Будущее (не)свободное время

Формы и условия труда в современном мире кардинально меняются и, вероятно, уже никогда не будут прежними. Всё чаще звучат идеи о перспективах так называемого посттрудового общества, в котором труд человека будет сведен к минимуму. Но даже в посттрудовом цифровизированном мире обретение и сохранение личной свободы может оказаться невозможным. IQ.HSE разобрался с помощью работы аспиранта НИУ ВШЭ Олега Нестерова, как навязывание оплачиваемого цифрового досуга может привести к его превращению в полноценный цифровой труд и новую форму рабства.

Капитализм платформ и проблема свободного времени

Экономика будущего — это поздний цифровой капитализм, который также называют капитализмом платформ или капитализмом больших данных. Исследователи давно озабочены вопросом свободного времени человека в этой новой экономической реальности, а также в целом — перспективами посттрудового общества.

Как человек будущего, на которого работает искусственный интеллект, а платформы упрощают повседневные дела, будет проводить высвободившееся время? Аспирант Олег Нестеров в своей статье «Проблема свободного времени в капитализме платформ», опубликованной в журнале НИУ ВШЭ «Философия», выделяет четыре группы теорий в подходах к разрешению проблемы свободного времени:

 свободное время как возможность для другой деятельности (например, творческой, хобби, игр, обучения и т.д.) и самореализации;

 свободное время как бремя (человек не знает, чем себя занять, и поэтому он проводит время праздно);

 свободное время как цифровой труд (труд, претерпевая трансформации, не исчезает, а становится цифровым и свободного времени не становится больше);

 свободное время как цифровая активность (формальное высвобождение рабочего времени не освобождает человека, поскольку это время присваивается капиталом и заполняется не только цифровым трудом в смысле деятельности по непосредственному производству продукта, а ещё и цифровой занятостью, также ориентированной на заработок).

В своём анализе перспектив цифрового досуга в посттрудовом обществе, исследователь сосредоточился на развитии идей последней группы теорий, посвящённой свободному времени как цифровой активности. Перспективы цифрового досуга Олег Нестеров рассматривает в рамках концепции посттрудового общества Ника Срничека и Алекса Уильямса, которая предполагает, что возможна трансформация общества путём изменения соотношения труда и капитала. Основные пункты «программы»: тотальная автоматизация труда, сокращение рабочего времени, введение безусловного базового дохода (ББД) и отказ от этики труда.

Разбираемся в понятиях:

Посттрудовое общество — возможное преодоление трудоцентричности современного общества (общества труда) в результате развития трудосберегающих технологий, автоматизации и роботизации производства, а также критической переоценки узкого продуктивистского понимания человеческой деятельности.

Цифровой капитализм — поздний капитализм, общим плацдармом капитала в котором являются технологии, цифровой труд, цифровой досуг и свободное время.

Капитализм платформ — состояние цифрового капитализма, при котором большая часть компаний — цифровые монополистические платформы, их основным сырьём являются данные, представляющие «цифровой след» пользователей в сети.

Цифровая занятость — оплачиваемая активность в сети, имеющая черты как досуга, так и работы, которая может быть определена как оплачиваемый досуг.

Запрос на сокращение рабочего времени против усиления ориентации на заработок

В реальных условиях функционирования государства и общества, а также с учётом ограниченных возможностей автоматизации, как отмечает Олег Нестеров, в обществе должна остаться существенная доля необходимого труда. Это поддержка основных социально-экономических процессов, а также работа в сфере услуг и в цифровых компаниях. Основную долю рынка в будущем, по мнению социальных теоретиков, может представлять сеть цифровых компаний-монополистов. Данные станут основным источником сырья для извлечения прибыли. В таком случае люди разделятся на тех, кто вынужден трудиться, по сути находясь на службе у общества, и тех, кто останется без работы.

Разница между индивидами в доходах, количестве свободного времени и специфике образования должно создать новые факторы социального неравенства. Таким образом, вопрос о наполнении высвобождающегося времени будет касаться преимущественно второй части общества.

Причем, как обращает внимание исследователь, в капитализме платформ вопрос ставится даже иначе: действительно ли будет больше свободного времени?

Учитывая прогнозы относительно сокращения труда и введения базового безусловного дохода (ББД), с одной стороны, компании-платформы обретут возможность получения дополнительной прибыли за государственный счёт, а также выигрыш в экономии расходов на оплате труда. Предприятия смогут иметь меньше сотрудников в штате, а также сократить зарплаты тем, кто остался работать, так как их места не удалось сократить.

