Якобы приватизация ведет к якобы росту

Власти постоянно говорят о привлечении иностранного капитала, улучшении инвестиционного климата. Но логика предпринимаемых ради этого конкретных действий лежит в совсем ином русле

Об устройстве мира, самоуважении российской власти и американской бабушке

Мировая экономика устроена иерархично. В ней есть центр (точнее, центры), есть периферия, есть автаркичные осколки. «Центры» – это либо то, что формирует мировые тренды, либо очень большое. США и ЕС – бесспорные центры, Китай и Индия – претендуют на эту роль. «Миницентром» в каком-то смысле является Япония. Автаркичных осколков немного, это такие страны как Северная Корея и Куба. Все остальное – Бразилия, Россия, Нигерия, Турция, Австралия, Израиль – периферия. 

Основные направления и объемы потоков товаров, капиталов, инноваций, инвестиционных идей решающим образом зависят от состояния дел в центре. Если, как сейчас, в каждой из его частей свои сложные проблемы (стагнация, финансовые неурядицы и пр.), то все усилия направлены вовнутрь. И для периферии, как ни повышай ее инвестиционную привлекательность и ни улучшай климат, остается очень немного. Расширяющееся взаимодействие между Западом, Китаем и Индией сказанному не противоречит – это потоки внутри «центра».

Наша власть постоянно демонстрирует усилия для привлечения иностранного капитала, улучшения инвестиционного климата, создания условий для инноваций. Идут непрерывные «правильные» разговоры о том, как это сделать. Но основная логика реальных действий, на мой взгляд, указывает на совсем другие приоритеты. Они в том, чтобы, во-первых, контролировать абсолютно все, что происходит на территории России, а во-вторых, показать и себе, и миру, что «мы – не вы, мы – отдельные, мы – крутые».

Но можно ли рассчитывать, что отнюдь не избыточные для «центра» ресурсы пойдут в страну, которая, претендуя на европейский статус, демонстративно игнорирует сложившиеся там правила общежития? Даже если бы в этой стране был действительно прекрасный инвестиционный климат.

Своим студентам в бакалавриате я каждый год задаю вопрос: кто главный инвестор в мире? И чаще всего они отвечают правильно: американская бабушка. А для нее главный моральный авторитет – священник в той церкви или молельном доме, куда она ходит (американская бабушка, как правило, религиозна, потому что в Америке трудно быть нерелигиозным). А теперь представьте себе, сколько тысяч американских проповедников после принятия «закона Димы Яковлева» сказали свои прихожанам: «Россия – плохая страна». И какой процент бабушек попросили своих домочадцев перевести их пенсионные средства в тот фонд, который не инвестирует в Россию. Наша же власть, на мой взгляд, не видит или не хочет видеть, в какой мере экономика нашей страны зависит от американской бабушки и американского проповедника.

Об экономических чудесах, экономической политике и приватизации

Уверен, что как минимум в ближайшие 20-30 лет российская экономика останется на периферии. Но напомню, что там же находятся такие высокоразвитые и благополучные страны как Сингапур, Канада, Австралия. Так что быть периферийной – это не значит быть обреченной. Это лишь означает, что при естественном развитии событий ты в основном зависишь от состояния дел в центре. Если там хорошо, ты развиваешься быстро, если плохо, то медленнее (напомним широко известную поговорку: если американская экономика чихает, канадская ложится в госпиталь).

Сказанному, конечно, противоречат случающиеся в отдельных странах экономические чудеса. Но чудо на то и чудо, что его нельзя спроектировать, а можно лишь объяснить постфактум. И цена таким объяснениям весьма относительна.

В 50-60-е гг. прошлого века все страны ЮВА были слабо развитыми. И это объясняли спецификой восточной культуры – буддистской и индуистской, в которых нет ценности развития, новизны и т.д. В последующие десятилетия часть из них превратились в «азиатских тигров», и новое поколение культурологов объяснило этот фантастический рывок той же «спецификой восточной культуры», найдя в ней другие черты. В нашем случае все можно свалить на татаро-монгольское иго, на пространство, холод и русское авось, а потом объяснить неожиданное чудо этими же причинами…

Оставаясь на периферии, мы можем двигаться в сторону Канады и Австралии, а можем – в сторону Венесуэлы и Зимбабве. И здесь многое зависит от экономической политики государства, на которую я поэтому не готов смотреть по-буддистски отрешенно. В последние годы она, на мой взгляд, обычно одновременно рациональна и неправильна. Рациональна – в логике власти, в логике обеспечения максимального контроля и обозримости. Неправильна – в логике ускорения роста и развития, если эти цели реально ставятся.

Главную проблему я вижу в том, что государство в последние пять-семь лет везде, где возможно, инициирует или, как минимум, активно поддерживает процессы укрупнения и концентрации. За это время  был создан целый ряд крупнейших по российским масштабам компаний. Создан главным образом за счет национализации. Исходя из общих соображений, предполагалось, что именно государственный статус и поддержка поможет им стать «национальными чемпионами».

