Шекспир и колхозники

«Наша страна стала родиной Шекспира», — под таким лозунгом 80 лет назад  в СССР отмечали 375-летие со дня рождения драматурга. Торжества включали театральный фестиваль, научную конференцию, лекции, выставки, вал газетных публикаций. Юбиляра чествовали как передового западного классика, в драмах которого было все, что свято для советского искусства: реализм, народность и жажда обновления. Советизацию Шекспира в сталинскую эпоху исследовала профессор Школы культурологии НИУ ВШЭ Ирина Лагутина. 

Писатель на посту

С середины 1930-х годов футуристская идея о том, что литературных классиков надо «бросить с парохода современности», была в СССР уже не популярна. Наоборот, среди драматургов прошлого и ярких исторических личностей искали союзников. Историко-патриотические мифы (в духе соцреализма, конечно) помогали «легитимировать» современность. В кино в 1938 году взошла звезда «Александра Невского», а позже, в 1940-е, — «Ивана Грозного» Сергея Эйзенштейна.

На фоне этого специфического традиционализма начался новый виток международного антифашистского движения, которое апеллировало к культурному наследию. Причем СССР играл здесь ключевую роль.  

Шекспир как мировой классик оказался весьма кстати. Он был и интернациональным, и «своим». По сути, его и не сбрасывали с парохода современности: исправно переводились пьесы, театры охотно их ставили. Но пришла пора еще большей славы: оказалось, что у Шекспира масса передовых идей. Например, гуманизм, высшим проявлением которого в СССР считался, несомненно, социализм. В творчестве классика кстати обнаружились жажда перемен, интерес к народной жизни, свободолюбие. Ренессансные комедии и фальстафовский смех не противоречили официальному «веселью» массовой культуры 1930-х годов (тех же фильмов Григория Александрова) и почти отвечали сталинской формуле: «Жить стало лучше, жить стало веселее».  

Но на этом плюсы внимания к Шекспиру в СССР не заканчивались. Юбилей 1939 года мог стать мощной пиар-акцией советской культуры и политической системы: предполагалась их интерпретация как открытых и прогрессивных. У СССР был свой пул сочувствующих интеллектуалов (Ромен Роллан, Джордж Бернард Шоу, Луи Арагон и пр.). Если следовать риторике, которая сопровождала празднование, то Шекспир мог считаться предтечей «друзей СССР». Участники торжеств «предоставляли» ему советское гражданство. «Если он [писатель] еще не переменил, то он очень близок к перемене родины», — заявил один из организаторов юбилея, ленинградский театральный режиссер Сергей Радлов.

Джордж Бернард Шоу, Луи Арагон и Ромен Роллан

Шекспировский съезд партии

Душой юбилея стал литературовед и руководитель шекспировского кабинета при Всесоюзном театральном обществе Михаил Морозов (впоследствии — автор биографии Шекспира в серии «ЖЗЛ»). Он и Радлов почти одновременно обратились во Всесоюзный комитет по делам искусств при правительстве СССР и в Отдел агитации и пропаганды ЦК ВКП(б). Исследователь и режиссер подчеркивали внутриполитическое и международное значение празднования юбилея как «торжества социализма». Морозов нашел безошибочный довод: «Достойное проведение шекспировских торжеств станет показателем мощного роста культуры в нашей стране перед лицом всего мира».

В СССР бойко осваивали драмы Шекспира не только ведущие столичные, но и региональные, совхозные, школьные театры. Это был серьезный аргумент в пользу того, что советская шекспириана — самая мощная и массовая. Этой цели служила и юбилейная декада, подготовленная в рекордно короткие сроки и проведенная с 13 по 24 апреля (день рождения приходился на 23 апреля).

За месяц до этого состоялся XVIII Съезд ВКП(б). Прямых аналогий между шекспировской декадой и главным партийным форумом страны, конечно, быть не могло. И все же они чувствовались. Крупнейший культурный слёт выглядел преемником идеологического.

Программу многих мероприятий, в том числе на местах, предлагал Морозов. К нему же стекались и отчеты о празднествах. Юбилейная декада включала спектакли по пьесам драматурга в Москве, Ленинграде и других крупных городах, выставку «Шекспир на советской сцене» (с эскизами декораций, макетами, костюмами 40 постановок в театрах СССР), торжественные заседания, лекции и доклады о Шекспире. Активизировалась самодеятельность. Один из отчетов, присланных Морозову, гласил: «Драмколлектив клуба табачников отметил юбилей постановкой пьесы «Два веронца»».

Планировалось впоследствии поставить памятники драматургу, учредить премию его имени и пр. И, наконец, был целый вал газетных публикаций, особенно 23 апреля. 

Всесоюзный перформанс

На праздник откликнулась центральная пресса («Правда», «Большевик» и пр.), региональная, фабричная, колхозная. О «лебеде Эйвона» писали даже «Стахановец транспорта» (газета политотдела Ярославской железной дороги) и «Льновод-ударник» из совхоза «Красный холм» Калининской области.

«Юбилейные публикации одновременно во всех газетах и театральные постановки Шекспира в один и тот же день делали читателя или зрителя не просто частью аудитории, но участниками коллективного ритуального действия», — пишет Ирина Лагутина. Эти акции были таким же «театральным перформансом, как красочные демонстрации или парады физкультурников, публичные политические процессы или визиты известных левых интеллектуалов — «друзей Советского Союза»», отмечает исследовательница.