«А это (уменьшение зарплат) может случиться исходя из двух соображений. Во-первых, те, у кого останется работа, будут ценить её, поскольку альтернативный путь — это вынужденная безработица и довольно скромный ББД. Но при этом работники тоже станут получать ББД. Значит, капиталисты, стараясь сэкономить, могут уменьшить зарплаты на размер ББД», — комментирует Олег Нестеров. Таким образом компании оставляют сэкономленные деньги внутри своей системы. Получается, что государство по сути «оплачивает» прибыль компаниям.

С другой стороны, неопределённость в размере ББД, а также в его этических основаниях ставят под сомнение безусловность экономического роста. Тогда компании, с целью поддержания покупательской способности, могут быть дополнительно заинтересованы в выплате части дохода за активность в сети.

Исследователь обращает внимание, что одно из ограничений прибыли компаний-платформ — совокупный объём свободного времени участников сети, которое становится источником и условием получения дохода. Социальное неравенство посттрудового общества предполагает, что одна его часть находится на службе (обязательной необходимой работе) и получает за это дополнительный доход, а другая его часть имеет возможность не работать или не имеет возможности работать, но при этом располагает большим количеством свободного времени. И даже при наличии ББД, эта вторая часть общества может стремиться к получению дополнительного дохода.

Параллельно происходит кардинальная трансформация баланса между трудом, отдыхом и личной жизнью. Олег Нестеров акцентирует внимание на так называемых стратегиях опразднения времени.

Например, в одной из исследовательских работ, отмечается привлекательность профессии мусорщика для молодых людей в Южной Испании. Рабочий день начинается в пять утра, а заканчивается в девять. Почти весь день свободен. Это, как поясняют учёные, стратегия асинхронии — смещение своих «темпоральных предписаний» относительно общих.

Таким образом, по мнению автора, отражается запрос в обществе на сокращение рабочего времени, возможность его самостоятельного регулирования. При этом в условиях позднего цифрового капитализма активность в сети может стать нормой или даже единственным источником заработка для существенной доли населения.

Компании-платформы могут выступать в качестве источников как дополнительного, так и основного заработка для пользователей. И если сегодня между работой и оплатой проходит существенное количество времени, то в будущем плата за активность может начисляться практически моментально. Это, в свою очередь, несмотря на запрос на сокращение рабочего времени, способно усилить ориентацию людей на заработок — если «потрудиться» интенсивнее и дольше, то можно быстрее обменять деньги на потребление. Такие условия являются почвой для нового расцвета капитализма, поскольку происходит интенсификация не только работы, но и потребления — время, необходимое на удовлетворение потребностей, сокращается.

«Можем ли мы полагать, что общество будет довольствоваться малым, минимальным или даже достаточным, но ограниченным размером ББД в условиях, когда одна его часть получает дополнительный доход от наличия необходимой и полезной для всего общества работы и когда вместе с этим существует всем доступная “шахта” денег, где от человека требуется совсем немного — быть включенным в сеть и выполнять определенные действия: просматривать новости, ставить лайки, рекомендовать товар или услугу друзьям или просто вести переписку и т.д.?», — рассуждает Олег Нестеров.

Оплачиваемый досуг — предложение, от которого невозможно отказаться?

Новый вид оплачиваемой и доступной каждому деятельности — это то, что может прийти на смену наёмному труду в посттрудовом обществе. Свободное время при этом может стать новым ресурсом цифрового труда.

Исследователь отмечает, что правильнее было бы назвать подобную деятельность оплачиваемым досугом — исходя из того, как её воспринимает сам человек («Я провожу время в интернете и играю в компьютерные игры, а мне за это платят»). Помимо скроллинга новостных лент, общения в социальных сетях, обмена контентом, к оплачиваемому досугу могут относиться компьютерные онлайн-игры, просмотр контента с интегрированной рекламой и т.д. Эта деятельность по большей части не требует профессиональных знаний, специальных умений, интеллектуальных способностей и физических усилий. Зарабатывать таким образом мог бы даже ребёнок, если его цифровой след представляет коммерческий интерес для платформ.

