Этот бизнес мне муж купил

У финансово успешного мужчины бизнес для жены часто считается всего лишь средством развлечь её от скуки. Однако в реальности это более сложное явление. Такие «фирмы жён» имеют массу смыслов, вплетены в сложную систему личных и общественных отношений, а также выполняют функцию защиты женщин от нестабильной, низкооплачиваемой или напряжённой работы, ведущей к эмоциональному выгоранию. Разбираемся на основе исследования, выполненного в Лаборатории экономико-социологических исследований (ЛЭСИ) НИУ ВШЭ, что на самом деле означает «подарить» бизнес в России.

Бег через барьеры

Россия достаточно уникальная страна в плане женской занятости и самореализации. В силу исторических причин россиянки всегда были активны в профессиональной и деловой сфере. Советская система, с одной стороны, освободила женщин от финансовой зависимости от мужчин, дав им возможность работать и расти в карьерном плане. С другой стороны, женщины всегда несли двойную нагрузку — после рабочего дня их ожидали традиционные бытовые обязанности и уход за детьми.

В 1990-е годы система государственной поддержки семей и женщин с детьми начала давать сбой. При этом появилась возможность легально заниматься бизнесом, который на заре капитализма в России всё же оставался «мужской территорией» с жёсткими правилами игры. Именно в это время стали популярными понятия «спонсор» и «спонсорство» применительно к близким отношениям. Одним из «спонсорских» подарков для женщины мог быть, в том числе, собственный бизнес, отмечает автор исследования Дарья Терешина.

И всё-таки, несмотря на дикие законы, господствовавшие поначалу на постсоветских рынках, российские женщины научились успешно вести бизнес, не пользуясь мужской поддержкой. Однако клише, связанные с недостаточной самостоятельностью женщин в деловых вопросах, распространены до сих пор.

Согласно данным Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства (ОПОРА) России, около трети российских предпринимателей в сфере малого бизнеса — женщины. Доля женщин среди ИП и самозанятых составляет 43%. При этом, по статистике Министерства экономического развития РФ, почти 40% коммерческих компаний в России возглавляют женщины. 

Впрочем, до сих пор в силу множества причин женщине (и не только в России) сложнее начать собственное дело, а также вырасти до руководящей должности в крупной компании. В 2020 году, по сведениям компании Deloitte, доля женщин среди генеральных директоров (Chief Executive Officer) в России составляла 20%, что выше среднемирового показателя в 4,5 раза. Но это всё же ниже, чем в Европе, где таковых 34,8%. Отдельно интересно, что в руководстве 200 крупнейших компаний РФ женщин не более 6,5%.

Слепое пятно

Ситуация, когда фирма оказывается «подарком» для жены — в настоящее время уже достаточно распространённая история. А вот с научной точки зрения специфика подобного рода «женского бизнеса» в России практически не изучена. В качестве одного из исключений Дарья Терешина называет исследование Саары Ратилайнен, посвящённое репрезентации в популярной литературе деловых женщин из высших слоёв российского общества.

В этом исследовании бизнес рассматривается как занятие для удовольствия. «Используя финансовые и социальные ресурсы своих мужей для открытия бизнеса, недавно разбогатевшие жёны Рублёвки ищут удовольствия, а не работу, вовлекаясь в мир бизнеса, чтобы узаконить свою принадлежность к классу российской элиты», — рассказывает Дарья Терешина об исследовании Ратилайнен. Соответственно, такой бизнес не рассматривается как работа, источник необходимого дохода и т.п.

Сама Дарья поставила перед собой другую задачу — изучить менее привилегированные социальные группы и понять, насколько «чисто инструментальная логика родства» адекватна для понимания разнообразия типов женщин-предпринимателей, зависящих от мужской поддержки. «Только внимательное изучение взаимодействия экономических транзакций, их значения и динамики отношений между членами домохозяйства даст адекватное понимание того, что значит подарить бизнес в современной России», — пишет исследовательница.

Защита от «эксплуатации»

Для своего исследования Дарья Терешина выбрала Смоленск — российский город с населением около 330 тыс. человек. Всего было проведено чуть более 50 интервью с владельцами бизнеса, членами их семей и сотрудниками в 2015-2016 годах.

По сравнению с другими регионами, Смоленская область относится к небогатым периферийным территориям и не может обслуживать свой бюджет без федеральных дотаций. Суровые условия 1990-х заставили многих смолян отказаться от государственной и муниципальной службы и заняться мелкой торговлей. В 2015 году на малых предприятиях Смоленской области было занято около 83 тыс. человек — 16% трудоспособного населения области. Большинство таких фирм занимались торговлей, общественным питанием, услугами в сфере недвижимости, строительством и производством.

Бизнес как дар, в основе которого лежат супружеские отношения, нередко имеет женскую специфику и направленность. Помимо этого, как отмечает Дарья Терешина, один из смыслов, который несёт подарок собственного дела, заключается в защите женщины от тяжёлого, низкооплачиваемого или прекарного труда.