Эти масштабные торжества ошеломляли на фоне «малочисленных мероприятий Англии и Франции» (упомянутых «Литературной газетой») и отсутствия акций в других странах. Юбилей стал «праздником советского гуманизма», резюмировал Михаил Морозов.

Но для него, крупнейшего популяризатора произведений классика, «лучшего знатока шекспировского текста и его эпохи», это были программные слова не только в идеологическом, но и в профессиональном смысле. Во-первых, советизация драматурга содействовала буму исследований шекспировских пьес и сонетов. Во-вторых, оставалась лакуна, в которой ученые-филологи ощущали себя относительно свободно, несмотря на всю идеологизацию науки.  

Монополия на классика

Любопытно, что в юбилейном нарративе фигурировали две родины драматурга. «Физической» была Англия, а истинной считалась СССР. «После революции Шекспир принял советское подданство», — заявил один из докладчиков. Наследниками писателя были, конечно, советские люди. Эти исключительные права Страны советов на классика обосновывались его правильными идеями и даже историческим контекстом произведений. Он изображал переломные эпохи. Такой же период (со всем возможным социальным оптимизмом) переживал тогда и СССР.

«Создатели социалистического искусства — единственные его [писателя] <...> творческие продолжатели, — писала 23 апреля 1939 года «Учительская газета». — Творчество Шекспира выросло из всемирно-исторического конфликта, из встречи нового, рождающегося буржуазного мира с клонившимся к упадку феодальным миром». Мотив «переоценки всех старых ценностей и замены их новыми» был одним из важных объяснений популярности классика в СССР.

Ресурс таких трактовок использовали и исследователи. В итоге Морозов рапортовал в «Комсомольской правде»: «Художественные руководители колхозных театров рассказывали о том, что колхозники требуют постановок Шекспира, рассказывали, как любят Шекспира самые широкие массы страны строящегося коммунизма».

Через два года, в 1941 году, в шекспировские дни в Большом театре проходила декада таджикского искусства. Газета «Большевик» заявляла: творчество английского драматурга «нашло теперь настоящего наследника в лице освобожденного народа».
А определение шекспировской драматургии как «гуманистической по содержанию и реалистической по форме» отсылало к известной формуле Сталина о национальных культурах СССР. Шекспир был полностью присвоен, интериоризирован.

Через два года, в 1941 году, в шекспировские дни в Большом театре проходила декада таджикского искусства. Газета «Большевик» заявляла: творчество английского драматурга «нашло теперь настоящего наследника в лице освобожденного народа». А определение шекспировской драматургии как «гуманистической по содержанию и реалистической по форме» отсылало к известной формуле Сталина о национальных культурах СССР. Шекспир был полностью присвоен, интериоризирован.

Ложка дегтя и кусочек свободы

Научная конференция проходила эмоционально, патетически. Тон задал Соломон Михоэлс, блистательный король Лир. Он назвал Шекспира «бессмертным человеком, прожившим уже 375 лет». Портрет писателя отчасти играл роль иконы: к нему обращались, благодарили и пр. Все это напоминало канонизацию классика.

Однако торжества несколько омрачила критика в адрес самой концепции конференции и отдельных докладов (особенно тех, которые были в большей степени литературоведческими, чем идеологическими). Ложку дегтя внесли газета «Советское искусство» и журнал «Театр». Авторы статей заявляли, что недостаточно раскрыта «идейная сторона», слабо затронуты «теоретические вопросы» творчества Шекспира. Журнал «Театр» писал о необходимости пересмотра деятельности шекспировского кабинета.

Столь резкая публичная критика в те годы легко могла обернуться политическими обвинениями. Но этого, к счастью, не случилось.

Эхо праздника

Юбилей ускорил учреждение премии за лучшую советскую пьесу и способствовал появлению памятников русским классикам в крупных городах СССР. Он задал сам стиль празднования подобных дат. Правда, в 1941 году Шекспира вспоминали более скромно (исполнялось 325 лет со дня смерти). «Страна жила в атмосфере неизбежно приближающейся войны, статьи о Шекспире располагались среди военных сводок с западных фронтов», — поясняет исследовательница. Классик оказался созвучен и этой эпохе. В газетах его называли борцом за свободу, отмечали в нем «страстный и боевой дух нашего современника».

Судьба организаторов фестиваля была драматичной. Сергей Радлов, провозгласивший «новую родину» Шекспира, в 1945 году был обвинен в измене Родине, репрессирован и приговорен к десятилетнему сроку. Он оказался в лагере под Рыбинском, где в 1939 году широко отмечался инициированный им юбилей Шекспира. После освобождения Радлов продолжил шекспириану: поставил в 1950-е годы «Короля Лира» и «Макбета».

Михаил Морозов в 1940-е годы выпустил книги о Шекспире, в том числе, его биографию (1947 год) в серии «ЖЗЛ». В 1949 году во время борьбы с космополитизмом кабинет Шекспира закрыли. Морозов был назначен главным редактором английского журнала News , издававшегося в Москве. Он умер в 1952 году, в 55 лет.
IQ

Автор исследования:

Ирина Лагутина, профессор Школы культурологии факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ.

Автор текста: Соболевская Ольга Вадимовна, 29 января, 2019 г.