Во главе экономического и социального развития ведущих мировых держав стоит средний класс. По словам Алексея Кудрина, «важнейшая черта среднего класса – восприимчивость ко всему новому и способность транслировать инновации всему остальному обществу». В то же время в России численность «среднего класса» не увеличивается, и хотя его значение в современном обществе никто не умаляет, реальных шагов для его развития не предпринимается.
На конференции «Развитие среднего класса», прошедшей в конце апреля в РАНХиГС, директор Института соц. анализа и прогнозирования РАНХиГС, профессор НИУ ВШЭ Татьяна Малева выступила с докладом о том, что из себя представляет «средний класс» в России, какова динамика его развития, и какие меры необходимы, чтобы стимулировать увеличение данной социальной категории.
Известно, что общепринятого научного определения среднего класса не существует. Поэтому эта тема окружена огромным количеством мифов. По словам Малеевой, самых распространенных мифов три.
Миф первый – среднего класса в России не было, нет и не будет. Данная точка зрения была особенно популярной в 90-х – начале 2000-х годов. Объяснялась она бедностью населения. Более мягким вариантом данного мифа стало суждение о том, что средний класс был, но исчез в кризис 1998 года. На смену этому мифу в середине 2000-х гг. пришло утверждение о том, что уже скоро средним классом станет половина или, по крайней мере, 40% россиян. По словам Малевой, такое утверждение стало особенно популярным перед выборами. «Средний класс всегда использовался в электоральных процедурах», – уточнила Малева.
И, наконец, третий миф появился в последние годы. Согласно ему, в России представителей среднего класса мало, но они активны. Средний класс стал отождествляться с креативным классом.
Традиционно существует три подхода к определению среднего класса: материальный, социальный и субъективный. Говоря о среднем классе, чаще всего учитывают уровень материальных активов (куда входит как доход, так и имущество), а также набор социально-профессиональных признаков (образование, профессия, занимаемая должность) и субъективные самоощущения человека.
Средний класс – это не бунтари, не революционеры. Они выбирают достаток и стабильность. Он не является инициатором реформ, но может быть социальной базой реформ
«Назначить человека средним классом нельзя, если он сам себя таковым не считает, – отметила Малева. – Мы решили попытаться примерить все эти подходы и оценить, сколько процентов населения можно отнести к среднему классу», – заявила эксперт.
По ее словам, средний класс – это совокупность, которая характеризуется как материальными, так и не материальными ресурсами, а также признаками социального самочувствия. Статистика не позволяет провести глубокое исследование и получить точные данные, но регулярные изучения данного вопроса выявили интересный факт. С 2000 года к среднему классу в России можно отнести примерно 20% населения. Более чем за 10 лет данная цифра не изменилась. При этом 20% населения подходят под средний класс по материальному признаку, 22% – по социальному и 40% – по субъективному. «20% мы имели в 2000 году при переходе страны в стадию экономического роста. Все ожидали, что средний класс будет увеличиваться. Но и в 2007 году, и год назад мы получили тот же самый показатель», – констатировала Малева.
По словам экономиста, средний класс может расти двумя способами: сам и за счет присоединения к нему других членов общества – при помощи так называемого социального лифта. «Для страны, которая пережила тяжелые экономические кризисы, 20% – это немало. Открытым остается вопрос: каков потенциал у среднего класса, какие социальные группы могут его пополнить и что им мешает это сделать», – спрашивает Малева.
По подсчетам исследователя, 70% населения находится между нищими слоями общества и средним классом, составляя его потенциал: «Это большая часть общества, зависшая между молотом и наковальней», – шутит Малева. Но отсутствие динамики пугает.
Создается ощущение застывшей пирамиды с некоторыми границами. И даже бурный экономический рост 2000-х годов не смог сломать эту пирамиду. При этом стоит отметить, что и кризис ее сильно не пошатнул. «В застывшем состоянии российское общество находится более 10 лет», – констатировала эксперт. При этом за внешней стабильностью кроется внутренняя ротация. Направление социального лифта разнонаправленно: и вверх и вниз.
Малева считает ложным тезис о том, что средний класс в силу своей активности разовьется сам. По ее словам, средний класс – это не бунтари, не революционеры. Они, прежде всего, хорошие приспособленцы. Они выбирают достаток и стабильность. Поэтому в последнее время активно уходят из частного бизнеса в госструктуры. «Представитель среднего класса работает там, где стабильность и выгода больше. Он не является инициатором реформ, но может быть социальной базой реформ. Поэтому крайне важно инвестировать в те институты, которые отвечают интересам развития среднего класса (прежде всего, поддерживающим частный бизнес), а также создать политическую партию для него», – отметила Малева, подчеркнув при этом, что при всей своей непохожести различные представители среднего класса обладают рядом позитвных общих черт. А именно, стремлением к инновациям, стремлением способствовать стабильному экономическому развитию. «Чем больше среднего класса, тем успешнее экономическое развитие», – заключила экономист.
См. также:
«Средний класс – “дойная корова” российской экономики?» Малева Т.М. // Форбс, 2011
«Средний класс и российская модернизация» Малева Т.М., Гонтмахер Е.Ш., Григорьев Л.М. // Время новостей, 2008
«Социальные проблемы России и альтернативные пути их решения», Гонтмахер Е.Ш., Малева Т.М. // Вопросы экономики, 2008. № 2. C. 61-72