При оплачиваемом досуге платят не только за ключевые действия, а могут просто платить за проведённое время в сети. «Такую активность в сети иногда в научных работах называют невидимым трудом, понимая под этим со-участие в производстве данных “цифровых следов”, незаметное для пользователя», — комментирует исследователь. Компании-платформы при этом будут вынуждены конкурировать в борьбе за пользователей, всячески мотивируя их, подталкивая экономически к трате свободного времени в своём виртуальном пространстве.

Тактика подталкивания — непрямого психологического давления, направленного на мотивирование и стимулирование деятельности по достижению определённой цели в современной экономике, — стала известна благодаря книге Ричарда Талера и Касса Санстейна « Nudge . Архитектура выбора. Как улучшить наши решения о здоровье, благосостоянии и счастье», и получила оттуда название «наджинг». Олег Нестеров поясняет, что наджинг может иметь не только экономическую плоскость. Отдельные авторы отмечали поворот к наджингу, говоря о социально-профессиональной принудительности досуга в наши дни.

Теория подталкивания (англ. nudge theory) — концепция в междисциплинарных исследованиях. Предполагает возможность влиять на процесс принятия групповых и индивидуальных решений посредством положительного подкрепления и как бы непрямых указаний. Согласно данной концепции, подталкивание к действию не менее эффективно, чем силовое принуждение к действию или прямая рекомендация.

Наджинг как принцип, по мнению исследователя, станет одним из основных в определении наполнения свободного времени людей в культуре посттрудового общества при позднем цифровом капитализме. Впрочем, его зачатки вполне эффективно функционирую уже сейчас.

Риски посттрудового общества

Хотя сегодня цифровой досуг считается скорее временем прокрастинации и отдыха, он зачастую оказывается далеко не бесполезным, отмечает исследователь. Чтение книг и новостей, просмотр фильмов и роликов, онлайн-игры, переписка, покупки подразумевают, помимо очевидного потребительского выражения, и коммуникацию, которая выступает средством формирования идентичности.

Кроме непосредственной коммуникации, выбор конкретного вида цифрового досуга позволяет человеку чувствовать себя частью определённого сообщества, например, просмотр фильмов открывает дверь в сообщество киноманов, онлайн-игры — в сообщество геймеров, покупки — в сообщество шопперов, то есть люди объединяются по предпочтениям.

Экономическая подоплека в виде наджинг-принуждения может способствовать не только вытеснению остальных плодотворных видов деятельности, но и «вымыванию внутренней ценности оплачиваемого досуга для индивида, превращая его в опустошенный, бессмысленный цифровой труд».

Свободное время, полностью освобождённое от наёмной работы и других обременений, являющееся основанием для экзистенциального переосмысления своего бытия, для большей части общества может вновь стать рабочим.

Олег Нестеров обращает внимание и на другие риски капитализма платформ. Так, проблемой может стать доминирование азартных цифровых площадок как одного из видов платформ — источника негарантированного заработка и вероятного обнищания.

Кроме того, обязательная плата за активность пользователей в сети может рассматриваться как альтернативная мера борьбы с социально-экономической нестабильностью, что сделает человека зависимым от сети, поскольку оплачиваемый досуг станет единственным способом выживания. В этом случае, как считает исследователь, общество может стать более экономически несвободным, чем в настоящее время.

Также Олег Нестеров указывает на ещё одну проблему — соотношение тарифа оплаты и цен на товары и услуги. Критический разрыв между ними может спровоцировать становление очередной формации экономического рабства. Пользователям придется тратить максимум свободного времени в сети для минимального заработка. Кроме этого, возможность контролирования цен на товары и услуги со стороны государства и бизнеса, а также возможность регулирования тарифа оплаты цифровой активности может вылиться, по сути, в вырождение цифрового капитализма и замкнуть его на самом себе, что будет способствовать отчуждению людей не только от деятельности, но и друг от друга.

Установление высоких цен на товары и услуги с учётом минимального ББД и низких тарифных ставок за пользовательскую активность, а также применение силового аппарата для подавления возможных протестов — может привести к цифровому тоталитаризму, считает исследователь.

Он приходит к выводу, что в обществах позднего капитализма, в том числе и в посттрудовом обществе, человек может ещё больше утратить свободу, вовлекаясь в новые формы зависимости. А это предполагает, в свою очередь, новую форму трудового и экономического рабства.
IQ
 

Автор исследования:

Олег Нестеров, аспирант Школы философии и культурологии факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ

Автор текста: Селина Марина Владимировна, 6 июля, 2023 г.