Исследовательница приводит в пример историю Анны и Алексея (обоим по 60 лет), которые в начале нулевых основали собственную бьюти-клинику. Анна работала в вузе и была увлечена своей преподавательской деятельностью, несмотря на низкую зарплату и высокую нагрузку. Алексей, в свою очередь, занимался собственным бизнесом. Когда у пары родился второй ребёнок, встал вопрос о работе Анны, которая к тому времени хотела уделять больше времени семье и детям, но при этом не готова была становиться домохозяйкой.

«Oна постоянно там, все эти лекции готовила, бесконечно переписывая их. Хотя я ей говорил: «Написала один раз, как все остальные, на кой чёрт каждую неделю ты её корректируешь?», — «Я вот что-то новое узнала», «я вот это узнала новое», «мне надо»… До двух, до трёх часов ночи сидит, корректирует что-то, потом она идёт утром на лекции, читать, потом у неё голова болит, всё это…» (Алексей)

Тогда пара приняла решение открыть клинику красоты под руководством Анны. Бизнес оказался успешным и, по словам Алексея, стал результатом их с женой коллективных усилий. Как руководитель, Анна смогла реализовать накопленные изначально для личных целей знания в области индустрии красоты, а также проявить себя талантливым управленцем.

Сам же Алексей не только выполнял роль инвестора, но и помогал решать проблемы в ситуациях, где было необходимо проявить маскулинные качества, либо требовались его связи, чтобы получить, например, неофициальный займ и т.п. Приходилось в том числе разбираться и с вымогательством — в виде требований «пожертвований» или бесплатных косметологических услуг — со стороны местных властей.

Каждый раз, когда Анна сталкивалась с подобным давлением, она немедленно обращалась к мужу — и он «решал проблему». Обычно Алексей действовал в типично мужской жесткой манере:

«Я жене перезвонил, говорю: кто тебе звонил, скажи мне точно. Ну, она назвала, кто звонил, вспомнила (…) Назвала фамилию, кто звонил. А я её знаю, мы с ней сталкиваемся постоянно, я по своей работе. Я поехал к ней, зашёл к ней в кабинет, обматерил её, сказал, что я напишу всюду, куда надо, если вы ещё хоть раз пришлёте мне в мой бизнес хоть одну проверку. Всё!» (Алексей)

Дарья Терешина считает, что в условиях ведения бизнеса в России женщины часто сталкиваются с необходимостью быть в состоянии «ультра-гибкой феминности» — когда общество требует от женщины оставаться мягкой, заботливой и т.п., но в то же время быть успешной в профессиональном плане. Однако невозможно развивать бизнес без проявления маскулинных качеств.

В этом плане история Анны представляет собой удачный пример «совмещения» феминности и профессионального успеха. Руководящая должность на семейном предприятии позволила ей совместить типично женские функции заботы, которые необходимы в индустрии красоты, с ориентацией на карьеру и профессионализм без угрозы женственности.

«Чтобы дома не сидела»

Если Алексей хотел избавить свою жену от «неблагодарного», по его мнению, труда, то другой информант — Максим (38 лет) — мотивировал свои действия тем, что женщина не должна «сидеть дома». Бизнес — салон красоты — он подарил своей жене Марине в честь рождения сына.

«Женщина, сидя дома... она начинает, у неё мозги набекрень, ей надо общение всегда. На работе это общение, свой бизнес или что-то в любом случае. Потому что женщина в замкнутом пространстве превращается... У меня жена два месяца посидела дома с ребёнком после рождения. Она, я думал, мне перегрызёт шейные позвонки». (Максим)

В целом, как отмечает исследовательница, и Максим, и Алексей и другие мужья, которые поддерживали предпринимательские устремления своих жён, отказывались видеть в них домохозяек. Равно как и сами интервьюируемые женщины не желали для себя такой роли.

«…знаете, сколько раз хотелось всё бросить и вообще послать всё далеко и надолго, и вообще жить спокойной жизнью, просыпаться, отводить детей в школу, ложиться дальше спать? Но я понимаю, что это на две недели мне хватит, а потом опять захочется что-то делать. Не смогу просто». (Ольга, 33 года)

Серые схемы

Исследование Дарьи Терешиной показало, насколько сложными могут быть взаимосвязи и отношения на формальном и неформальном уровнях вокруг «фирм жён» в России. Салон красоты, который Максим организовал для своей жены Марины, формально ей не принадлежал. Он был оформлен на сестру Максима. При этом недвижимость, автомобили были оформлены на Марину. Таким образом Максим пытался обезопасить своё имущество и бизнес от возможных рисков и «запутать следы».

«История идёт спиралями. 1917 год, понимаете... (Вопрос: А это вы к чему?) Это я к революции. Потому что в революцию страдали в первую очередь те, кто... вдруг что... вдруг что-то произойдёт, то слишком тяжело всё это будет собрать в кучу. А я вот он — взять с меня нечего». (Максим)

Вдобавок Марина, получив салон красоты в подарок, как и Анна, не решала все проблемы, касающиеся бизнеса сама, это была прерогатива её мужа. С Максимом у них была договоренность, что: «Она ничего не нарушает и никуда не лезет ни в какие такие... вещи, она не общается вообще ни с кем».

