиков на грузоподъемнике, но им все время от меня что-то нужно. Даже если я выполню свой план за половину отведенного времени – они всегда найдут для меня новую работу», – описывал свои чувства один из опрошенных.

Рабочие все время ищут стратегии ухода от ненадежной работы по найму, используя при этом социальные сети, сформированные по месту работы, в которых есть и «братство», и «взаимопомощь». Заняться неофициальной работой «за кэш» – это единственный путь для тех, кто не может или не хочет мириться с новым стилем управления. При этом неформальная экономическая деятельность помогает приобретать новые навыки, у кого-то поучиться или развить собственные таланты. Рабочие полагаются друг на друга – и в поиске исходных материалов, и в использовании навыков друг друга, и во взаимном признании умений.

См. также:

Вахтовые моногорода
Локальные элиты в малых городах
Советские наукограды развивают малый бизнес
Российские моногорода ждет реорганизация
Моногородов много

Подпишись на IQ.HSE

 

Подписаться