- A
- A
- A
- АБB
- АБB
- АБB
- А
- А
- А
- А
- А
ЗАО «Российская Федерация»
Симон Кордонский – маргинальный исследователь. «Маргинальный» – не значит «ненужный», «плохой» или «оппозиционный». Все эти коннотации, появившиеся в российском публичном пространстве вместе с идеей построения вертикали власти, не имеют никакого отношения к первоначальному значению этого слова. Маргинальность – пограничное состояние, нахождение между двух или более состояний, сущностей.
Шашечки или ехать?
Ради достижения поставленной цели исследователь, подобный профессору Кордонскому, может пренебрегать нормами и правилами ученого цеха. В начале 1990-х годов Симон Гдальевич и его коллеги собирали данные о состоянии российской экономики методами, которые социальным ученым «башни из слоновой кости» казались (и до сих пор кажутся) неэтичными. Кордонский брал данные там, где они были. Например, на импровизированных рынках, где базы с информацией продавались «с рук». На все возражения коллег-исследователей Кордонский отвечал (и отвечает до сих пор): «Вы хотите знать, как действительно работает наша экономика, или вам нужны официальные данные государственной статистики?»
Госстатистика работает, как и прежде. А вот ординарный профессор Кордонский, посвятив пять лет службе государству, теперь систематизирует свои знания и впечатления на страницах журналов и книг. В них он все также стремится уйти от признанных сообществом ученых и исследователей стандартов и клише, – а значит, и «замыленности» взгляда. Пограничное состояние дает свои плюсы: оригинальность идей, смелость утверждений, – и неизбежные минусы (изобретение велосипеда – самый простительный недостаток).
Последняя работа профессора ГУ-ВШЭ «Сословная структура постсоветской России» (файл в формате pdf) – попытка понять, как устроено современное российское общество «на самом деле»: вне схем западных теорий и с учетом исторического пути развития нашей страны.
Бег к реальности
Любое общество, на любой стадии его развития определенным образом структурировано. Есть «верхи» и «низы», «правители» и «слуги», «эксплуатирующие» и «эксплуатируемые». Эта структура подвижна. При этом любое государство, как показывает йельский профессор Джеймс Скотт в книге «Благими намерениями государства», стремится к максимально эффективному сбору необходимых ему ресурсов (налогов и рекрутов). Для этого оно прибегает к стандартизации человеческой жизни – так появляются фамилии, правила гигиены, правильной геометрической формы границы между регионами страны (как в США или Африке, к примеру) и т.п.
Задачу управления людьми выполняет и стратификация. Т.е. то, как и в соответствии с какими признаками они располагаются вокруг ограниченных ресурсов (от материальных – деньги, заводы, пароходы – до нематериальных – власти, почета и уважения). Для этого государство принимает законы, которые закрепляют, расширяют или наоборот ограничивают права и обязанности людей, поделенных в соответствии с определенными признаками.
В имперской, советской и современной России этот признак был всегда один – служение государству. Тот, кто обслуживает государство – всегда на коне. Те, кого обслуживает государство, – под ним. С этой реальностью Симон Кордонский предлагает считаться.
Сословия вместо классов
Западные общества – классовые: неравенство людей задается их положением в структуре рыночных отношений, причастностью к формированию и контролю над капиталом, – формой эксплуатации своих соотечественников. Фундаментальное свойство классовой структуры – конфликтность, учили еще Маркс и Энгельс. Но современные государства нашли способы понижения «градуса» недовольства масс за счет расширения социальных обязательств перед населением. Это нашло отражение в идее государства всеобщего благоденствия и в контроле публичной сферы (в первую очередь, СМИ): «Политическая система обеспечивает лояльность масс как конструктивным, так и селективным способом. В первом случае, выдвигая проекты социальных программ на государственном уровне, во втором – исключая из публичных дискуссий определенные темы и сообщения», – пишет (файл в формате pdf) немецкий философ-социолог Юрген Хабермас.