В целом, как заключает исследовательница, подарок Максима своей жене был пронизан амбивалентными смыслами, поскольку находился «в рамках логики множественного обмена». Имущественные и деловые права были переданы членам семьи для обеспечения накопления капитала в условиях потенциальных экономических рисков.

На другом примере Дарья Терешина показывает, как бизнес в качестве подарка может быть связан с неформальными договорённостями между супругами. Игорь (34 года), владелец собственной транспортной фирмы, инвестировал средства в открытие киоска на территории торгового центра для своей жены Инны. До этого Инна работала в службе по доставке пиццы за небольшую зарплату. Но случилось так, что бизнес Инны оказался не очень прибыльным, а в отношениях пары возникла напряженность. Игорь пытался контролировать расходы жены по кредитной карте, так как у него сложилось мнение, что Инна нецелесообразным образом расходует средства.

«…Вот я ей задаю конкретный вопрос, вот обороты островка полмиллиона за месяц… из них маржинальная прибыль там… грубо говоря 200 тысяч… по картам на счёт зашло, по эквайрингу, допустим, 120. Я говорю, где 80 тысяч? Она такая, это всё у тебя. Я, типа, на товар потратила… (...) Я говорю, если ты хочешь это… я сейчас открою тебе ИП, на себя все переведёшь и будешь в своем котле вариться, и будешь там сама платить заказы свои, сама аренду будешь платить, сама там то-се, там как бы это. И она… ну успокаивается». (Игорь)

Исследовательница отмечает, что идеология подарка как особого неформального договора между двумя сторонами — женой и мужем — не свободна от двусмысленностей. Значение «сделки» при этом может меняться со временем из-за изменчивого характера супружеских отношений. А один и тот же объект может работать в рамках нескольких логик обмена и приобретать разные значения. Так, дорогой автомобиль, подаренный Игорем жене в честь рождения их совместного ребёнка, впоследствии стал залогом под кредит для его транспортного бизнеса. В результате была размыта граница между подарком и товаром в отношении одного и того же объекта.

Баланс дарения и рисков

Любой бизнес может оказаться убыточным. И здесь возникает вопрос «пределов взаимности». Исследовательница задаётся вопросом, «как моральное обязательство делиться взаимодействует с рыночными ограничениями и рисками, связанными с деятельностью по зарабатыванию денег».

В качестве примера Дарья Терешина приводит историю Олега (34 года) и Ольги (33 года). Ольга была успешным управленцем, работала в разных компаниях. Но постепенно пришла к состоянию выгорания из-за рабочего стресса. В итоге, когда Ольга ждала второго ребёнка, она решила вместе с подругой основать собственное дело — производство слингов для новорожденных.

Спустя некоторое время стало понятно, что этот проект не приносит дохода. Подруга Ольги прекратила им заниматься, в какой-то момент образовались долги. Но Олег продолжал поддерживать жену и инвестировать средства в её дело, предоставляя также льготную аренду для её фирмы на базе собственного предприятия.

Помогая Ольге, Олег подчёркивал свою роль кормильца семьи. При этом он отказывался обсуждать проблему её финансового долга на неформальном, межличностном уровне, хотя формально он был прописан в документах как займ ИП жены его фирме.

В данном случае двусмысленность пронизывала весь рассказ Олега, отмечает исследовательница, отражая две его идентичности: щедрого мужа и «успешного» предпринимателя. Он утверждал, что в случае развода он никогда не будет претендовать на долю в швейном бизнесе, а также в их недавно отремонтированном коттедже. Но говоря это, он переходил на язык рыночной рациональности:

«Опять же, это тоже неправильно, то есть мы разведёмся, ей останется дом, бизнес, а я останусь ни хрена ни с чем, только с долгами». (Олег)

В итоге Ольга пришла к решению закрыть швейный бизнес и переориентировалась на другое дело — продажу швейной техники, которое оказалось более успешным и менее рискованным. При этом сама она вложения мужа в своё первое дело не расценивала как подарок и не принимала как должное, намереваясь в будущем погасить долги. «Этот случай служит хорошей иллюстрацией того, что стороны обмена не обязательно разделяют значения обмена, в котором они участвуют», — комментирует исследовательница.

В целом Дарья Терешина приходит к выводу, что появление «фирм жён» решает в числе прочих проблем вопрос ненадёжных условий занятости женщин. В то же время то обстоятельство, что это происходит за счёт предпринимательских практик — создаёт двусмысленность и напряжение между участниками обмена, иногда и на личном уровне в браке.
IQ
 

Автор исследования:

Дарья Терешина, сотрудник Лаборатории экономико-социологических исследований НИУ ВШЭ (на момент проведения исследования)

Автор текста: Селина Марина Владимировна, 14 июня, 2023 г.