Экономический рост не гарантия от бедности

На открывающуюся 2 апреля XIV Апрельскую конференцию ВШЭ представлено немало работ, заставляющих по-новому взглянуть на привычные стереотипы. Так, в работе Д. Руденко показано, что экономический рост не решает проблему бедности автоматически, очень многое зависит от величины социально-экономического неравенства населения

Доцент Тюменской государственной академии мировой экономики, управления и права Дмитрий Руденко в своей работе напоминает: устойчивый экономический рост провозглашен ключевым направлением социально-экономической политики государства. Это отражено в т.ч. и в Концепции долгосрочного социально-экономического развития России до 2020 года. Между тем, высокие темпы роста экономики, наблюдавшиеся в последние 10 лет в нашей стране, сопровождались усилением и без того высокого социально-экономического расслоения населения. Это привело к тому, что проблема бедности стала хронической.

Как считает Руденко, «экономический рост не оказывает положительного влияния на уровень бедности в России, "консервируя" ее в пределах 12-13% населения». Тогда каким образом экономический рост влияет на него? И что может решить проблему бедности в государстве? Конечно, высокий экономический рост облегчает борьбу с бедностью, обеспечивая ресурсами для борьбы с нею. Но рост экономики может увеличивать бедность, если при этом неравенство возрастет настолько, что положительное влияние роста полностью исчезнет. Такой рост экономики ученые называют ростом, приносящим нищету (immeserizing growth).

Ключевая социально-экономическая проблема состоит в том, что для общества, основанного на сырьевой экономике, не нужен средний класс, образующий большинство населения страны и занятый инновационно-ориентированной деятельностью

Современные экономисты используют понятие «рост в пользу бедных», или ориентированный на снижение бедности рост (pro-poor growth) для описания такого развития экономики, которое ведет к значительному сокращению бедности. Впрочем, пока нет официального критерия, с помощью которого можно было установить, что является значительным снижением уровня бедности. Существуют несколько трактовок «значительности», но все они сведены к двум концепциям – абсолютной и относительной.

Сторонники абсолютной концепции считают, что рост в пользу бедных предполагает лишь сокращение бедности, то есть любое (пусть и минимальное) увеличение доходов бедных. Однако в таком случае может быть, например, экономический рост в 5% и увеличение доходов бедных не более чем на 0,1%,  и тогда надо будет относить этот рост к росту в пользу бедных. Такой рост, пишет Руденко, может подорвать самооценку бедными своего материального положения. «На практике же это встречалось крайне редко, поскольку странам, испытывающим бурный экономический рост на протяжении длительного периода времени, удавалось существенно снизить уровень бедности», – отмечает исследователь.

Сторонники относительной концепции предлагают увязывать рост в пользу бедных с распределением. В этом случае рост приводит к увеличению доли бедняков в совокупном распределении дохода за счет опережающего роста доходов беднейших слоев населения. Такой рост, несомненно, приведет к сокращению неравенства в обществе. В рамках этого подхода, кроме экономического роста на доходы малоимущих может оказывать влияние политика перераспределения доходов. Автор придерживается относительной концепции роста в пользу бедных.

Автор рассчитал индекс «роста в пользу бедных» в 2002-2011 гг. в России. Согласно полученным результатам, экономическим ростом в пользу бедных можно назвать лишь рост за 2008-2010 гг., в остальные периоды времени он таковым не являлся. Иными словами, в России экономический рост не решает проблему бедности.

Это связано с тем, пишет Руденко, что структурные особенности роста ВВП сегодня создают условия для роста доходов не всех групп граждан. К тому же усилившееся за эти годы неравенство нивелировало положительное влияние экономического роста. Вот почему, отмечает Руденко, «в современных российских условиях попытка одновременно решать задачи ускорения экономического роста и искоренения бедности не будет успешной, пока не будет решен вопрос неравенства».

Вывод автора о том, что экономический рост не преодолевает бедность сам по себе, подтверждается в работе Такэда (Takeda, 2010), который проанализировал рост экономики в России после кризиса 1998 года, и доказал, что этот рост не был ориентирован на сокращение бедности. По его мнению, рост положительно сказался как на богатых, так и на бедных регионах страны, однако «богатые регионы (или люди) от экономического роста извлекли большую пользу». Автор также ссылается на Швареву и Кононову (2007), которые отмечают, что инфляционная нагрузка на малообеспеченные категории населения превышала аналогичную нагрузку на обеспеченные слои, а инфляция выступала одним из факторов, усиливающих социальное неравенство.

Руденко находит подтверждение своего вывода о том, что экономический рост сам по себе не способствует преодолению бедности в России, в исследованиях экономического роста с точки зрения отраслевой структуры экономики России. «Ориентация экономики страны на сырьевые отрасли работает на рост неравенства, возможности для доступа к доходам низкооплачиваемых слоев населения отсутствуют», – пишет Руденко.

По его мнению, «ориентация экономического роста на преодоление бедности в российских условиях возможна лишь в случае диверсифицированного роста, основанного не только на экспортно-сырьевом секторе экономики, но и на развитии перерабатывающих отраслей, в случае роста, основанного на интенсивных структурных сдвигах в пользу высокотехнологичного и информационного секторов экономики». Завершает Д. Руденко свою работу цитатой О. Шкаратана: «Ключевая социально-экономическая проблема состоит в том, что для общества, основанного на сырьевой экономике, не нужен средний класс, образующий большинство населения страны и занятый инновационно-ориентированной деятельностью» (Шкаратан, 2009).

Полный текст доклада Д. Руденко

 

1 апреля, 2013 г.