Российское общество, утверждает Кордонский, нужно изучать и описывать в терминах сословий: капиталистические отношения у нас не развиты, а подлинного рынка никогда не было. Поэтому «импортные» теории, которые формулируют западные ученые, у нас «не работают». Они не схватывают очень важной специфики: классовая структура нашего общества вписана в сословную, и законы функционирования общества основаны не на рыночных отношениях, а на распределительных.
Наше прошлое – наше будущее
Сословная структура – это форма распределения людей, при которой их права на ресурсы закрепляются в законе, и эти права вместе с обязанностями переходят по наследству. Сословия имеют свою организацию (например, масонство), право на самоуправление, внешние атрибуты (от одежды до способов передвижения и престижности места жительства), особое самосознание.
Советское общество, по существу, тоже было сословным, пишет Кордонский. Или классово-сословным. Номенклатура составляла венец социальной организации советского общества, за ней следовали рабочие (внутри себя они тоже делились на более и менее престижные классы-сословия), специалисты и служащие, крестьяне, а замыкали – маргиналы (пораженные в правах дворяне, «враги народа» и их родственники).
ЗАО «Российская Федерация»
Постсоветское российское общество формируется на руинах прежней социальной структуры. А поскольку рынка фактически нет, неизбежно воссоздается сословная структура. Основу сословной структуры задает закон о госслужбе.
Система федеральной службы состоит из трех блоков. Это несколько закрытых корпораций: 1) военные, 2) правоохранительные органы, и 3) гражданские служащие.
Военная служба имеет 9 подвидов (Минобороны, Спецстрой, ФСО и т.д.), правоохранительная – 8 (МВД, МЧС, ФСИН и проч.), гражданская – 3 (федералы, регионалы и дипломаты). К этим главным сословиям добавляются еще депутаты, судьи, казаки и служащие муниципальных органов.
«В настоящее время федеральными законами введены семь основных видов служения и, соответственно им, семь основных сословий. Государственных гражданских служащих, военнослужащих, правоохранителей, судей, депутатов, казаков и муниципальных служащих я считаю титульными сословиями, так как их права и обязанности, а так же привилегии прямо определены федеральными законами», – подытоживает Кордонский.
Знание о том, как именно внутри сословий-корпораций распределяются ресурсы, почти всегда оказывается непубличным, скрытым, априори «вредным», а с позиции внешнего наблюдателя – свидетельствующим о противозаконности действий как тех, кто распределяет ресурсы, так и тех, кто их осваивает или списывает, говорится в докладе Кордонского «Административно-территориальная структура России «в реальности» и «на самом деле» (документ в формате Word), сделанном на апрельской конференции ВШЭ в 2009 г. Уже поэтому любое расследование распределения ресурсов приводит государственного человека (даже такого, как один бывший генеральный прокурор) к выводу, что «коррупция пропитала все связи и отношения» в нашем государстве-обществе, отмечает Кордонский.
Что цементирует сословия
Служение титульных сословий заключается в нейтрализации внутренних и внешних угроз, которые определены многочисленными государственными концепциями безопасности. В мирное время служение титульных сословий состоит в выявлении угроз и подготовке к их нейтрализации, а в военное и при чрезвычайном положении – в силовом противоборстве с внутренними и внешними врагами, пишет Симон Кордонский.
Нетитульные сословия, состоящих из 7 классов-сословий («лица свободных профессий», бюджетники, наемные рабочие, коммерсанты, пенсионеры и внесословные) включают людей, которых «обслуживает» государство, гарантируя им безопасность и какое-никакое правосудие. Права и обязанности нетитульных сословий по отношению друг к другу и государству определены не через служение, а через неформальные правила и традиции. Между ними нет таких четких и непроходимых границ, как у титульных сословий.
Внутри корпораций есть жесткая иерархия, формализованные системы распределения ресурсов пропорционально сословному статусу, внутрикорпоративные представления о социальной справедливости, корпоративное право и система правоприменения, настойчиво культивируемая корпоративная мораль, отмечает Кордонский.
