Торгуют не только душами

Старуха-процентщица из «Преступления и наказания» и Чичиков из «Мертвых душ» — образы, с которыми чаще всего ассоциируются финансисты и бизнесмены. Негатив в их отношении идет именно из художественной литературы, хотя в ней немало и положительного, считает доцент НИУ ВШЭ Генрих Пеникас. IQ.HSE предлагает посмотреть на некоторых известных персонажей глазами экономиста и сделать, возможно, неожиданные для себя открытия в области товарно-денежных отношений.

Топор для прогресса

Первый мостик — пьеса Антона Чехова «Вишневый сад» (1903 г.). В ней интересен позитив в финале. Образ вырубаемого сада традиционно трактуется как прощание со старой Россией. Но то была Россия дворянская, а дворяне редко пытались развивать экономическую активность, они просто почивали на лаврах, получая доход от крепостных. Поэтому вырубка в имении помещицы символизирует приход нового — начало предпринимательства. С точки зрения философских устоев, «глухой стук топора по дереву», может быть и воспринимается с грустью, но с позиций экономики это действительно про прогресс.

Плохой хороший капитализм

«Трилогия желания» Теодора Драйзера (романы «Финансист» — 1912 г., «Титан» — 1914 г. и «Стоик» — 1945 г.) знакома, наверное, всем, но не всем известно, что в оригинале не тот финал, что мы знаем по советским переводам. Помните, чем заканчивается история Фрэнка Каупервуда? Активный, богатый финансист торгует, спекулирует, созидает, однако в итоге теряет все. В английской же версии наоборот — остается успешным, его империя существует. Выпустить такую концовку в СССР было нельзя — капитализм не мог развиваться, только саморазрушаться. Поколения читателей так и запомнили: американская книга о том, что капитализм плох. А она на самом деле все-таки про преуспевание экономики и про экономистов, которые для этого нужны.

Миллионеры за работой

Среди русской литературы образ предпринимателя конструктивен в «Приваловских миллионах» (1883 г.) Дмитрия Мамина-Сибиряка. В отличие от персоналий Гоголя или Достоевского герои романа нацелены на результат. Они осваивают Урал, строят Шатровские заводы, где трудятся не крепостные, а свободные люди, горят процветанием бизнеса. Издавна идет дискуссия о том, кому принадлежит прибыль — наемному работнику или его хозяину. Последний физически, своими руками, возможно, ничего и не делает, но он соединяет идеи, сырье, ресурсы, получает и продает продукт. Такие таланты, коммерческая жилка, сам дух предпринимательства развиваются экономикой, и очень хорошо, когда люди это осознают, в том числе через литературных персонажей.

Доверчивый Пассажон

Осознавать важно и для собственного опыта. Финансово-экономическое поведение вымышленных лиц — проекция на реальную жизнь. Образы бизнесменов могут восхищать, а могут предупреждать, откуда ждать опасности. В романе «Набоб» (1877 г.) Альфонс Доде косвенно, на фоне переезда провинциала в Париж, описывает, как создавался банк, причем банк первого типа, когда капиталом предприятия были частные вклады. Месье Пассажон с 30-ю годами работы в науке так проникся речами столичного банкира, что поступил к нему на службу и отдал все свои сбережения. Но доверие обмануто и теперь он ничего не имеет. Именно на таких доверчивых и строятся финансовые пирамиды. Не полагаться на репутацию, а проверять, узнавать, не спешить вкладывать деньги — важный принцип, который пусть не главной нитью, но протягивается через книгу.

Паника просителя

Когда разбираешься в происходящем и включаешь здравый смысл, не попадешь на удочку голословных утверждений. В рассказе Ярослава Гашека «Финансовый кризис»  (1910 г.) все по-другому. Наемный работник просит начальника поднять зарплату, но начальник возмущен: как можно! Вы хотите 20 крон в то время как акции Бедржиховских заводов упали с 940 до 938, итальянскому правительству не удалось взять заем у Франции, Турция и Греция без гроша кредитов, на Аляске горят шахты и «в одну из них прыгнул американский угольный король»?! Идет нагнетание катастрофы, проситель осыпан цифрами, запуган профессиональным сленгом и вместо прибавки получает разрыв сердца. Все это в чем-то про финансовую грамотность: если ее нет, вы поддаетесь панике, а если есть — разберетесь, и необоснованные страхи отступят.

Спекулянт в грезах

Человек, для которого деньги самоцель, не станет для мира банкиром Медичи, не инвестирует средства в возведение тоннеля под Ла-Маншем. Он не думает о перспективах бизнеса, пределом мечтаний становится рост цифр. Убедить других, что построит нечто прибыльное, получить первоначальный капитал, самозабвенно «разгонять» курс акций, мечтая о суммах в сотни и тысячи. И пусть цифры абсолютно не обоснованы, желание увидеть их превыше всего. Это про биржевого брокера из романа Эмиля Золя «Деньги» (1891 г.). В книге нет строго положительного образа финансиста, но очень точно дана натура тех, кого называют спекулянтами. Махинации с собственностью и ценными бумагами и одновременно — талант покорять окружающих мнимой славой и успехом. Человек в щегольском костюме, кажется, он преуспевает и хочется дать ему денег, потому что обещает вернуть с процентами. В этом основное заблуждение, но включаются эмоции и вот уже мысли только о доходах, ставки растут, люди, по сути, начинают делить шкуру неубитого медведя, тогда как на самом деле их финансы пропадают.

Рефлексирующие реформаторы

Художественные произведения — это не только кладезь образов и актуальных ситуаций. Литература ставит глобальные экономические вопросы и позволяет размышлять над ними, сопереживая персонажам.

Хороший пример — роман Орхана Памука «Джевдет-бей и сыновья» (1982 г.). Повествование о трех поколениях турецкой семьи, через которое автор раздумывает о развитии страны.  Одна из глав — «Разговор с экономистом» — в чем-то близка к российской истории. Герои обсуждают пути реформирования. Один считает, что нужно объединять крестьян. Другой — что так уже делали большевики и это не сработало. Он говорит: если у капиталистов нет денег, найти их должно государство, создав свою промышленность. Писатель не экономист, поэтому не идет дальше, к преимуществам рыночной системы. Но важны сами темы: необходимость преобразований и роль государства. Нельзя ничего не делать, ссылаясь на плохое историческое наследие и нельзя видеть панацею в государстве. Без него не обойтись, но оно лишь форма организации. Реально работают люди, экономика создается их мотивацией получить что-то лучшее. Читать и размышлять об этом как минимум полезно.
IQ

Автор текста: Пеникас Генрих Иозович, 1 августа, 2019 г.