В последние два года вспомнили другое общее положение: государство – плохой хозяин. И чтобы помочь ему заявили и даже начали программу частичной приватизации ряда созданных компаний путем продажи миноритарных пакетов портфельным инвесторам. Но пока, похоже, начисто забыт третий, не менее общий и одновременно надежно эмпирически проверенный принцип – гиганты, как правило, управляются не слишком эффективно, независимо от характера собственности. Это верно и для Газпрома, и для Exxon и ВР (а если хорошо покопаться, то, видимо, для Microsoft и Apple тоже). Гигант, имеющий free-float, хотя обычно более эффективен, чем стопроцентно государственный, но лишь чуть-чуть.

Конечно, иногда возникают ситуации, когда существование сверхкрупных компаний либо необходимо технологически, либо обеспечивает такие конкурентные преимущества, которые перевешивают невысокую эффективность управления. В наших условиях это Газпром, Транснефть и ФСК, работающие в сфере естественной монополии, а по другим основаниям, возможно, ОАК и Концерн ПВО «Алмаз-Антей». Но зачем сливать половину нефтянки в Роснефть, объединять ФСК и Холдинг МРСК, поощрять безудержные аппетиты Сбербанка и ВТБ? А потом потихонечку предлагать их мелкие пакеты финансовым спекулянтам. Если, например, вы хотите всерьез модернизировать банковский сектор и одновременно сохранить позиции государства в нем, то сохраните под полным контролем два ведущих госбанка из пяти, а три остальных разбейте на куски такого размера, которые могут быть интересны транснациональным банкам. И выставьте их на продажу тогда, когда они будут готовы платить хорошую цену.

Итак, глобального экономического (народнохозяйственного) смысла в предложенном ныне варианте приватизации я не вижу. Можно, однако, пофантазировать и вменить ее инициаторам некие локальные цели. Во-первых, даже самый спекулятивный портфельный инвестор следит за фирмой, чьи акции купил, и мы получаем заинтересованного квалифицированного «надсмотрщика». По рыночным котировкам акций можно будет определять эффективность работы наемных менеджеров госкомпаний. И это будет оценка, не зависящая от мнения чиновников. Во-вторых, можно предположить, что это просто часть проекта по созданию МФЦ в Москве. Для чего, прежде всего, требуется «наполнить бизнесом» созданную инфраструктуру Московской Биржи. Некий поток IPO и SPO ей в этом может серьезно помочь. Но для меня сам проект МФЦ – чисто имиджевый, а не содержательный. И наконец, можно предположить «операцию прикрытия»: продавая небольшие пакеты акций госкомпаний, можно получить немного денег в бюджет, а заодно продемонстрировать нашу «рыночность». Поверит в это, конечно, только тот, кто очень захочет.

И, наконец, о темпах роста

К каким макроэкономическим результатам приведет продолжение нынешней политики? Если говорить в терминах темпах роста ВВП, то темпы в 3-4% годовых для нас красная цена. И в кратко-, и среднесрочной перспективе. Нижняя граница, наверное, 2%. Содержательно это означает, что структура экономики не меняется, с сырьевой иглы мы не слезаем и, в целом, никакие серьезные проблемы развития не решаются. С другой стороны, никакой деградации нет, и жизненный уровень большинства, как минимум, не падает. Внешних вызовов, которые требуют положить живот на алтарь ускорения, я тоже не вижу. В ЕС стагнация, США тоже не в лучшей форме, а с Китаем и Индией нам по динамике не равняться.

При всем этом официальная позиция состоит в том, что нужен рост с темпом не менее 5%. Может быть, это идеологема из области «догнать и перегнать», а, может быть, позиция, имеющая вполне прагматичные основания. Укажу на два. Во-первых, при 5% экономического роста у нас скорее всего не возникнет значимых проблем в пенсионной системе даже в среднесрочной перспективе, а при 2-3% они могут обостриться очень скоро. Во-вторых, при высоких темпах и увеличение военных затрат, и любые олимпиадо-чемпионатно-саммитные проекты будут для экономики вполне терпимы. А при низких могут оказаться непосильным бременем.

Я, конечно же, не знаю достаточных условий, позволяющих достичь желанных 5%. Но из того, о чем говорилось выше, следует как минимум одно необходимое. Вместо продажи маленьких пакетов акций больших госкомпаний, надо большинство из них разделить на части, и части продать целиком. Это относится и к большинству госбанков, и в перспективе к Роснефти. А те компании, которые разукрупнять никак нельзя, например, Газпром или «Алросу», надо просто не трогать.

Яков Паппэ, главный научный сотрудник Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, профессор Высшей школы экономики

 

Автор текста: Паппэ Яков Шаявич, 6 марта, 2013 г.