Общество строго иерархизировано, а титульные сословия редко пересекаются, так что «функционеры, проводящие досуг в одной бане, не пересекаются с функционерами, проводящими досуг в другой бане. […] Они, если и ходят в одну баню, то в разное время».
Отношения между титульными и нетитульными сословиями просты: вторые работают на первых. Члены титульных сословий-корпораций заняты в основном борьбой (конкуренцией) за ограниченные ресурсы – бюджетные деньги и возможность сбора «ренты» (квазинеформальных платежей с нетитульных сословий). Эффективность работы каждого сословия определяется планом сбора «ренты» в виде формальных и неформальных платежей.
Почему коррупциями непобедима
Вся эта система держится на перераспределении ресурсов («сословной ренты») между титульными и нетитульными сословиями. Первые получают больше и лучшее (внутри корпораций тоже происходит нешуточная борьба за куски общего пирога), вторые – крохи и идеологическую жвачку о том, что их судьба – «самая лучшая в этом лучшем из миров».
Поэтому в России нужно перестать говорить коррупции, уверен Кордонский. Коррупция – это всего лишь отдельные, ставшие известными случаи взимания сословной ренты: «Проблема сословной ренты – не в том, что она есть, а в том, что она нелегитимна, то есть признаются существующими «отдельные факты коррупции», но не общеизвестное и общераспространенное системное проявление межсословных отношений. Борьба с коррупцией, протекающая в форме выявления, разоблачения и уголовного наказания «оборотней в погонах» и без погон, не может быть эффективной, так как представляет собой применение института права к поведению, имеющему внеправовую природу».
Бороться с этим можно тремя способами:
1) перестройкой всех социальных отношений (а это – утопия),
2) массовыми репрессиями в отношении целых сословий (опыт СССР показал действенность этого способа) и
3) ликвидацией ряда сословий (см. вариант 1).
Желание государства систематизировать своих подданных вполне естественно, пишет Скотт: «Наиболее трагические примеры социальных проектов государства осуществляются в губительном сочетании четырех элементов, причем для полностью развернувшегося бедствия все эти элементы необходимы». Четыре элемента, по Скотту, это
– административное рвение, стремящееся приводить в порядок природу и общество,
– идеология высокого модернизма («чрезмерно мускулистая версия уверенности в научно-техническом прогрессе»),
– авторитарное государство и
– обессиленное гражданское общество, которое неспособно сопротивляться этим планам.
Все четыре признака характерны для современного российского общества и государства. Поэтому государство продолжает свою работу по отстаиванию положения сословий и отношений между ними. И чтобы россияне не мучились из-за потери самоидентификации, существующую сословную структуру нужно легализовать: «Это надо сделать для того, что бы граждане могли определиться, кем они являются: деятелями рынка, участвующими в политическом процессе, ратующими за демократию и ее институты, или членами сословий, которые служат государству, закону и Богу или обслуживают эти служения».
Когда границы нужны
Книга Кордонского имеет множество достоинств. Названы своими именами явления, описание которых не сходит со страниц ежедневных газет и журналов. В книге можно найти множество систематизированного фактического материала, брошенных мимоходом продуктивных идей. Ряд недоказанных утверждений соотносятся с биографическим опытом пребывания в одной из корпораций ЗАО «РФ» (Симон Гдальевич – действительный государственный советник Российской Федерации 1 класса, долго работавший в администрации президента).
Но информации в книге все равно не хватает системности, теоретической обработки, а автору – строгости в использовании терминов и понятий. Ее жанр заявлен как «научно-публицистический», и издатель Александр Ослон подчеркивает «здоровый эмпиризм» работы. Может быть, поэтому на каждой странице дотошный читатель найдет спорную строчку, а то и абзац. Идеи маргинального исследователя будут восприняты читателем только тогда, когда он готов к «пограничности» суждений и доказательств.
Дмитрий Крылов
«Сословная структура постсоветской России» (файл в формате pdf)
Административно-территориальная структура России «в реальности» и «на самом деле» (доклад на конференции ВШЭ, 2009 г., документ в формате Word)